Павел Мурузи - Александра Федоровна. Последняя русская императрица

Но они не могли уйти от жизни, избавиться от череды официальных приемов, перестать быть бессильными жертвами тех утомительных обрядовых порядков, установленных предками их династии.

После коронации царской чете по протоколу полагалось совершить свой престижный вояж за границу, нанести государственные и частные визиты августейшим царствующим особам Европы.

Николай II сразу подумал о визите во Францию, о чем ему так часто говорил отец и советовал туда отправиться. Александра была ужасно рада такому проекту. Но вначале они поедут в Вену, чтобы выразить свои соболезнования стареющему императору Австро-Венгрии Францу Иосифу, у которого только что умер брат, эрцгерцог Карл-Людвиг, принц Лихтенштейнский. Австрийский посол поставил в известность министра двора князя Трубецкого, о том, что такой визит считается весьма полезным для достижения взаимопонимания между двумя императорами.

* * *

В пяти километрах от Ильинского находится Архангельское, чудо архитектуры, владение князей Юсуповых. Там находится великолепный дворец, в котором собраны выдающиеся произведения искусства, большой парк, разбитый на французский манер «гран сьекль», с его прудами, на которых разукрашенные лодки скользили по водной глади в полной тишине. Этот замечательный ансамбль мог запросто по своей красоте и величию посоперничать с другими летними дворцами, принадлежащими царской короне. Сюда после своего коронования и прибыла императорская чета.

В это время там, в Архангельском, гостили князь Фердинанд Румынский с княгиней, своей женой, старшей дочерью принцессы Саксен-Кобург-Готы.

Юсуповы никогда не скупились на расходы и всегда удивляли всех своей беспримерной расточительностью. Так, они пригласили из Санкт-Петербурга знаменитую итальянскую оперную «звезду» Маццини и несравненную диву, певицу Арнольдсон вместе с кордебалетом.

Однажды вечером, когда для императорской четы должен был состояться спектакль «Фауст», перед самым поднятием занавеса, к хозяйке, Зинаиде Юсуповой, подошел управляющий имением и сообщил ей, что госпожа Арнольдсон петь отказывается, — видите ли, для декорации в сцене в саду были использованы живые цветы из дворцового парка, и их сильный запах мешает ей петь! Тут же по ее приказу цветы заменили на обычную траву!

Александра отдыхала, стараясь забыть о тех волнениях, которые ей пришлось пережить во время своей коронации, но все же ей было там не по себе, — она постоянно, каждый день была свидетельницей непомерного тщеславия, непомерных растрат, невиданной роскоши высшего общества, которое сейчас напоминало ей римское эпохи упадка.

Однажды вечером, когда князь Юсупов с княгиней устроили интимный обед в честь государя и государыни, они вдруг услышали топот копыт на прилегающей к столовой террасе. Все за столом вздрогнули. Это еще что такое! Что там происходит? Откуда в доме лошадь? Вдруг дверь распахнулась, и на пороге все увидели молодцеватой выправки всадника верхом на кобыле рыжей масти с букетом цветов в руке. Учтиво поклонившись княгине Зинаиде, он величественным жестом бросил цветы к ее ногам.

Царь узнал в нарушителе спокойствия одного из своих лучших офицеров эскорта, князя Витгенштейна, этого завзятого дон жуана, экстравагантного красавца, перед которым не могли устоять столько слабых женщин…

Это был большой скандал! Разгневанный князь Юсупов приказал больше никогда не впускать этого ловеласа на порог своего дворца.

За столом вместе с ними сидел девятнадцатилетний юноша, младший сын хозяина дома, князь Феликс Юсупов, который был потрясен суровостью отца. Он даже заплакал с досады. Когда императрица спросила его, почему он плачет, он ответил ей — Разве Ваше величество не видит, что этот человек так похож на рыцарей из моих книжек сказок? Для чего с ним так поступать?

Александра ласково погладила юношу по голове:

— Феликс Феликсович, ваш этот «рыцарь» не умеет сдерживать себя, дает слишком большую волю своим необузданным чувствам. Он тем самым нанес оскорбление вашему отцу, и вам следует это понимать!

Александра просто купалась в океане нежности, который дарил ей Николай. В компании своей сестры и своего шурина она на несколько дней обрела ту поистине домашнюю простоту, которую ей так нравилось наблюдать, когда она гостила у своей бабушки Виктории или сестры, принцессы Баттенбергской в Англии.

Лето приглашало ее к долгим размышлениям на московской почве. По воскресным дням, когда стояла такая славная погода, ей хотелось покататься верхом на лошади великого князя Сергея Александровича, но доктор был против, он запретил ей подобные физические нагрузки. В окружений Ее величества считали, что она беременна, что ждет ребенка, но все такие надежды оказались напрасными, — просто она испытывала боли в пояснице, и ее ишиас с каждым днем давал о себе все больше знать.

По вечерам, в своих апартаментах супружеская чета готовилась к своему далекому путешествию, заранее предвкушая все связанные с ним удовольствия. Они вначале поедут в Вену, но после того, как завершится этот официальный визит, их ждал Дармштадт, дворец Вольфгартен в окружении густого леса с зарослями колючего кустарника и полянами, усыпанными грибами. Там, наконец, они забудут о надоедливом этикете, перестанут заботиться о том, кого они собой представляют. Николай пообещал ей ходить в простом охотничьем костюме и сказал, что потребует от своих адъютантов держаться от него подальше, прятаться за деревьями, чтобы он испытал хотя бы иллюзию уважительного отношения к своему одиночеству.

…В конце июля императорский поезд переехал через австрийскую границу. Император Франц Иосиф лично встречал их, позаботившись о том, чтобы все проходило в скромной обстановке, без излишней помпезности. Императрицы Елизаветы в это время в Хофбурге не было, она велела мужу за нее извиниться и передать русским молодоженам свои великолепные, очаровательные подарки…

Их десятимесячная дочка Ольга путешествовала со своей гувернанткой, кормилицей и всей полагающейся великой княжне свитой.

Их пребывание в ее родном Дармштадте, к сожалению, было недолгим, из-за тех многочисленных встреч, которые ожидали императорскую чету впереди.

Во время поездки в Бреслау кайзер воспользовался возможностью устроить своему кузену Николаю неприятную сцену, когда под видом большой заботы об их дружбе дал волю своему гневу и стал осыпать царя упреками, так как из местной печати ему стало известно о дальнейшем маршруте государя. Через несколько недель он отправлялся с дружеским визитом во Францию! Как это так!