Наталья Михайлова - Василий Львович Пушкин

Ложу «Соединенных друзей», в которую вступил В. Л. Пушкин, основал в 1802 году действительный камергер Александр Александрович Жеребцов, мать которого, О. А. Зубова, участвовала в заговоре против Павла I. В разное время членами ложи были великий князь Константин Павлович, министр полиции А. Д. Балашов, церемониймейстер двора его императорского величества граф И. А. Нарышкин, гусарский офицер и философ П. Я. Чаадаев, дипломат и драматург А. С. Грибоедов, офицер и будущий декабрист П. И. Пестель, художник А. О. Орловский. В 1810 году, одновременно с Василием Львовичем, в ложу «Соединенных друзей» вступил будущий шеф корпуса жандармов и начальник Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии Александр Христофорович Бенкендорф. Но эти должности он займет в царствование Николая I. А тогда, в 1810 году, и он был полон либеральных устремлений, мечтал о всеобщем благе. Пережив в Париже бурный роман с актрисой Жорж, увлечение, которое толкало его на всяческие безумства, А. X. Бенкендорф нуждался в утешении и на какое-то время нашел его у братьев-масонов.

В. Л. Пушкин, А. X. Бенкендорф и другие члены масонской ложи «Соединенных друзей» собирались не только для работы над самосовершенствованием, бесед о масонских добродетелях приема новых членов в свои ряды, посвящения братьев в различные степени или же решения хозяйственных вопросов. насущных проблем, связанных с благотворительностью. На заседаниях так называемых столовых лож организовывались торжественные трапезы, отличавшиеся изысканной сервировкой убранных цветочными гирляндами столов, тонкими винами в сверкающем хрустале, благоухающими яствами на драгоценном фарфоре и серебре. Посуда была украшена масонскими знаками. Отличительным знаком ложи «Соединенных друзей» был золотой равносторонний треугольник, в который были заключены надпись «Les amis rêunis» («Соединенные друзья») и изображение двух соединенных в братском пожатии рук. Иногда к застольям допускались дамы, которые были окружены галантным поклонением. Можно не сомневаться, что Василий Львович на таких собраниях чувствовал себя в своей тарелке.

Заметим, что у ложи «Соединенных друзей» имелся свой оркестр, и братья гармонии — музыканты — услаждали слух собравшихся. В 1810 году был издан на французском языке сборник «Гимны и кантаты для ложи Соединенных Друзей на Востоке С.-Петербурга». Две песни написал В. Л. Пушкин, третью он сочинил вместе с членом ложи, актером О.-Ж. Дальмасом. Василий Львович прославлял почтенного мастера ложи, «добрых братьев» — соединенных друзей. Он воспевал Отечество и государя императора. Одна из его песен, положенная на музыку членом ложи композитором К. А. Кавосом (в сборнике были напечатаны и ноты), распевалась не только братьями-масонами, она получила широкую известность в обществе:

Любить отчизну и служить отчизне —Вот долг масона, вот призвание его.Без доблести, без знанья ничегоНе радует масона в этой жизни.

Любовь к царю должна в сердцах сиять.Он наш отец, он благодетель — государь.Любовь нас заставляет повторять:Виват, наш Александр! Виват, наш царь!

(Перевод Н. Муромской)

Василий Львович искренне радовался тому, что его перо могло служить благородным масонским целям. Своей радостью он делился с друзьями. В декабре 1810 года Н. М. Карамзин писал из Москвы в Петербург И. И. Дмитриеву о В. Л. Пушкине: «Добрый малой! Я поздравил его с новым достоинством масона»[245].

В 1811 году Василий Львович вступил в другую петербургскую ложу — «Елизаветы к добродетели». Она была названа так в честь венценосной супруги Александра I, императрицы Елизаветы Алексеевны, и отличалась от других масонских лож большей строгостью требований к ее членам. Великий мастер ложи Егор Андреевич Кушелев призывал братьев:

«…Оставьте пустую и ни к чему не ведущую наружность, то есть: обеды, ужины, частые столовые ложи, а паче банкеты; делайте оные как можно реже.

…Старайтесь устроить так, чтобы дом ложи вашей ни мало не походил на трактир, клуб или место увеселения и препровождения времени, а напротив, старайтесь вселить братьям сию мысль, что ложа есть храм премудрости, где братья должны поучаться к добродетели и слушать чистейшие нравственные поучения»[246].

Впрочем, строгие правила не мешали застольям (одного столового серебра было в 1812 году закуплено на 500 рублей).

Вступив в ложу «Елизаветы к добродетели», Василий Львович горячо принялся за дело. Он был назначен на должность витии, получил знак ложи — пятиконечную золотую звезду с прописной буквой «Е» в центре между изображениями циркуля и наугольника, прочел вырезанный на знаке девиз: «Размеряй действия твои циркулем разума, располагай поступки по углу совести». Коль скоро назначили Василия Львовича витией, то и стал он витийствовать. В Рукописном отделе Российской государственной библиотеки в Москве хранятся протоколы ложи «Елизаветы к добродетели». Благодаря этим документам известно, что 3 января 1812 года «брат вития Пушкин» перед собравшимися членами ложи, «испросив слово, читал составленную им на новый год речь». «Она, — как сказано в протоколе, — быв сочинена прекрасным слогом, заключала в себе трогательные убеждения, дабы братие свободные каменщики сохранили нравы свои от пороков и пребывали бы в союзе, единодушии, прочих добродетелях, могущих украшать имя Свободного Каменщика»[247].

Речь произвела сильное впечатление на слушателей. Василий Львович удостоился их благодарности как и благодарности Великого мастера ложи. Конечно, размышления почтенного брата витии о масонских добродетелях были и размышлениями о себе самом, об искушении страстями, которым он, бедный, подвергался.

В 1810 году, когда Василий Львович вступил на путь масонского самосовершенствования, он стал отцом. Шестнадцатилетняя Анна Николаевна Ворожейкина (он был двадцатью восемью годами старше ее), мещанка московской слободы Лужники Крымские, родила ему дочь Маргариту. История умалчивает, где увидел он юную деву. Известно, что брат ее, Александр Николаевич Ворожейкин, проживал в Пятницкой части Москвы, торговал шелковым товаром. Кто знает, может быть, там, в лавке брата, куда заглянул модник Василий Львович, с тем чтобы прикупить шелка на шейные платки, и заприметил он Аннушку. А быть может, встретил ее на одном из московских гуляний. Так или иначе, участь его была решена. Но обвенчаться с избранницей он не мог — ведь церковный суд при разводе с Капитолиной Михайловной Вышеславцевой наказал его обетом безбрачия. Однако жизнь Василия Львовича отныне и до самой смерти была связана с Анной Николаевной. Дочь Маргарита, а потом и родившийся в 1812 году сын Лев жили в его доме как воспитанники Васильевы (им, как и их матери, В. Л. Пушкин не мог дать ни своего имени, ни состояния). С Анной Николаевной Ворожейкиной Василий Львович никогда не разлучался.