Алистер Маклин - Капитан Кук. История географических открытий...
Но даже в этой прекрасно экипированной и укомплектованной лучшими кадрами экспедиции, которая когда-либо покидала Англию, какая-то мелочь могла все испортить. Так и случилось. Человек, утвержденный на должность старшего кока, оказался одноногим, что было существенным недостатком для человека в море. Можно понять досаду Кука – он попросил, чтобы его тут же заменили. Его заменили – одноруким.
К этому времени и Адмиралтейство, и Королевское общество уже изучили отчет недавно вернувшегося из экспедиции Уоллиса. Общество потребовало от Адмиралтейства, чтобы наблюдение за прохождением Венеры производилось с Таити. С этим требованием оно с готовностью согласилось, возможно, потому, что Таити был одним из немногих островов в Тихом океане, чья долгота и широта были известны достаточно точно; но можно предположить, что, главным образом, по той причине, что Адмиралтейству не было дела до того, где Кук будет находиться в Тихом океане, лишь бы он повернул на юг в поисках предполагаемой Южной Земли, как только закончатся наблюдения и результаты будут зарегистрированы.
В августе 1768 года «Индевор» отплыл из Плимута. Плавание на юг до Мадейры, которой он достиг 13 сентября, прошло без приключений, но прибытие было омрачено печальным событием: когда они бросали якорь, якорный трос зацепил помощника штурмана и потащил под воду, откуда он был извлечен уже мертвым, когда якорь тут же снова подняли. Показательно и характерно для того времени, что его гибель, по-видимому, не произвела особо удручающего действия на команду. Это не значит, что человеческая жизнь в те времена стоила дешево, просто именно эта смерть была воспринята со стоической покорностью в такой степени, какая незнакома западной культуре сегодня.
Для моряков, особенно для плавающих в тропиках, смерть была почти неизбежной и неразделимой частью жизни. Капитан корабля, совершившего кругосветное плавание по Тихому океану, считал себя удачливым, если привозил живыми две трети первоначального состава команды.
На Мадейре они взяли на борт значительный запас воды и вина, свежую говядину, свежие фрукты, овощи и лук. Кук полагал – и был прав, – что все это очень важно для борьбы с цингой, и он настаивал, чтобы вся команда это ела помимо ежедневной порции квашеной капусты. Первый случай, когда Кук дал приказ о наказании во время путешествия, произошел, когда он узнал, что два члена его команды нарушают его предписания по части рациона и отказываются есть свежее мясо. Он приказал их высечь. Это может показаться слишком строгим наказанием за столь незначительный проступок, но Кук, как показывают документы о здоровье его команды за несколько следующих лет, имел полное оправдание своей строгости: не было ни одного корабля той эпохи, который бы пострадал от цинги так мало, как корабли, которыми он командовал.
Они пересекли экватор, направляясь к берегам Южной Америки. У группы Банкса оказалось много работы. При помощи сетей и ружей, а также простой удочки они сумели поймать огромное число морских и воздушных обитателей, и всех их приносили в большую каюту на корме: здесь ученые ежедневно часами препарировали, помещали в консервирующие растворы, классифицировали и зарисовывали эти образцы. Когда настало время и «Индевор» подошел к берегу, ботаники принесли на корабль так много неизвестных видов флоры, что работа в большой каюте продолжалась с рассвета дотемна.
Когда «Индевор» плыл вдоль побережья Южной Америки, Кук решил зайти в португальскую колонию Рио-де-Жанейро пополнить запасы пресной воды и свежих продуктов – это была их последняя возможность сделать запасы на много тысяч миль. «Судя по приему, который встретили побывавшие ранее там корабли, – писал Кук, – я не сомневался, что нас хорошо примут».
Однако его надежды не оправдались. Он послал на берег своего первого помощника в шлюпке, и как только Хикс ступил на сушу, он был тут же арестован. Вооруженный отряд отплыл от берега, офицеры поднялись на борт и начали с пристрастием допрашивать Кука о причинах его визита. Скоро стало ясно, что ни допрашивающие, ни вице-король на берегу не поверили ни на минуту, что «Индевор» был кораблем Королевского военно-морского флота. Трудно их за это осуждать, потому что невозможно придумать что-нибудь менее похожее на военный корабль, чем этот неуклюжий североморский «угольщик». Они более походили на пиратов, контрабандистов, незаконных торговцев или просто шпионов. Колонисты сочли Королевский патент офицера Кука подделкой и не поверили его объяснениям о целях экспедиции – наблюдении прохождения Венеры, поскольку были твердо убеждены, что такого не бывает.
