Вильгельм Липпих - Беглый огонь! Записки немецкого артиллериста 1940-1945

Люди, пытавшиеся убежать от огня, сгорали живыми факелами.

На фоне недавней трагедии наша короткая встреча казалась нам бесценным подарком судьбы. Война чувствовалась повсюду, и от нее нигде нельзя было скрыться. И все же, несмотря на тревожные фронтовые сводки, невероятный оптимизм и вера в неминуемую победу преобладали среди тех, кто окружал меня в те дни.

Речи Геббельса, в которых он обещал немцам таинственное чудо-оружие, превосходящее любое оружие врага, внушали надежду на то, что грядут большие перемены.

Глава 13

Военное училище

Декабрь 1943 года — май 1944 года

8 декабря, когда я прибыл из Пюггена в военное училище, располагавшееся на окраине Дрездена, старый саксонский город показался мне удивительно красивым. Ничто не предвещало ужасной судьбы, ожидавшей Дрезден, который позднее был полностью разрушен вражеской авиацией. В результате бомбежек погибло примерно 60 тысяч мирных граждан.

В знак признания наших фронтовых заслуг руководство военного училища предоставило нам удобные комнаты в казармах. Питание в столовой оказалось вкусным и калорийным. Вместе с тем нас постоянно занимали какими-нибудь заданиями.

С утра до полудня мы посещали занятия по тактике, стратегии и прочим военным дисциплинам. Наши преподаватели также учили нас армейскому этикету, например тому, как следует вести себя в обществе женщин, а также надлежащим манерам за обеденным столом.

После полудня мы проходили занятия по полевой подготовке. На покатых холмах училищного полигона в Кенигсбрюке нас учили обращению со стрелковым оружием. Наши инструкторы заставляли нас командовать стрелковыми взводами, вооруженными парой 75-мм орудий, чтобы мы приобретали командные навыки, и отрабатывали с нами различные наступательные и оборонительные тактические сценарии.

Большинство солдат, которыми мы командовали, имели фронтовой опыт, и поэтому между нами складывались хорошие отношения. Кроме того, я сам иногда давал инструкторам кое-какие дельные практические советы, которые приобрел на передовой, корректируя огонь наших орудий.

В будние дни по вечерам после ужина мы занимались в столовой. Хотя руководство училища не устраивало для нас танцев или тому подобных развлечений, иногда я посещал вместе с другими курсантами оперные или опереточные представления в знаменитом дрезденском оперном театре «Земпер».

Несмотря на то что в офицерском корпусе Германии становилось все больше представителей среднего класса, в нем по-прежнему было немало аристократов, всевозможных «фонов», получивших образование в элитных учебных заведениях страны. В большинстве своем эти высокородные офицеры были приличными достойными людьми, которые уважительно относились к солдатам, однако имелись среди них и такие, кто всячески подчеркивал свое знатное происхождение.

Несмотря на то что эти самые «фоны» были по преимуществу пруссаками, я был происхождения самого простого и презирал тех офицеров, которые третировали солдат вроде меня. Приведу один пример.

Тот самый обер-лейтенант, который, напившись, в Люнебурге въехал в казарму верхом на коне, получил чин капитана и был произведен в командиры батальона.

Как-то раз на совещании штаба полка, на котором я присутствовал, став офицером, этот самый капитан проявил свое пренебрежительное отношение к простым солдатам. Когда в блиндаж вошло несколько офицеров, он с видимым отвращением произнес: «Закройте скорее дверь! Иначе тут будет пахнуть простолюдинами!»

Так высокомерно вели себя лишь немногие офицеры, однако поведение вышеназванного капитана свидетельствует о сильной классовой дифференциации Германии того времени. Тот, кто имел дворянскую приставку «фон» перед фамилией и получил хорошее образование, обычно легко находил себе работу на том или ином поприще. Подобный фаворитизм процветал и в военных кругах, и чаще всего вверх по карьерной лестнице быстрее поднимались те, кто имел счастье родиться в аристократической семье. Однако в целом вермахт был относительно демократичным общественно-политическим институтом германского рейха тех лет.

Став офицером немецкой армии, вы пользовались уважением общества в большей степени благодаря званию, а не потому, что были пруссаком, членом нацистской партии или имели благородное происхождение. Интересно отметить, что я никогда не замечал особых отличий в уровне общей культуры между аристократами и офицерами из менее высокопоставленных семей. Однако я видел, что аристократы старались держаться особняком, отдельно от других военнослужащих, также как и в мирной жизни.

Через пару недель после начала моей учебы Аннелиза удивила меня телеграммой, в которой сообщала о своем приезде в Дрезден в конце декабря. Во время этого неожиданного, но очень приятного визита мы с Аннелизой постарались проводить вместе как можно больше времени. За пару дней до праздника Нового года мы погуляли с ней по городу, любуясь его достопримечательностями, побывали в знаменитой галерее Цвингер, сходили в оперный театр и побывали в гостях у моих дальних родственников.

Мы также зашли в несколько ювелирных магазинов и в одном из них заказали кольца для помолвки. Поскольку во время войны было невозможно купить золотые изделия, для заказа следовало приносить свое золото. Мы так и поступили, и вскоре из магазина мне доставили пару превосходных колец.

6 января наша группа кандидатов в офицеры отправилась в горный курорт Альтенберг, расположенный примерно в 20 километрах к югу от Дрездена. Нам предстояла неделя тренировок по спуску с гор на лыжах и лыжные кроссы по пересеченной местности. По вечерам для нас устраивали выступления женской танцевальной труппы и молодежного хора с репертуаром из народных песен. Наши дневные «развлечения» были более суровы.

На фоне красивого зимнего пейзажа наши инструкторы первые два дня учили нас основам катания на горных лыжах. Хотя у меня имелся опыт хождения на лыжах на Восточном фронте, эта разновидность лыжного спорта была мне неизвестна. По окончании инструктажа мы отправились на вершину горы. Собравшись там группой, мы наблюдали за тем, как наши товарищи один за другим исчезают из вида, скатившись вниз. Наконец и я получил команду «марш!». Набирая скорость, я стремительно заскользил по склону и вскоре приблизился к трамплину. Съехать в сторону было невозможно. К тому времени как я достиг края трамплина, я почти сидел, скорчившись, на лыжинах. Приземлился я на мягкий снег прямо на «пятую точку».

Через пару дней инструкторы приказали нам спуститься с горы в санях для бобслея. Не отличаясь особой сноровкой в этом виде спорта, я не захотел рисковать собственной шеей и ухватился на всем ходу за ствол попавшегося мне на пути большого дерева.