Яков Цветов - Синие берега

Посмотрел на часы. Два тридцать еще не скоро. Как движение на шоссе? Кончается? Нет? Что, впрочем, это меняет? Время взрыва переправы определено. Но мысль о Володе Яковлеве не оставляла Андрея. "Что-то не доносит ничего. Да и Семен не звонит".

Андрей стал крутить ручку полевого телефона.

7

Дорога начала гаснуть и вскоре стерлась в темноте. Показалось несколько машин, по расположению подфарок, должно быть, грузовики. Потом, спустя полчаса, еще три грузовика - один за другим выплыли они из мрака и ушли во мрак. И дорога стихла, похоже, совсем.

Семен и Володя Яковлев смотрели вниз, на дорогу.

Ночь заслонила все, и облака на небе, и лес, и холм, и реку на земле.

- А молчит немец, - тревожно недоумевал Семен. - В этом что-то есть, как думаешь, взводный?

- Молчать ему недолго, - мрачным шепотом произнес Володя Яковлев. Рассветет, и обнаружит, что мы оставили позиции. А то еще раньше - услышит и увидит, как мост летит вверх тормашками, и сразу трехнется, что к чему.

Они продолжали смотреть на дорогу.

- Два тридцать, - это еще полтора часа, - надсадно выдохнул Семен. Твердыми пальцами сжал плечо Володи Яковлева. - И не догадаться, что немец сделает в оставшиеся полтора часа.

Еще две машины неслись к переправе.

- По времени батальон, кроме нас, уже смотал катушки, - сказал Семен.

Володя Яковлев не откликнулся.

Нервное возбуждение заставляло их то говорить, то подолгу молчать.

С реки тянуло ночной прохладой.

- Послушай, взводный, - Семен поежился. - Чего тут вдвоем делать. Тебе, по-моему, лучше остаться здесь. А мне дай автоматчика, пойду посмотрю, все ли как следует у подрывников за переправой.

Оба знали, что к взрыву моста все подготовлено: в основные опоры заложены заряды и от окопчиков подрывников протянуты к ним провода.

Семена тянуло вниз, на дорогу, по которой двигались войска, как бы рассчитывал найти там разгадку того, что видел, но до конца еще не понимал.

- Так давай. Заодно перехвачу кого-нибудь на дороге, выспрошу, что там в городе.

- И то дело, - согласился Володя Яковлев. Он повернулся, сделал несколько шагов. - Никита!

- Есть! - раздался над плечом Володи Яковлева басовитый голос Никиты.

- С товарищем политруком пойдешь.

- Есть пойти с товарищем политруком.

- Разрешите и мне, товарищ сержант.

"Тут как тут, - невольно усмехнулся Семен. - Тишка-мокрые-штаны". Он узнал его.

- Так можно, товарищ сержант? - настойчиво стонал Тишка-мокрые-штаны.

- Разреши, разреши, взводный, - в голосе Семена слышалась улыбка... Как же Никита без него?

- Верно, - усмехнулся и Володя Яковлев. - Идите оба.

- Давай, - позвал Никита.

Они двинулись по косогору. Впереди Никита, грузный, твердый шаг его отдавался в ушах Семена, ступавшего вместе с Тишкой-мокрые-штаны чуть сзади. Тот спотыкался, будто ноги его не научились ходить.

Начался спуск. Ноги увязали в сухом шевелившемся песке. Дорога должна быть уже недалеко.

Вот и дорога. Видно было, впереди и сзади включали и выключали подфарки. Когда подфарки включали, по дороге двигались синие молнии, а когда выключали, казалось, что молнии прихлопывала тьма.

Тишка-мокрые-штаны опять оступился, едва не упал в кювет.

- Ты, хмырь, держись ногами за землю, - сердился Никита.

- Держусь, Никитка, держусь.

Они услышали хриплый голос неподалеку. Выжидательно остановились. Кто-то матерно бранился. "Шофер, - понял Семен. - Что-то не заладилось в машине".

