Пушкин - Иона Ризнич
Задумав написать историю Пугачева, поэт собрал и изучил огромное количество как опубликованных работ, так и неизданных, оставшихся в рукописях. Кроме того, Пушкин приступил к поиску материалов в библиотеке Эрмитажа и в правительственных архивах. Особый интерес поэта вызвал приговор – «Сентенция 1775 года января 10. О наказании смертной казнию изменника, бунтовщика и самозванца Пугачева и его сообщников».
Среди многих имен Пушкина заинтересовало имя Михаила Шванвича – офицера, дворянина, участника русско-турецкой войны, который после пленения восставшими принял присягу на верную службу самозваному «императору Петру Третьему». В романе «Капитанская дочка» Пушкин вывел Шванвича под именем Швабрина.
Пушкин посчитал необходимым посетить места событий и обратился с просьбой разрешить ему поездку в Казань и Оренбург, объяснив это тем, что хочет написать роман о событиях, имевших место в Оренбурге и Казани. Разрешение было получено, а Пушкину был дан четырехмесячный отпуск. Маршрут поэта пролегал по следующим городам: Торжок, Ярополец, Павловск, Малинники, Москва, Нижний Новгород, Казань, Симбирск, Языково, Оренбург, Уральск.
«…под Нижним он встретил этапных. С ними шла девушка не в оковах, у нас женщин не заковывают. Она была чудной красоты и укрывалась от солнца широким листом капусты.
– А ты, красавица, за что?
Она весело отвечала:
– Убила незаконнорожденную дочь, пяти лет, и мать за то, что постоянно журила.
Пушкин оцепенел от ужаса».[106]
В этом путешествии Пушкин собирал материалы о Пугачевском бунте.
Емельян Пугачев – казак станицы Зимовейской Донской области (близ Волгограда) – выдавал себя за погибшего императора Петра Третьего. В 1773–1774 годах он возглавил кровавое восстание, в которое было вовлечено более миллиона человек. Во времена Пушкина еще живы были люди, видевшие воочию знаменитого бунтовщика!
В городке Васильсурске Пушкин записал рассказ о казни Пугачевым командира местной инвалидной команды. Прибыв в Казань, Пушкин обошел места боев мятежников с войсками казанского гарнизона. Профессор Казанского университета Фукс передал Пушкину предание о помиловании самозванцем некоего пастора, в свое время давшего милостыню Пугачеву. Этот мотив Пушкин обыграл в «Капитанской дочке».
В каждом городе Пушкин разыскивал старожилов, помнивших те трагические события. Пушкин выслушивал их с большим вниманием и хохотал от души следующему анекдоту: Пугачев ворвался в расположенный близ Оренбурга поселок Берды, который сделал своей столицей. Испуганный народ собрался в церкви и на паперти. Пугачев, пройдя через толпу, вошел в церковь. Народ расступался в страхе, кланялся, падал ниц. Приняв важный вид, Пугачев прошел прямо в алтарь и, усевшись на церковный престол, то есть на стол, находящийся в середине алтаря и предназначенный Евхаристии, сказал вслух:
– Как я давно не сидел на престоле!
В невежестве своем самозванец вообразил, что престол церковный есть царское седалище! За эту выходку Пушкин назвал Пугачева свиньей.[107]
В середине сентября Пушкин прибыл в Оренбург, остановившись на загородной даче оренбургского генерал-губернатора Перовского. Сюда же прибыл и Владимир Даль, с которым Пушкин был уже знаком в Петербурге. Хорошо знакомый с оренбургскими землями, Даль вызвался быть проводником Пушкина. Перовский распорядился оказывать Пушкину всяческое содействие и собирать к его приезду стариков, помнивших пугачевщину.
Поэту указали на старую казачку Арину Бунтову, которая рассказала ему о трагической судьбе красивой женщины Татьяны Харловой, мужа и отца которой Пугачев зверски убил, а саму ее сделал своей наложницей. Пугачев стал очень привязан к ней, но спустя месяц, во время его отлучки, Татьяна и ее младший брат были расстреляны группой яицких казаков, недовольных связью своего командира с дворянкой.
Пушкин был впечатлен этим рассказом и от души дал Бунтовой червонец. Но бабы и старики не могли понять, на что было чужому приезжему человеку расспрашивать с таким жаром о разбойнике и самозванце. Дело показалось им подозрительным и опасным: вдруг призовут к ответу за такие разговоры? И казаки на другой же день снарядили подводу в Оренбург, привезли и старуху, и роковой червонец и донесли:
– Вчера-де приезжал какой-то чужой господин, приметами: собой не велик, волос черный, кудрявый, лицом смуглый, и подбивал под «пугачевщину» и дарил золотом; должен быть антихрист, потому что вместо ногтей на пальцах когти.[108]
К счастью, путешествие Пушкина было надлежащим образом оформлено, поэтому власти успокоили казаков, а сам Пушкин долго потешался над происшествием.
Пушкин и Даль выехали в Уральск, хотя в подорожной этот город указан не был. Но поэт посчитал необходимым проехать по местам, где пугачевцы одерживали свои первые победы. Всюду поэт беседовал с очевидцами тех событий. В Татищевой крепости особенно интересной собеседницей поэта оказалась 83-летняя казачка Матрена Дехтярева, вдова пугачевского атамана, рассказавшая новые подробности гибели коменданта Елагина с супругой и его дочери Татьяны Харловой. Именно ее рассказ стал основой для сцен взятия Пугачевым Белогорской крепости в «Капитанской дочке».
В Яицком городке (ныне Уральск) Пушкин заглянул в добротный каменный дом атамана Бородина, в котором жил Пугачев и где он праздновал свою свадьбу с 17-летней красавицей Устиньей Кузнецовой. Как обычно, вечером Пушкин беседовал со стариками – очевидцами событий восстания. Одним из собеседников поэта был Михаил Пьянов, сын казака Дениса Пьянова, которому Пугачев первому объявил о своем «царском» звании. В записной книжке Пушкина сохранились заметки о беседе:
– Расскажи, как Пугачев был у тебя посаженным отцом, – спросил поэт.
– Он для тебя Пугачев, – отвечал сердито старик, – а для меня он был великий Государь Петр Федорович!
По результатам своего путешествия Пушкин написал «Историю Пугачева», которую цензурировал сам император. Николаю Павловичу книга понравилась, единственное – он изменил название на «Историю Пугачевского бунта». Книга вышла в свет в декабре 1834 года в количестве 3000 экземпляров, но успеха у читателей не имела. Пушкин записал в дневнике: «В публике очень бранят моего Пугачева, а что хуже – не покупают…».
Повесть же «Капитанская дочка» писалась долго. Пушкин несколько раз перерабатывал сюжет, изменяя даже главного героя (поначалу им должен был быть Швабрин). Впервые повесть была опубликована без указания имени автора в 4-й книжке журнала «Современник», поступившей в продажу в конце 1836 года, то есть всего лишь за месяц до гибели Пушкина. Она вызвала восторг и массу откликов, но Пушкин их уже не смог прочесть.
«Моя косая Мадонна…»
К моменту возвращения в Петербург Пушкин стосковался по своей красавице-жене. В разлуке она более не казалась ему ни скучной, ни глупой. Он помнил лишь ее ангельскую красоту и нежный нрав. Но вернувшись, Пушкин не застал жену дома: она была на бале у Карамзиных. Поэту захотелось видеть ее возможно скорее и своим неожиданным появлением сделать ей сюрприз. Он
