Светоч Русской Церкви. Жизнеописание святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского - Александр Иванович Яковлев

Митр. Платон (Левшин)

Европейски образованный человек, он видел низкий уровень развития народа и духовенства, а потому основное внимание уделял постановке образования. Ученое и культурное духовенство, по его мысли, должно послужить делу поднятия общей культуры народа, изживанию в духовной жизни двух крайностей: грубости и мечтательности. Митрополит Платон предложил первый русский опыт построения богословской системы, написал первую русскую церковную историю, стяжал заслуженную славу первого русского проповедника. Правда, его богословское сочинение оказалось несколько неопределенным в формулировках, а его церковная история и проповеди, потрясавшие многих слушателей до слез, несли явный отпечаток современной ему исторической эпохи. Он был человеком своего времени.

Василий Дроздов едва ли сознавал слабости в творчестве владыки, это пришло к нему позднее. Но поначалу он не мог не восхищаться талантами митрополита, его горячей верой. Василию предстояло продвинуться дальше в развитии русского богословия и превзойти своего маститого учителя. Быть может, он думал об этом, ведь юность не может обойтись без мечтаний.

Взросление вызывает в человеке стремление осмыслить заново, по-своему окружающий мир и свое место в нем. Переживает это состояние и Василий Дроздов. Порывы юношеских страстей не минуют его. Он вдруг забывает написать домой и принужден оправдываться в ответ на упреки отца. Он отъединяется от легкомысленных соучеников, что вызывает их вражду, но находит добрых друзей – Андрея Саксина, Ивана Пылаева, Василия Розанова, Григория Пономарева. Он погружается в изучение риторики, психологии и даже медицины, старательно исполняет послушание по надзору за семинарской больницей, но находит время для игры в шахматы и с радостью в летнее время ловит рыбу в лаврских прудах. Он отдается свободному полету мысли, однако внимателен к событиям окружающего мира: в письмах домой описывает снежную бурю, обрушившуюся весной 1801 года на Посад, и посещение Лавры молодым Императором Александром I, сообщает родным о чудотворении иконы Богоматери в Ромнах, о ценах на хлеб и дрова, переписывает для них рецепт лекарства.

Тем временем Василий был в 1802 году благословлен на ношение стихаря для служения в Трапезной церкви и переведен в богословский класс, где курс читал ректор семинарии архимандрит Евграф (Музалевский-Платонов). Молодой ректор отличался глубокой ученостью и пытливым умом. Он не задавал своим ученикам простое чтение и заучивание отрывков из учебника, но толковал трудные места, сравнивал православные и протестантские объяснения христианских догматов. Архимандрит Евграф одним из первых в ту эпоху осознал необходимость вернуться к изучению наследия отцов Церкви и изучал их труды вместе с семинаристами. Он же ввел диспуты на русском языке, не уменьшая часов на изучение латыни.

Ректор был внимателен к ученикам и не мог не отметить Дроздова, одного из лучших: «Отлично остр, прилежен и успешен». Целеустремленность, способность к проникновению в суть предмета и жажда познаний соединялись у Василия Дроздова с терпением, усидчивостью и энергией. Однако это не превратило его в «молодого старичка». Написанное им в октябре 1804 года письмо к отцу бурлит молодым задором:

«…Честь имею поздравить Вас с приближающимся днем Вашего Ангела, хотя и надеюсь еще вперед писать о сем.

Когда 8-го следующего месяца будут у вас наши родственники, прочтите им общий от меня визит:

Стал проявляться и характер Дроздова. Например, однажды ректор предложил ему написать приветственные стихи митрополиту Платону по случаю именин владыки и выйти к нему навстречу с товарищами, как бы увлеченными «непринужденным» разговором на заданную тему. Стихи Василий написал, а от разговора отказался: «Это театральное представление! Я не желаю быть актером».

Между ректором и учеником возникло охлаждение, впрочем, кратковременное.

Годы учения подошли к концу. Архимандрит Евграф докладывал митрополиту Платону об особенных успехах Василия Дроздова и Матфея Знаменского: «И по прилежанию, и по остроте ума как в других науках, так и преимущественно в поэзии они, без сомнения, лучше всех. Отличаются особенною скромностью». В ноябре 1803 года оба выпускника были назначены учителями в семинарию.

Василий Михайлович Дроздов преподавал древнегреческий и древнееврейский языки. Ежедневно он излагал грамматические правила, читал вслух тексты и выслушивал переводы, преимущественное внимание уделяя Псалтири, учил семинаристов разговорной речи, проверял их письменные переводы творений святителей Василия Великого и Григория Богослова. Жил он в скудных условиях, так что не мог обойтись без помощи отца, чем тяготился. Лишь в августе 1806 года с назначением учителем поэзии и лаврским проповедником его жалованье увеличилось настолько, что можно было обходиться без родительской поддержки.

Заметим, что должности лаврского проповедника ранее не существовало, и митрополит Платон учредил ее специально для Дроздова, чьи таланты успел высоко оценить. Самому Василию Михайловичу это назначение виделось труднейшим испытанием, он ясно сознавал свою малоопытность, тем более очевидную в присутствии признанного церковного витии владыки Платона, чьи проповеди имели европейскую известность. Однако как в учебе, так и в проповедании Дроздов не без робости, но с надеждой на помощь Божию исполнил повеление начальства.

Первая проповедь была произнесена им еще в 1803 году на день преподобного Сергия: «…Пространство веры неудобообъемлемо, – говорил он в ней, – Оно не ограничивается в тесных токмо пределах мертвого понятия о Божестве и человеческом естестве… Веру можно уподобить прекрасному древу, обогащенному удивительными плодами». Здесь наряду со школярской риторичностью и старательно подобранными архаизмами уже видны замечательные черты будущего великого проповедника: сила и энергия веры, глубокая убежденность в евангельских истинах, четкость построения проповеди и последовательность раскрытия главной темы, афористичность речи. С 1806 года он все чаще произносит проповеди в храме, вызывая восхищение не только молящихся, но и самого строгого ценителя. «А у меня появился отличнейший проповедник – учитель Дроздов, – писал митрополит Платон своему викарию епископу Дмитровскому Августину (Виноградскому). – Я сообщу его проповедь, и удивитесь».

Происходит дальнейшее сближение старца-владыки с молодым Дроздовым. Как знать, не прозревал ли митрополит Платон в скромном и невидном собою учителе своего преемника? Дважды обращались к нему жители Коломны с просьбой рукоположить Дроздова в иерейский сан и отпустить его в родной город на приход, но владыка отказывал им: «Он мне самому нужен!».

Митрополит еще в феврале 1806 года предложил Василию избрать монашеский образ жизни, но он уклонился от ответа.

Возможно, молодой учитель находился в муках выработки собственного жизненного идеала, и потому кое-что в стиле митрополита его смущало. Кое-что – это картины Болонской и Римской школы, китайские ширмы, занавеси и фарфор, статуэтка Будды на яшмовой колонне в митрополичьих покоях; это пение кантов семинаристами в лавровых венках, фейерверк и иллюминация