- Здорово, товарищи, - бросил Семен в темноту, предупреждая тех, невидимых, что свой. "Как бы не пульнули с перепугу, не разобравшись, в чем дело..." - Здорово! - громко повторил.

- Пошел ты к бабкиной матери! Не то еще дальше пошлю! - зло огрызнулся тот же хриплый голос. - Какого хрена тебе?

- Патруль, - нашелся Семен. Он подтянул сползавший с плеча автомат.

- Патруль? - другой голос, протяжный, недоверчивый.

Семен услышал, к нему направлялись медленные шаги. Кто-то шел навстречу, тяжело и устало. Их разделял уже один шаг густой темноты. Слабый щелчок карманного фонарика, и в руках того, кто шел, вспыхнул белый круг. Секунда, и свет погас. Семен успел заметить: старшина, высокий, худое стеариновое лицо. И еще увидел прижавшийся к обочине грузовик.

- Небольшая авария, товарищ политрук, - огорченно произнес старшина. - И не вовремя так...

- Авария всегда не вовремя. А спешишь когда, особенно.

- Жмем, товарищ политрук, жмем. Переправу приказано перескочить. А тут задержка.

- Все? - полушепотом спросил Семен. - Все выбрались? Или еще остались там?

- Не знаю, товарищ политрук, - не сразу ответил старшина. - Не знаю.

- Немцы уже в городе?

- Двадцать минут назад немцев еще не было, - проронил старшина.

- Да-а, - вырвался у Семена горестный вздох.

- По правде сказать, - доверительно шепнул старшина, - мы еле оторвались от них. Вот оно как...

Сверкнув холодным огоньком, мимо пронеслась одна машина, другая, третья, будто роняли на дорогу фиолетовые искры и те мгновенно угасали.

- Всё. Давай, давай садись, - прикрикнул шофер.

Послышался топот многих ног. Громыхнули крюки, накинутые на задний борт грузовика.

- Садись!.. Садись, говорю!..

Старшина бросил Семену на плечо свою руку, словно тот хотел убежать.

- Эх! - прозвучало, как стон. Старшина торопливо отошел от Семена.

Стукнула дверца кабины.

- Поехали! - раздался возглас облегчения: шофер прощался с опасностью, которую оставлял позади машины.

Теперь нажал на кнопку карманного фонарика Семен, и из-под руки вырвался клок света: хотелось взглянуть на тех, кто через минуту перемахнет переправу. Переправа как бы делила мир и жизнь на две половины, он оставался на обреченной половине. Он увидел на грузовике запахнувшихся в плащ-палатки бойцов, одни сидели спиной к движению, другие - к боковым бортам. Он повел фонариком и тотчас убрал свет.

Машина двинулась.

Включенные подфарки тронули шоссе, оно чуть приметно открылось перед машиной. Семен смотрел ей вслед. Он слышал, как шуршала под ней дорога. Через полминуты стерлись машина и дорога, будто никогда и не были здесь. Семен услышал, как ухнула выхлопная труба. "Уже выскочила на переправу, прикидывал он. - И, считай, оторвалась от противника".

Постоял еще немного. Ни одной машины больше. Все словно вымерло. Тьма и тишина.

Снова огоньки, там, за поворотом.

- Смотри, - локтем толкнул Семен Никиту в бок.

- А-а, - угодливо пискнул Тишка-мокрые-штаны, словно к нему обратился политрук. - Цельная колонна. Наши, а?

На них надвигались холодные фары машин. Глухие огоньки неслись быстро, быстрее тех, что уже промелькнули. Отсюда, с поворота, видно было - большая колонна машин двигалась к переправе. Значит, еще не все выбрались из города, - подумал Семен. Часы показывали - двадцать пять минут второго. Так по времени и выходит. Рассчитано. Переправу же снимать через час. "Двадцать минут назад немцев в городе еще не было, - помнились слова старшины. - Счет идет уже на минуты..."