Лайза Роугек - Человек, написавший «Код да Винчи»

Впрочем, не обошлось и еще без одной ложки дегтя. Обычно, когда Ватикан не позволяет съемочной группе использовать интерьеры реальных церквей, кинематографисты, как правило, получают на пару часов доступ внутрь, чтобы специальными камерами с большим разрешением сделать подробные снимки внутреннего убранства, а затем воспроизвести интерьеры на съемочной площадке. Однако в данном случае Ватикан отказал Ховарду даже в этом — в знак протеста против тех вольностей с библейской историей, какие позволил себе в своей книге Дэн Браун.

«Этот запрет чуть было не сорвал съемки. Мы не могли воспользоваться нашей техникой, чтобы сделать фото интерьеров, а затем произвести их компьютерную реконструкцию», — пояснил режиссер спецэффектов Райан Кук.

Ховард проливает на эту историю дополнительный свет.

«Официально мы в Ватикане не снимали, — рассказывает он. — Но ведь видеокамеры бывают просто крошечные».

Далее он поясняет, как это делалось: «В течение нескольких недель мы посылали группу людей, которые, смешавшись с толпой туристов, исподтишка делали нужные нам снимки. Так было отснято около 250 тысяч кадров, несколько часов видеоматериалов. Затем съемочная команда выбрала из них самые удачные, которые после компьютерной обработки и были использованы в фильме».

В свою очередь, Хэнкс был рад вновь примерить личину альтер-эго Дэна Брауна, более того, в одном из интервью он признался, что ощущает родство со своим персонажем.

«Как и Лэнгдон, я обожаю логические игры, в которых можно выиграть, лишь прокручивая в уме разные версии и факты, — заявил он. — Как и Лэнгдон, я люблю выигрывать. Но в отличие от него мне обычно достается третье или четвертое место. Именно в этом и заключается мое главное отличие от Роберта».

Более того, говоря о том, что он вновь согласился сыграть его роль, Том Хэнкс почти слово в слово повторяет то, что сказал сам Дэн Браун: «Когда я иду в церковь, а я хожу туда регулярно, то задумываюсь о тайне. Я пытаюсь понять, „почему“. Почему с хорошими людьми происходят плохие вещи. И, наоборот, с плохими хорошие.

Наука и религия говорят на разных языках, но порой они говорят об одном и том же, — продолжает он. — В конце концов, все мы — части единого целого. Мы — единство».

Когда Хэнкса спросили, снимется ли он в фильме по книге «Утраченный символ», а она наверняка будет экранизироваться, актер сказал следующее: «Не хотелось бы упускать такой шанс. Предложение слишком заманчивое, чтобы от него отказываться, — я не настолько глуп, чтобы отдать этот шанс кому-то еще!»

В США «Ангелы и демоны» собрали за первые два показа 46 миллионов долларов, а всего за время проката — 133 миллиона. Но как и в первом случае, критики были отнюдь не в восторге от фильма. Так, например, Питер Райнер, обозреватель из «Крисчен сайенс монитор», заявил: «„Ангелы и демоны“ — неплохой приключенческий фильм, однако лишь те, кто начисто лишен чувства юмора, способны счесть его еретическим или… познавательным».

Критик Майкл Морган из «Чикаго трибюн» присудил картине лишь полторы звезды.

«Главные герои вернулись ради очередной высокопарной банальности, — писал он. — Хэнкс сыграл самую невыразительную роль за всю свою карьеру, а режиссура Ховарда, который отнесся к материалу с той же серьезностью, подобна почечному камню, что выходит наружу».

Весной 2009 года «Ангелы и демоны» вышли в мировой прокат. В этом же году издательство «Даблдей» объявило, что долгожданный новый роман Брауна «Утраченный символ» — первоначально он должен был называться «Ключ Соломона» — выйдет в свет осенью — 15 сентября. Браун намекнул, что дата была выбрана не случайно, а в соответствии с его привычкой придумывать коды, так или иначе связанные с его произведениями, — в телевизионных шоу, на обложках книг, и вот теперь кодом стала дата публикации.

Кто-то заметил, что числа даты 9/15/09 в сумме дают число 33, которому, как предполагалось, предстояло сыграть в новой книге важную роль. Но наверно, гораздо важнее, что это годовщина значимой даты в истории масонства. 15 сентября 1793 года после масонского шествия по Пенсильвания-авеню, возглавляемого президентом Джорджем Вашингтоном, который и сам был масоном, был заложен краеугольный камень Капитолия.

Почитателям творчества писателя не давал покоя и такой вопрос: зачем Дэну Брауну понадобились масоны? Вспоминая ранние детские годы, Браун так описывает свои наблюдения за масонской организацией в Эксетере:

«Их ложа располагалась на верхнем этаже театрального здания. Причем шторы в окнах всегда были задернуты», — пояснял он, как будто этим все было сказано.

Однако если хорошенько всмотреться в то, что им двигало, напрашивается вывод, что писатель поставил своей задачей описать менее закрытое тайное общество, нежели то, о котором рассказывается в «Коде да Винчи».

«В мире, где люди постоянно спорят о том, какое определение Бога самое верное, я хотел бы выразить глубокое уважение и восхищение организации, члены которой, люди самых разных религиозных убеждений, способны вместе „преломить хлеб“ в знак товарищества и братства», — писал Дэн Браун в письме к масонам сразу после выхода книги в свет.

Он счел своим долгом лишний раз подчеркнуть, что его позиция должна быть истолкована правильно:

«Искренне надеюсь, что вольные каменщики правильно воспримут мою книгу: я предпринял серьезную попытку уважительно изучить историю и красоту философии масонства».

В день публикации Дэн Браун еще раз самым подробным образом изложил свои мотивы Мэтту Лауэру:

«История масонства захватывает воображение, потому что мы живем в мире, где разные культуры стараются уничтожить друг друга, споря о том, чье понимание Бога самое правильное, — заявил он. — В лице масонов мы имеем организацию, я бы сказал, глобальную организацию, духовную по своей сути, которая одна способна объединить и мусульман, и христиан, и даже тех людей, которые сами толком не знают, во что верят, объединить их и сказать: „Посмотрите, существует нечто огромное и доброе, но нам никогда не навесить на это нечто какой-нибудь ярлык. Так давайте молиться ему вместе“».

«Тайна лежит и в истоках этого сообщества, и в том, как ему на протяжении веков удавалось сохранить закрытый характер, — говорит писатель. — Масоны практикуют тайные ритуалы. Иногда до нас доходят крохи информации о том, что эти ритуалы собой представляют. Увидеть же, что и как происходит на самом деле, можно, лишь самому став масоном».

Когда какой-то репортер спросил его, не хочет ли он и в самом деле стать масоном, писатель ответил довольно туманно. Начав с того, что, по его мнению, масоны могут служить образцом человеческой духовности, он с сожалением объявил, что масоном ему стать не дано.