Александр Беленький - Властелины ринга. Бокс на въезде и выезде

Потом визгливую тетеньку вывели, но из-за перегородки еще какое-то время доносились звуки борьбы. По-моему, ее прикладывали к стене, но, судя по все тем же звукам, не головой, а более интимным и менее болезненным местом.

Ну а Лейла Али мгновенно расцвела и стала такой милашкой, что так и тянуло потрепать ее по щечке. Могу себе представить, какие последствия имела бы такая попытка. Но испытания для нее еще не кончились. Вдруг в зале встала огромная, как лошадь, мрачная женщина (ну вылитая Мамуля, только черная) в красном свитере и принялась вызывать ее на бой. Лейла явно знала, кто это такая, и стала объяснять ей, что их бой трудно организовать, потому что он не слишком интересен телевидению, и все в таком роде. Разговор не получился, потому что женщине в красном свитере стали помогать разные горячие личности, и скоро дело опять чуть не дошло до скандала.

Уже после пресс-конференции ко мне и еще нескольким журналистам бросился пожилой негр с красными то ли от недосыпа, то ли от перепоя глазами и стал гневно вопрошать нас, почему мы не спрашивали Лейлу Али, по какой причине она не хочет встречаться с сильными соперницами. Как я понял, это был тренер женщины в красном свитере. Я попытался объяснить ему, что вообще-то приехал из России, где Лейла Али со всеми ее соперницами мало кого интересует. Тут глаза моего неожиданного собеседника приняли уже совсем пурпурный оттенок, и он заорал, что какой-то честный журналист из Канады задавал Лейле правильные вопросы, а мы все не посмели. И что вся Россия должна спросить с Лейлы Али, почему та избегает сильных соперниц. Я уже стал готовиться к тому, что сейчас пойдут в ход кулаки, но тут наш ясноглазый собеседник, сказав напоследок, что мы все ни в чем не разбираемся, и грош нам цена, каким-то параболическим зигзагом рванул за угол.

К счастью, это была не последняя встреча в тот день. Вскоре мне буквально на секунду удалось поймать Леннокса Льюиса. Я представился, и он в ответ сказал, что в скором времени обязательно будет в России. Я пожал ему на прощание руку. Это было хорошее завершение для такого безумного, но счастливого дня. Если успею, завтра опять пойду в Маленькую Италию. И пусть меня там ограбят еще раз.

Не знаю почему, но эта статья очень сильно задела чувства некоторых наших эмигрантов. Один из них, проживающий в Чикаго, потом рассказывал на форуме в Интернете, что такого происшествия, как со мной в Маленькой Италии, просто быть не могло. Интересно, что мои друзья из Нью-Йорка, когда я им эту историю рассказал, в один голос спрашивали: ты что, не знал, куда идешь? А в свою следующую поездку в Нью-Йорк я в Маленькой Италии натолкнулся на группу молодых ребят и девчонок, судя по акценту, точно американцев, но не из Нью-Йорка, которые вяло переругивались между собой, споря, кто из них больше виноват в том, что их нагрели в ресторане – по той же самой схеме, что и меня.

Другой наш эмигрант, скорее всего журналист из местной русскоязычной газеты, после опубликования этой статьи в Интернете писал, что Бриггс в своей перепалке с Кличко на пресс-конференции ничего не лепетал, а просто говорил. Это, кстати, было правдой. Кто-то из редакторов зачем-то поставил слово «пролепетал», хотя у меня было то ли просто «сказал», то ли «смущенно сказал».

Кармазин выиграл билет в будущее

26.11.2007, из Лос-Анджелеса

Это была та самая поездка, о которой шла речь в статье «Последний шанс Романа Кармазина», когда после боя мы поехали в рыбный ресторан на море, смотрели, как догорал лесной пожар, и все остальное.

Очень хорошо помню, как твердо тогда верилось в то, что все худшее в жизни Романа уже позади, а будущее воздаст ему по заслугам. К сожалению, этого не произошло.

В пятницу в Лос-Анджелесе экс-чемпионы мира Роман Кармазин и Рикардо Майорга, победив других экс-чемпионов – соответственно, Алехандро Гарсию и Фернандо Варгаса, – проложили себе дорогу к боям за новые чемпионские титулы.

При этом все четверо находились в таком положении, что поражение фактически означало конец их карьеры. И вот теперь россиянин, возможно, уже в следующем бою будет драться за титул по одной из основных версий в категории до 69,9 кг, а Майорга, размявшийся после перерыва в категории до 76,2 кг, решил перейти в категорию до 66,7 кг и бросить вызов всему созвездию, которое там собралось. Однако при схожести ситуаций, в которых оказались действующие лица, между этими боями была очень большая разница. Если поединок Кармазина и Гарсии был чисто спортивным, то люто ненавидящие друг друга Варгас и Майорга дрались не столько за перспективу, сколько лично друг с другом.

На взвешивание я чуть не опоздал. То ли оно началось раньше, чем предполагалось, то ли меня неправильно проинформировали, но, когда я, никуда не торопясь, вошел в зал, Фернандо Варгас уже выполнял пластическую композицию, которую на Украине назвали бы «ну який же я гарный хлопец!». Он, как культурист, вставал то в одну роскошную позу, то в другую, играл мышцами, вращал глазами – короче говоря, экстазировал и тащился от себя любимого. На его фоне Рикардо Майорга выглядел куда скромнее. При этом он уже много месяцев назад начал кампанию, которую в Америке называют shouting match (кто кого переорет): один из раундов этой кампании даже закончился дракой, в которой Майорге досталось больше.

Отмечу, что последние полгода оба соперника вели разговоры на одну и ту же тему: кто кого изнасилует – я тебя так, так и так; нет, это я тебя так, так и так, а потом еще двадцать пять раз вот так, понял? Причем познания о половой жизни у обоих оказались более обширными, чем у самого доктора Фрейда и всей школы психоаналитиков, так что все это время оппоненты почти не повторялись.

Во время последней пресс-конференции их посадили по разные стороны пуленепробиваемой стеклянной перегородки. Точно так же сделали и на взвешивании, и несколько человек внимательно следили за тем, чтобы они не обежали ее и не устроили драку раньше времени. После того как оба взвесились, показав равный вес – 164 фунта (74,3 кг), они встали по разные стороны перегородки и принялись – уже, наверное, в сотый раз – рассказывать и показывать, что друг с другом сделают.

Зал (а на взвешивание собралось несколько сот человек) рыдал от хохота и подзуживал обоих, а женщины, коих тоже хватало (причем многие пробрались сюда незнамо как), так просто завелись. Все-таки любят они грубых мужиков, ох, любят. Впрочем, я это понял очень давно, раз и навсегда отказавшись при обольщении от имиджа Разочарованного и Непонятого Юноши.

А Варгас с Майоргой тем временем наяривали вовсю. Под определенным углом перегородку не было видно, и тогда они разительно напоминали двух детсадовцев-переростков, которые строят друг другу рожи. Помню, года в три-четыре мы занимались подобным спортом. Заканчивалось это обычно дракой. Тем же самым все закончилось и здесь, только с некоторой задержкой.