Игорь Оболенский - Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия

— Не стоит извиняться. Я ведь действительно пугливый человек. В детстве я была болезненным ребенком, смерть матери и потом любимой сестры навсегда вселила в меня опасение, что я сама заболею и умру. Я боюсь любви, как боюсь боли. Потому что оборотная сторона любой любви — всегда боль. И в конечном счете — смерть.

— Вот уж никогда бы не подумал, что вы многого боитесь.

— А вы нет? А еще я боюсь старости. Как, впрочем, наверное, и все женщины. Было бы ложью уверять в обратном.

— Вам, наверное, известен главный секрет любви. Не поделитесь им?

— Если говорить о любви мужчины к женщине, то все очень просто. Лучший способ сохранить чувства — не выходить за него замуж.

— Кажется, у нас с вами получается классное интервью. Режиссер только что сказал мне, что камеры готовы. Давайте попробуем повторить все то, что вы только что говорили.

— Что вы, молодой человек. Это абсолютно невозможно. Я не говорю о личном. Я люблю все хранить в секрете. На мой взгляд, личное должно личным и оставаться. Бывает, что во время како-го-нибудь интервью я иногда проговорюсь, скажу что-то сугубо личное. Редко случается, чтобы я потом не пожалела об этом. А за подарок спасибо. Он будет мне вместо «Оскара», который — я в этом уверена — достанется другим достойным претендентам. Для Америки я не актриса, а модель, рекламирующая Chanel № 5. А теперь давайте лучше о фильме…

Муза и кухарка

Саломея Андроникова

Она появилась на свет в Тифлисе в октябре 1888 года в семье агронома Ивана Андроникашвили и Лидии Плещеевой, внучатой племянницы знаменитого поэта, друга Пушкина.

Родись она хотя бы на пару лет раньше, ее биографию мог бы украсить факт встречи с Петром Чайковским, который был частым гостем в доме ее дяди и где даже играл на скрипке.

Впрочем, судьба и без того подарила ей знакомства и дружбу с великими. Случилось все это уже не в ее родном городе, а в Петербурге, где у главы семейства была огромная квартира на Васильевском острове. Именно там Саломея приобрела славу одной из первых красавиц.

В столицу двоюродные сестры — Саломея Андроникашвили (на русский лад ее фамилия звучала как Андроникова) и Тинатин Джорджадзе — приехали в 1906 году, чтобы поступить на Бестужевские курсы. Но главным университетом для юных грузинок стали петербургские светские салоны.

Во время одного из вечеров Саломея познакомилась с Зиновием Пешковым, приемным сыном писателя Максима Горького, который принялся за ней активно ухаживать.

При рождении Зиновий был наречен именем Иешуа Соломон. После того как юноша принял православие, его стали называть Зиновием.

Отец-гравер (кроме старшего Иешуа у него был и другой сын, вошедший в историю под именем Якова Свердлова, одного из главных соратников Ленина) не смог простить сыну предательства веры и проклял его. Тогда-то Зиновия и усыновил Максим Горький, давший ему свою фамилию — Пешков.

Молодой человек работал как секретарь Горького и даже пробовал себя на подмостках Московского Художественного театра, куда его пригласил сам Немирович-Данченко, впечатленный тем, как юноша читает пьесу Горького «На дне». Но судьбой Зиновию было предначертано совсем другое будущее…

На момент встречи с Саломеей Зиновий был беден. И замуж она в итоге вышла за богатого владельца чайных плантаций Павла Андреева, который был в два раза старше ее.

Сестра Тинатин тоже недолго оставалась в невестах. Она стала женой Сергея Танеева, чей отец возглавлял канцелярию Николая Второго. Несмотря на столь значительную должность, главным человеком в новой семье Тинатин был не свекор, а его старшая дочь — Анна Вырубова. Та самая Вырубова, любимая подруга и доверенная фрейлина последней российской императрицы.

Получалось, что теперь одна из сестер часто проводила время во дворце (сама императрица в своих письмах Вырубовой не раз интересовалась «как там Сергей и Тина»), а другая — в светских гостиных.

Популярная в те годы писательница Надежда Тэффи писала в 1913 году: «Украшением вечеров, как всегда, была Саломея Андроникова — не писательница, не поэтесса, не актриса, не балерина, не певица — сплошное «не». Но она была признана самой интересной женщиной нашего круга».

Саломея и правда была интересным человеком. Своими неожиданными поступками она заставляла говорить о себе весь город. Чего стоили одни ее полеты на аэроплане! Она сумела уговорить знакомого летчика взять ее с собой и стала едва ли не первой женщиной, облетевшей Петербург на самолете.

Внимания Андроникашвили добивались, дружбой с нею дорожили, а о любви не могли и мечтать. Не было, пожалуй, ни одного художника, который бы не хотел написать ее портрет. Среди тех, кому это удалось, — Зинаида Серебрякова и Кузьма Петров-Водкин, Василий Шухаев и Савелий Сорин.

Анна Ахматова подарила ей книгу «Четки» с надписью: «В надежде на дружбу». А поэт Осип Мандельштам посвятил стихотворение, назвав «Соломинкой».

Соломка звонкая, соломинка сухая,Всю смерть ты выпила и сделалась нежней,Сломалась милая соломка неживая,Не Саломея, нет, соломинка скорей.

Летом 1917 года из Петербурга Андроникашвили уехала в Алушту. Тогда она еще не знала, что поездка на дачу в Крым станет для нее спасительной. Влюбленный в нее адвокат Александр Гальперн сообщит в письме об отречении Николая Второго и убедит не возвращаться в Петербург (тогда столица уже патриотично именовалась Петроградом), а ехать к родителям в Грузию.

На тот момент Саломея была разведена с оказавшимся излишне любвеобильным чаевладельцем Павлом Андреевым, пытавшимся ухаживать то за кузиной жены Тинатин, то за ее родной сестрой Марией.

Адвокатом со стороны Андрониковой был петербургский юрист Луарсаб Андроников, чей сын Ираклий в будущем станет известным писателем и телевизионным рассказчиком.

Развод с Андреевым дал возможность Андрониковой не беспокоиться о хлебе насущном: она получила от мужа солидное содержание и огромную квартиру в центре Петербурга.

Правда, теперь возврата к прежней жизни уже не было.

А потому Гальперн был уверен, что в Грузии свершится его счастье, и Саломея наконец станет его женой. Но судьба в который раз распорядится иначе.

После большевистского переворота в России Грузия получила независимость. В качестве посла Франции при меньшевистском правительстве Грузии в Тифлис приехал майор Зиновий Пешков. Тот самый, который столь безуспешно ухаживал за Саломеей в Петербурге. Теперь он был кавалером французского ордена Почетного легиона. Как владеющий русским языком, Пешков был идеальной кандидатурой для работы политическим консультантом Верховного комиссара Франции.