Павел Войнович - Воин под Андреевским флагом

Следует отметить, что какую-то особенную досаду ушаковедов вызывает титул Марко Войновича. По этому поводу ими были придуманы небылицы, одна другой смешнее. Приведем лишь три:

1) «О фрегате «Слава» и его командире-корсаре графе Марке Войновиче при желании можно написать целый роман. Начнем с того, что в графы Российской империи его никто не производил. Просто появился в 1770 г. то ли серб, то ли черногорец Марк (Марко) Иванович Войнович и заявил, что он граф. Матушка Екатерина разбираться не стала – крайне нужно было пушечное мясо – и, присвоив чин мичмана, определила его на 66-пушечный корабль…» А.Б. Широкорад.

2) «Понравился Войнович и императрице Екатерине при посещении перед войной Севастополя. Тогда-то за устройство города и флота и пожаловала она ему графский титул. Злые языки, правда, говорили, что ахтиарский флагман просто-напросто выклянчил свое графство, подсунув императрице подложные бумажки об утерянном якобы предками фамильном титуле». В. Шигин.

3) «В 1788 г., в последнюю турецкую войну при Екатерине, контр-адмирал Войнович, родом из Черногории, за отличие представлен был к награждению – орденом св. Георгия 3-го класса. Безбородко – 22 октября 1788 г., – поднося императрице грамоту для подписания, не заметил, что впопыхах по ошибке Войнович в ней назван графом. Сей случай открыл Войновичу возможность просить государыню об утверждении в сем достоинстве. Безбородко, находя себя виновным, стал на колени, а Екатерина сказала: «Мы оба не правы, где рука, тут и голова – должны согласиться». – «Исторические рассказы и анекдоты, записанные со слов именитых людей П.Ф. Карабановым».

Перед тем как врать, эти писаки хотя бы договорились между собой!

В графы Российской империи Марко Войновича действительно никто не производил. В 1771 году Войновичи, представив свой семейный архив, получили титул графов Венецианской республики (conte veneto). Этот титул признала Россия, а потом и Австрийская империя, когда заняла венецианские владения на Адриатике, в том числе и Боку Которскую. Кроме того, в одно время с Марко Ивановичем в русской службе находились его двоюродные братья: уже поминавшийся нами дипломат и контр-адмирал граф Иван (Йован) Войнович, генерал-майор кавалерии граф Александр (Александар) Войнович – участник Итальянского похода Суворова и командующий Тираспольским полком в турецкую войну 1806–1812 годов, а также майор граф Георгий (Джордже) Войнович, действовавший против турок в Архипелаге и затем против французов в Черногории. По поводу их титула небылиц не выдумывали. Еще в российском флоте служил двоюродный племянник Марко Войновича – граф Николай Дмитриевич Войнович, капитан 2-го ранга, получивший орден Св. Георгия IV степени «За отличные подвиги, оказанные в поражении турецких морских сил в 788 году на лимане при Очакове» и потом золотую шпагу за взятие Очакова. Во время Средиземного похода Ушакова при взятии Корфу Николай Дмитриевич был вместе с Сенявиным на самом опасном участке, а позднее блокировал стратегически важную Анкону, за что получил III степень Анны на ту же шпагу.

Вот так у нас препарируют историю. Названные нами образованцы из крайне пошлой социальной среды, не имеющие ни генетической, ни обретенной внутренней культуры, питающиеся из лохани специальных ведомств по истории и литературе, пичкают население псевдоисторической бурдой, возвышая при этом одних, унижая других, замалчивая третьих. Они искажают историю России, нанося тем самым вред самой России. Ведь, имея в багаже искаженную историю, мы рискуем получить искаженное будущее. Но в многостраничных стараниях этих писак есть один существенный просчет: их пухлые опусы не соответствуют документальным следам прошедшей эпохи, и потому очищающий поток времени постепенно и верно уносит их в забвение.

С удовлетворением отметим, что историки бывшей Югославии выступали с резкой критикой против попыток очернить деятельность своего земляка Марко Войновича. В Черногории, в Сербии и в Хорватии о Войновиче подробно, с любовью и гордостью писали Берислав Вискович, Павао Буторац, Гойко Вукчевич, Иосип Голомбек, Игнатий Злокович, Джордже и Душан Мартиновичи, Новак Милянич, Сава Накиченович, Иелка Перич, Душан Пленча, Милан Прелог, Петар Шерович. Остроту ситуации добавило то обстоятельство, что начало кампании по возвышению Ушакова и очернительству Войновича совпало по времени с конфронтацией между Иосифом Сталиным и лидером Югославии Иосипом Броз Тито. (Печальная страница в истории взаимоотношений наших стран. В связи с тем, что Тито отказался подчиниться диктату Сталина по вопросу о включении Югославии в химерическую «Балканскую федерацию», советское руководство в 1949 году разорвало Договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве с Югославией.)

Уже цитировавшийся нами Валерий Ганичев, написавший об Ушакове книгу с полуиндейским названием «Флотовождь», говорит в ней как бы от имени Ушакова: «Правда не нужна мордвиновым, войновичам и им подобным. Правда нужна народу. И он напишет эту правду. Должен написать». Что ж, правду народу Ушаков так и не написал. Поэтому за него это пришлось сделать нам – правда Войновичам нужна!

Когда-то Александр Володин посвятил Зиновию Гердту белый стих:

Правда почему-то потом торжествует.Почему-то торжествует.Почему-то потом.Почему-то торжествует правда.Правда, потом.Ho обязательно торжествует.Людям она почему-то нужна.Хотя бы потом.Почему-то потом.Но почему-то обязательно.

Двести лет спустя

Mes arrière-neveux me devront cet ombrage! —

Мои правнуки будут мне обязаны этой сенью!

Мы уже рассказали немного о происхождении нашей фамилии, но скажем немного и о не столь отдаленных предках. Вот что говорил в интервью мой отец Владимир Войнович:

«Воин был, наверное, самой важной персоной в нашем роду, но и среди его потомков случались люди, прославившиеся на том или ином поприще: писатели (наиболее известный – драматург Иво Войнович), генералы и адмиралы итальянские, австрийские, русские. Были даже венецианские дожи. Два адмирала Войновича служили в России одновременно в XVIII веке: Йован участвовал в Чесменском сражении, Марко командовал первым на Черном море линейным кораблем «Слава Екатерины», а затем и всем Черноморским флотом. Мои предки поближе были не столь именитыми, но тоже моряками. Прапрадед Шпиро (Спиридон) на Адриатике в Которской бухте имел собственный флот, шесть его сыновей были капитанами дальнего плавания. Во второй половине ХIХ века все шестеро пришли в Россию и здесь остались. Мой прадед Николай Спиридонович никаких дворянских званий уже не имел, но стал Почетным гражданином Одессы. На нем и на его братьях морская линия Войновичей прервалась, его пятеро детей стали людьми сухопутными. Павел Николаевич, мой дед, был мелким железнодорожным служащим в городе Новозыбков, тогда Черниговской губернии, потом Брянской области. Там в 1905 году и родился мой отец Николай Павлович…»