История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев
Так государство Саудидов на практике осуществляло одно из самых гениальных изобретений (или, точнее, приобретений) ислама – благотворительность. Служившая верным «пропуском» в рай для дающих, она хотя бы на время предохраняла их на этом свете от проявлений недовольства бедняков, от их восстаний и бунтов. Благотворительность идеологически обезоруживала неимущих, прививала им мысль, что не решительной борьбой, а милостыней богатых и знатных они могут облегчить свою участь, спастись от голода и лишений. Благотворительность Саудидов играла не менее важную политическую роль: за счет окраин материальное благополучие жителей центральных провинций ваххабитского государства несколько улучшалось, что укрепляло их преданность диръийским правителям. Часть сумм на благотворительные цели, несомненно, попадала в руки местной аристократии или же служила ей косвенным образом, снимая необходимость самой жертвовать слишком много на своих бедняков. Преданность местной аристократии и населения центральных областей ваххабизму и Саудидам укреплялась.
Ваххабитские богословы и диръийские правители, возможно, были честными и искренними людьми по моральным нормам тогдашнего аравийского общества и стремились облегчить участь населения. Благотворительность в Диръийском эмирате была в некотором роде также трансформацией прежней патриархально-племенной солидарности перед лицом всяческих бедствий. На эту сторону прежде всего обращают внимание последующие «проваххабитские» авторы.
Если же вернуться к цитируемому выше отрывку Ибн Бишра, то обращает на себя внимание еще одна деталь: сумма в 90 тыс. риалов, выделенная на благотворительные нужды, все-таки очень незначительна по сравнению с богатствами, стекавшимися в диръийскую казну.
Политическая структура государства и организация власти.
Под властью диръийского эмира, освященной ваххабизмом, были объединены силой оружия различные провинции и кочевые племена. Их зависимость от Эд-Диръии была различной.
Ибн Ганнам сообщал, что при присоединении к ваххабитам племена или оазисы давали обязательство Ибн Абд аль-Ваххабу и Ибн Сауду вести священную войну (джихад) против «многобожников» (то есть неваххабитов) и оказывать помощь ваххабитам60. Когда жители Хармы и Эль-Маджмаа присоединились к ваххабитам, они послали делегацию к шейху и Абд альАзизу, выражая желание «принять ислам» и выполнять все обязательства, в том числе выплачивать закят, но просили разрешения не принимать участия в джихаде в течение двух лет61.
Что означали подобные соглашения? Прежде всего это были военные союзы, при которых сторона, присоединившаяся к ваххабитам, обязывалась вести военные действия против неваххабитов. Это главное. Недаром отсрочка на два года от участия в джихаде рассматривалась в порядке исключения.
Союз с ваххабитами обязывал племена и оазисы платить постоянный налог в центральную казну и существенно ограничивал их независимость.
В 1865 г. английский агент Л. Пелли посетил возрожденное после египетского разгрома государство Саудидов с новой столицей – Эр-Риядом. Он отметил различные формы зависимости от Эр-Рияда присоединенных или присоединившихся к ваххабитам племен. С некоторой осторожностью можно допустить, что подобное положение существовало и в первом государстве Саудидов.
Одни племена платили налог, участвовали в военных походах и несли различные повинности. Другие могли пасти скот в Неджде и на его окраинах, но если они подвергались нападению третьих племен, то ваххабиты не вмешивались. Следующую группу составляли племена, обязавшиеся не нападать на племена, подчиненные риядскому эмиру, в обмен на такое же обязательство с их стороны. Наконец, в четвертой группе были племена, не признававшие власти риядского эмира, но платившие ему дань62.
Центральная власть добивалась отмены старых, племенных обычаев разрешения споров, стремилась сгладить местные противоречия в рамках единого государства. Ибн Бишр описал, как в присутствии Сауда поссорились вожди двух могущественных племен: Фейсал ибн Ватбан Ааль Давиш – шейх мутайр и аль-Хумайд ибн Абдаллах ибн Захаль – аназский вождь. Эти племена издавна враждовали между собой, и спор их вождей грозил принять характер военного столкновения. Но Сауд поспешил примирить поссорившихся, унять старую вражду и призвал их соблюдать порядок и единство во имя общей цели – джихада63. И. Буркхардт также сообщал, что в ваххабитском государстве межплеменные ссоры разрешались самим диръийским правителем. Он сурово наказывал их зачинщиков64.
Саудиды использовали в качестве опоры и союзника присоединившуюся к ним часть местной аристократии. В племенах и оазисах у власти иногда оставались прежние эмиры и шейхи. Но по мере расширения ваххабитского государства и усиления центральной власти Эд-Диръия все чаще стала заменять местных правителей теми представителями соперничавшего с ними рода или семьи, у которых в прежние времена не было надежды подняться наверх. Вновь назначенные шейхи и эмиры, обязанные своим положением ваххабитам, были более послушны Саудидам, чем прежняя аристократия, издавна стоявшая у кормила власти.
Такие назначения осуществлялись различными путями. Например, перед взятием оазиса Ауда в Судайре один ваххабит, принадлежавший к местной знати, попросил Абд аль-Азиза сделать его эмиром оазиса, если он ворвется в него в числе первых. Его просьба была удовлетворена65. Завоеватель Бурайды Абдаллах ибн Хасан был назначен эмиром всего Касима66. В Дурме местный эмир казнил трех знатных людей и захватил их имущество. Против него восстали жители: они убили эмира и членов его семьи. Ваххабиты, которых они призвали на помощь, предоставили им право выбрать нового правителя по своему усмотрению67. Диръийские эмиры назначали на высшие посты и просто чужаков68.
«Ваххабиты посчитали необходимым сменить почти всех шейхов в присоединенных племенах. Не оставляя власти в руках семьи шейха, они передавали власть соперничающей знатной семье. Мухаммед Али, заняв Хиджаз, восстановил в правах местных шейхов, создав тем самым оплот против ваххабитов»69, – сообщал И. Буркхардт.
В качестве меры обеспечения верности племен и оазисов центральной власти Саудиды прибегали к испытанной практике завоевателей – брали заложников. Иногда после присяги на верность, принесенной каким-либо оазисом или подразделением племени, нескольких представителей знати брали в качестве заложников70. Некоторые непокорные шейхи постоянно жили в Эд-Диръии, а на их место направляли людей, послушных центральной власти. Чтобы ослабить боевую мощь и организованность бедуинов, в Эд-Диръии держали также часть военачальников племен (акыдов)71.
Таким образом, на местах менялся сам характер власти, вместо прежних формально и фактически независимых шейхов и эмиров появились полузависимые вассалы диръийского правителя или же его прямые ставленники.
И. Буркхардт писал: «Крупные бедуинские шейхи… получают от ваххабитского вождя почетный титул эмира эмиров. Власть этих эмиров над арабами очень ограниченна, она ненамного превышает ту власть, которой обладает независимый бедуинский шейх, за исключением того, что он может навязать подчинение закону, заключив в тюрьму нарушившего закон или оштрафовав его за непослушание»72.
Именно это «ненамного» и представляет собой важнейшую деталь, отличавшую шейха в саудидском государстве
