Николай Ильин - Гвардейцы в воздухе

Попков все время наступал ему, как говорится, на хвост. Однако не стремился к преимуществу в темпе. Приберегал силы. Присматривался к рисунку, к очередности вензелей. И. наконец стал верно угадывать следующий ход противника. Даже те эвалюции "мессера", которые давали возможность использовать и субъективные свойства фашистского аса, и объективные технические преимущества конструкции самолета Семена Лавочкина над конструкцией Вилли Мессершмитта.

Введенный в исследовательскую стадию, стремительный бой стал приближаться к кульминации. На неистовый огонь "оранжевого" "лавочкин" отвечал расчетливо, короткими очередями, которые ограничивали маневр противника все жестче и жестче.

Наконец, краснозвездный стал заходить в хвост "оранжевому". Вот уже затейливо раскрашенные концы крыльев начали выползать из-за подсвеченной сетки отражателя прицела. "Оранжевый" стремится, ой, как стремится к отрыву! Но Попков уже с достаточной отчетливостью нащупал предел, за который вот эта машина и этот пилот никак не смогут зайти. Хвост "оранжевого" приближается. "Мессер" заполняет кольцо прицельного устройства. Отчетливо просматриваются детали самолета, различимы даже швы и заклепки на его фюзеляже, отделанные с немецкой тщательностью. Уже виден на боку кичливого аса бегущий по волнам кораблик, рядом с которым пиковый туз. "Что за чертовщина"?... На земле, однако, разглядим..."

А сейчас - небольшое усилие на ручку. Вот так. Упреждение взято. Вот оно самое, что называется, прицельное положение. Короткий залп! Ручку на себя, И свечой вверх. Успел разглядеть вспыхнувший хвост "оранжевого". Попал!

- Спасибо, командир! - это Пчелкин.

- Рановато, Сашок!

И впрямь: "мессеры" прикрытия ринулись наперерез Попковской машине. Но пара Пчелкина и Яременко перехватили вражескую четверку.

А Попков, закончив свечу боевым разворотом, с короткой дистанции из двух пушек дал очередь по "оранжевому". Удар был точен. Огненная струя хлестанула по мотору и кабине вражеской машины, искромсав металл в клочья. На мгновенье "месс" замер в пространств ве, словно встретился с преградой. Медленно опустил нос и под крутым углом пошел в беспорядочное падение. Не удержался гвардеец, чтобы не проводить его пристальным взглядом. До самого конца. До багряной вспышки, что поставила на Советской земле точку. И на бесчинствах фашистского аса...

- Берегись, командир! - раздалось в шлемофоне: - На хвосте "худой".

Меткая очередь Сергея Глинкина сняла с хвоста командирской машины прорвавшегося было к нему "мессера".

- Шляпа все-таки ваш командир, - устало бросил Попков. - За хвостом смотреть надо было!

Садились с полупустыми баками и почти с опустошенным боекомплектом. Задание, однако, выполнили, Не потеряли ни одной машины. Восьмеркой сбили десять вражеских. В числе их - лучшего аса гитлеровских люфтваффе. Победу эту комсорг эскадрильи Павел Вакулин аккуратненько отметил поутру двадцатой звездочкой, нанесенной кистью на фюзеляже истребителя Виталия Попкова.

Позже армейская газета писала:

"...Наступательный порыв удвоив, утроив, равняйся, товарищ, на наших героев. Сегодня радость у нас: получен новый Указ о присвоении нашим мастерам воздушного боя высокого звания Героя.

...Древняя русская река Волга. Ну и будет же помнить долго все фашистское отродье - сокола Ивана Сытова. Двадцать девятый сбитый немецкий самолет - вот его героический счет. Вот он какой русский ас - о нем легенды уже ходят у нас...

А Сивцов, Худов, Попков, Кузнецов и Шардаков - у них ведь тоже характер таков: и нет для них привычнее работы, чем сбивать с неба немецкие самолеты".

Виталию Попкову сообщили о присвоении звания Героя. К этому времени он имел на своем боевом счету двадцать пять сбитых самолетов врага. Вскоре его назначили заместителем, а затем и командиром эскадрильи.

Раньше отвечал только за себя, за свое звено, а теперь должен был нести ответственность за целую эскадрилью гвардейцев. Их заботы стали его заботами. И молодой командир энергично взялся за воспитание и обучение мастеров воздушного боя. Он щедро делился своим опытом, помогал овладеть секретами военного искусства.

Отец героя, Иван Максимович Попков, писал на фронт сыну:

"Я по-отцовски горжусь, что ты стал героем, командиром эскадрильи. Но я бы хотел, чтобы ты всегда был солдатом партии, душой коллектива, другом сослуживцев. Чтобы тебя уважали сначала как человека - товарища, а затем уже как героя - командира".

Родился Попков в Москве. В 1922 году. Его детские годы прошли сначала в столице, затем в Сочи и Гаграх, и снова в Москве. Отец Виталия по профессии шофер, участник гражданской войны, был добровольцем Красной Армии, служил водителем бронеавтомобиля в отряде имени ВЦИК.

- Подвижным мальчиком рос Виталий, - вспоминает его мать Елизавета Дмитриевна, - учился усердно. Любил сидеть за книгами и все что-нибудь мастерил. В доме от него не было покоя. Часами мог возиться с бамбуковыми палочками, бумагой, резиной, строя авиационные модели, делая их чертежи. Все свободное время пропадал в кружке авиамоделистов и на запусках летающих моделей.

Вскоре Виталий стал руководителем школьного кружка юных авиамоделистов в Сочи. 1936 год. Виталию четырнадцать лет. За успехи, достигнутые авиамоделистами кружка на городских соревнованиях, первичная организация Осоавиахима награждает его и товарищей ценными подарками. Прочитано много книг. Выяснены вопросы теории авиации. Мечта юноши - стать летчиком.

Виталий подает заявление в планерную школу:

"Хочу стать планеристом, а затем летчиком".

На заявлении появляется резолюция начальника школы: "Зачислен в первую группу пилотов-планеристов набора 1937 года". Он выделялся среди своих товарищей не только отличными знаниями, но и высокой сознательной дисциплиной, стремлением помочь своим товарищам по учебе.

Весной 1940 года успешно окончил среднюю школу и одновременно аэроклуб Ленинградского района города Москвы, получив одно за другим два свидетельства - об окончании десятого класса и аэроклуба.

Спустя два месяца сдал на отлично вступительные экзамены в Чугуевское военное авиационное училище летчиков, что под Харьковом. Его зачислили курсантом. Приступил к полетам сначала на учебно-тренировочном самолете, а затем на боевом...

Когда началась война, курсанты готовились к выпускным экзаменам. Затем работа в училище в должности летчика-инструктора. Пять рапортов подал Попков, чтобы его направили в действующую армию. В шестой раз повезло прибыл в полк. И с тех пор вплоть до окончания войны он связал свою судьбу с судьбой гвардейцев.

Иван Сытов родился на Саратовской земле, а неполную среднюю школу окончил в Астрахани. Там же он учился в фабрично-заводском училище при судоремонтном заводе имени Карла Маркса, а затем более двух лет работал в качестве слесаря-монтажника и одновременно учился в аэроклубе летному делу. Позже он поступил в военное летное училище, работал летчиком-инструктором, служил на Дальнем Востоке.