Позже Куку удалось выручить из плена Хикса и получить разрешение загрузить на борт пресную воду и продовольствие – это происходило в обстановке, представляющей нечто среднее между вооруженным нейтралитетом и бдительной враждебностью. Ни один член команды, за исключением самого Кука, не был выпущен на берег, хотя Банкс с двумя слугами ухитрился нанести тайный визит и собрать несколько сотен ботанических образцов.
Неблагоприятный встречный ветер заставил отложить отплытие, и в результате вместо короткого визита в этот порт, который намеревался сделать капитан Кук, они провели там двадцать четыре дня. Интересно отметить, что этот обычно спокойный человек – можно сказать, неестественно спокойный – был способен приходить в ярость, как и любой другой: его письмо в Адмиралтейство, в котором он дает отчет об этих событиях, не оставляет нам ни малейшего сомнения в этом.
Они отплыли 7 декабря. Рождество было встречено где-то между Рио и мысом Горн, и судя по записям, сделанным Куком и Банксом на следующий день, было ясно, что команда «Индевора» не позволила большому расстоянию, которое пролегло между ними и домом, испортить традиционное рождественское «веселье». «В Рождество, – писал Банкс, – все добрые христиане, то есть все матросы, отвратительно напились, так что к ночи едва ли оставался на корабле один трезвый член команды: слава Богу, ветер был умеренным, иначе одному Господу известно, что бы с нами стало». Кук же ограничился простым замечанием: «Поскольку вчера было Рождество, команда была не в трезвейшем виде». Обычный дневной рацион спиртного каждого члена команды состоял из такого количества слабого пива, какое он смог бы выпить, или же из пинты [1] вина, либо полпинты рома или бренди, можно было только с благоговейным страхом предполагать, какие сцены должны были разыгрываться на борту «Индевора» в Рождество 1768 года.
В этом проявилась еще одна нетипичная черта характера Кука. Он мог при случае быть очень терпимым человеком. Он был сторонником дисциплины строгой, но не жесткой, хотя, в случае необходимости, был способен приказать отрезать уши за особенно отвратительные преступления. Но когда случай оправдывал это, не было неизбежной опасности или необходимости особой бдительности, Кук позволял команде расслабиться – единственным им известным способом – и при этом закрывал глаза и пропускал мимо ушей то, что происходило вокруг него. Но однажды команда настолько расслабилась, что Кук высадил всех на берег и терпеливо ждал два дня, пока они снова не смогут выполнять свои обязанности.
Для публики того времени и для грядущих поколений Кук был суровым, сухим и замкнутым человеком. Для своих офицеров и матросов он был непререкаемым авторитетом, которого они обожали до поклонения. Пять лет спустя, когда Кук серьезно заболел воспалением желчного пузыря, члены его команды – тогда он плавал на «Резольюшен» – стали поговаривать о предчувствии потери и горя. Когда он снова вышел на палубу, бледный и слабый, один из членов команды записал в своем дневнике, что на всех лицах читался восторг – от старших офицеров до самого младшего юнги на корабле. Следует отметить, что эта запись принадлежала солдату морской пехоты, пользовавшемуся дурной славой, которого Кук регулярно приказывал пороть за пьянство во время дежурства и попыток дезертировать на нескольких островах Тихого океана.
Когда они приблизились к мысу Горн, погода испортилась, температура постепенно упала настолько, что команде пришлось, закутавшись в свои суконные куртки, искать возможного убежища от ледяного шторма, который кидал маленький «Индевор», как будто он был дрейфующей щепкой. Простая физическая работа была слишком малой частью того, что вынуждены были выносить матросы на подобных кораблях в таких погодных условиях. Вахты были долгими, труд напряженным. Жилые помещения были невероятно тесными, а основной продукт питания – солонина и зараженные долгоносиком галеты или хлеб – не поддается описанию. Но самым худшим было постоянное чувство крайней усталости. Жизнь моряка редко бывает спокойной. Килевая качка, боковая качка, отклонение от курса, сильная качка, движение по спирали – и каждую минуту бодрствования эти замерзшие, усталые и голодные матросы должны напрягаться, сопротивляясь непрестанному движению судна: любой, проведший более двух часов на борту корабля в плохую погоду, знает, как быстро заканчиваются запасы энергии в подобных условиях. Иногда команда «Индевора» неделями должна была терпеть штормы; и неизменно, когда путешествие завершалось или кончался какой-то его этап, они находились в состоянии полного изнеможения. Однажды, прибыв в Кейптаун после особо ужасного путешествия, команда, шатаясь, вышла на берег – все, что угодно, лишь бы снова ступить на твердую землю, – и тут же рухнула и заснула на обочине дороги. Неудивительно, что всякий раз, когда они подходили к берегу в конце долгого путешествия, капитан Кук позволял своим людям отдохнуть на их привычный манер и давал им несколько дней на то, чтобы поправить здоровье и набраться сил.
