Микаэл Налбандян - Карен Арамович Симонян

Как сон, растаяли вдали.

Среди армян-переселенцев был и кузнец Григор.

Рассказывали, что его предки с давних пор были смотрителями табунов крымского хана и по наследству передавали тайны кузнечного ремесла и должность старшего над кузнецами. Должность эта считалась довольно почетной и высокой и, понятно, обеспечивала безбедное существование. Казар, сын кузнеца Григора, был одним из первых родившихся в новом городе детей. Рос Казар в кузне отца, у горна с пляшущими голубыми огоньками А когда у него достало силенок поднять самый легкий молоток, он встал напротив отца, по другую сторону наковальни. И с тех пор уже два молотка — отца и сына — высекали из горячего железа снопы искр.

Уходили годы, и вместе с годами ушел из жизни старый варпет[3] Григор, оставив сыну в наследство дедовское ремесло и кузницу. Кузнец Казар, или, как он себя называл, Казар Демирчян[4], слыл одним из тех мастеровых, о которых народ говорит: «Может, и не богаты они серебром и златом, но зато сияет на их руке золотой браслет ремесла!»

Ремесла в Нахичеване считались весьма почитаемыми, а мастера пользовались доброй и заслуженной славой. Были они честны, добросовестны и трудолюбивы, как пчелы. И не случайно герб Нахичевапа представлял собой разделенный по горизонтали щит, на одном серебряном поле которого изображены золотые пчелы, а на другом — серебряный улей.

Путешественники-чужеземцы, побывавшие в этих краях, с восторгом описывали город и его жителей:

«И вдруг перед тобой появляется Нахичеван — белый город армян, один из лучших городов этого края».

«Жители его занимаются всеми видами промыслов… Не бывает во всей Южной России ярмарки, чтобы нахичеванец не выставил на продажу своих товаров. Изготовление нарядов и конского снаряжения для жителей Кавказа является одним из главных занятий армян».

В 1814 году молодой кузнец Казар посватался к Тируи, дочери мастера Петроса Гюмушяна.

В урочный срок родился у них сын, которого в честь деда назвали Григором. Женитьба и рождение сына были большими событиями в жизни Казара. В дом его вошло простое человеческое счастье, хотя и забот тоже прибавилось.

Но счастье это длилось недолго. Умерла Тируи, жена мастера Казара, и он, оставшись с трехлетним сынишкой на руках, не нашел иного выхода, как снова жениться. В 1818 году он обвенчался с Гехецик, дочерью Арутюна Чевелекяна. От нее родились сыновья Лусеген и Акоп. Но и это супружество длилось недолго. Всего два года…

И мастер Казар, теперь уже с тремя детьми, женплся в третий раз. Женой его стала Анна, вдова Мисеряна. Анна была доброй женщиной и могла бы стать прекрасной матерью сиротам Казара. Но и на этот раз трагически коротким оказалось супружеское счастье кузнеца. Всего лишь десять месяцев… Анна умерла от родов, и Казар остался с четырьмя сиротами. Четвертой была дочь Гаянэ, первая девочка Казара.

Этим четырем сиротам, родившимся от трех разных матерей, нужна была материнская ласка и забота. Четвертая женитьба казалась неизбежной…

На этот раз Казар остановил свой выбор на Марианэ, дочери Овакима Черченяна. После смерти мужа она осталась такой же одинокой и беспомощной, как и Казар Демирчян, поэтому с радостью согласилась стать матерью четырем детям Казара.

Казар, в свою очередь, с готовностью изъявил согласие стать… отцом четырех детей Марианэ!

Но священник отказался венчать Казара и Марианэ: четвертый брак — это уж слишком! Кроме того, и в народе считалось, что четвертая, да и последующая женитьбы тоже к добру не приведут.

Казар обратился к епархиальному начальству, прося разрешения на четвертый, считавшийся незаконным брак. И, войдя в положение многодетного отца и радея о сиротах, а также учитывая, что «по обыкновению рано женившись, он еще очень молод», мастеру Казару дали разрешение на брак.

В этом новом браке у Казара и Марианэ родились еще четверо детей. Увы, двое из них, Габриэл и Шахзаде, умерли в младенчестве.

Микаэл, десятый ребенок в семье и шестой для Казара и Марианэ, родился 2 ноября 1829 года в одноэтажном деревянном домике, числившемся под номером 39 на 31-й линии города Нахичевана.

Нетрудно понять, сколько требовалось мудрости, терпения и справедливости, чтобы в семье, где росли десять детей от разных отцов и матерей, царили мир и дружба. Добрым взаимоотношениям между родителями и детьми, а также между самими детьми в немалой степени способствовал и открытый характер Казара Демирчяна — черта… доставшаяся в наследство и Микаэлу Налбандяну. Именно эта открытость характера придавала особое обаяние Налбандяну, за это любили и ценили его люди, общавшиеся с ним. Но не будем забывать, что именно этот прямой и открытый характер Налбандяна увеличивал и число его врагов.

А отцу столь большого семейства становилось все труднее сводить концы с концами. Времена незаметно и безвозвратно менялись.

Обосновавшись в удобном месте, откуда можно было наладить выгодную торговлю не только с русскими городами, но и с другими странами, нахичеванцы, естественно, торговлей и занялись. А там, где весь упор делается на одной лишь торговле, ремесла, понятное дело, приходят в упадок.

И даже мастер с «золотым браслетом ремесла» стал подумывать о том, чтобы оставить свое ремесло. А Микаэла он с самого начала решил держать подальше от горна и наковальни, тем более что мальчик рос щупленьким и слабым.

О каком будущем мог мечтать для своего сына нахичеванец, кроме торговли?! А для этого, ясное дело, надо знать грамоту, арифметику да еще географию.

И мастер Казар отдал своего сына в школу дьячка Огсента Егише, которую, впрочем, трудно было назвать школой даже для того времени. Наберет какой-нибудь священник или дьячок учеников и учит у себя дома. Вот и вся школа.

Как и другие «учителя», Огсент Егише заставлял учеников зубрить непонятные им Псалтырь, Часослов или Нарек[5].

Ленивых и нерадивых наказывали. Их или секли розгами, пли заставляли стоять