Прямое действие. Мемуары городской партизанки - Энн Хэнсен
Как только я увидел, что он синий, я понял, что это тот самый. Я стал суеверно относиться к нашему гимну «Конец», и в песне говорилось о «синем автобусе, который зовет нас», хотя я должен был признать, что он также мог символизировать полицейский фургон.
Мы припарковались в полуквартале от дома на старой, обсаженной деревьями улице. Выйдя из нашего грузовика, я оглядел окрестности. Это был район среднего класса в Торонто, где жители были не из тех, кто сидит на своих верандах и пьет пиво поздно вечером. В больших старых домах, расположенных в стороне от улицы, были темные окна, а растительность на передних дворах была густой и разросшейся. Это был тот тип района, где поздно ночью было бы трудно увидеть кого-то, сидящего в припаркованном фургоне, из своего окна. Идеальный.
Брент пристроился позади нас с Джули, потому что собирался нырнуть в кусты рядом с фургоном, чтобы высмотреть потенциальных свидетелей и предупредить нас, если возникнет необходимость. Я уже начал привыкать к подобным вещам, но по лицу и голосу Джули я понял, что она нервничает, что меня удивило, потому что она была такой смелой магазинной воровкой. Позже, когда я спросил ее почему, она объяснила, что пребывание взаперти в транспортном средстве вызывает у нее клаустрофобию и уязвимость.
Когда мы добрались до фургона, я просунул «Слим Джим» между окном и дверной рамой и начал прощупывать запорный механизм внутри. Глухой щелчок, и выскочила кнопка блокировки двери. В мгновение ока мы оказались внутри. Джули включила крошечный фонарик и направила его на замочную скважину. Страх сделал ее раздражительной, и она прошептала мне: «Поторопись». Мне пришлось добросовестно выкинуть из головы все мысли, кроме тех, которые были связаны с поставленной задачей. Наконец, когда зажигание было полностью выключено, я выдохнул: «Отлично!» – и спросил Джули: «Ты хочешь сесть за руль грузовика?»
Покачав головой, она вышла из фургона и пошла по улице к нашему грузовику, в то время как Брент подошел и сел в фургон рядом со мной. Я воткнул отвертку в зияющее отверстие, где раньше было зажигание, и включил его. Это был решающий момент. Если бы фургон заглох или сделал что-нибудь необычное, мы бы им не воспользовались, но он тут же перевернулся и замурлыкал, как котенок. Я улыбнулась Бренту и нажала на акселератор.
Мы проехали через весь город в Чайнатаун и свернули в переулок. Джули уже была там, двери гаража были открыты. После того, как мы въехали и закрыли за собой дверь, я, наконец, вздохнула и расслабилась. Мы заколотили окно гаража досками, так что не было никакой опасности, что кто-нибудь узнает о происходящем внутри. Прежде чем Брент вышел из фургона, он открыл бардачок и вытащил красивый складной карманный нож с ручкой из розового дерева. У него была привычка брать трофеи за угоны автомобилей, и этот случай не должен был стать исключением. Я заметил, как он сунул нож в карман, но ничего не сказал.
Теперь, когда опасность миновала, настроение Джули поднялось.
* * *
Брент возвращался на завод Литтона каждую ночь на следующей неделе, всегда обнаруживая дюжину машин на парковке всю ночь напролет. Мы не слишком мучились из-за этого, но смирились с тем, что придумали как можно больше способов предупредить службу безопасности и полицию о бомбе. Чтобы снять напряжение с нашей миссии, мы отправились на концерт The Who, а позже на концерт Джонни Роттена из Sex Pistols в меньшем зале. Концерт Джонни Роттена был уступкой Джули, поскольку она не была большой поклонницей рока шестидесятых. Хотя те вечера были отвлекающим маневром от плана Литтона, я никогда не мог избавиться от своей личности незнакомца в городе, готовящегося осуществить этот грандиозный взрыв. Это было странное чувство – стоять в толпе на концерте и смотреть, как все эти дети веселятся или танцуют, зная, что они, вероятно, вернутся домой в школу или на работу, в то время как мы вернемся в нашу квартиру или гараж в Чайнатауне, чтобы продолжить подготовку к взрыву завода в Литтоне.
Наши планы относительно бомбардировки развивались. Когда мы начали работу над фургоном, мы решили установить бомбу так, чтобы было трудно найти детонирующий шнур и устройство синхронизации. Несмотря на то, что мы не собирались заминировать бомбу, потому что не хотели, чтобы кто-то пострадал, включая полицию, мы хотели создать иллюзию, что она может быть заминирована, чтобы они не вошли внутрь и не отключили устройство синхронизации.
Идея Брента спрятать детонирующий шнур, капсюли-детонаторы и устройство синхронизации под ковром, который мы приклеивали к полу фургона, сама по себе создавала некоторые проблемы. Когда наступила ночь приклеивания ковра, Брент вернулся из хозяйственного магазина с парой галлонов контактного цемента. «О’кей, давайте танцевать рок-н-ролл!» – воскликнул он, воодушевленный своей идеей. «Ковер разрезан, и мы готовы клеить!»
«Итак, согласно инструкции, – сказал я, прочитав упаковку клея, – нам придется работать быстро, потому что после того, как мы покрасили пол фургона и ковер клеем, мы должны оставить его только на несколько минут для высыхания, пока он не станет липким, прежде чем приклеивать они вместе. Нам лучше быть организованными, потому что, как только мы прижмем ковер к полу, мы не сможем поднять его обратно, так что шнур лучше держать в нужном месте».
Каждый из нас схватил большую малярную кисть и начал размазывать контактный цемент по всему полу и ковру. Это не заняло много времени, прежде чем мы израсходовали оба галлона. Но самым важным разделом инструкций был тот раздел, который я только что просмотрел. Еще до того, как мы закончили склеивать, мы начали хихикать и отпускать замечания, которые вызвали взрывы смеха, каких я никогда раньше не испытывал. Шутки не были запоминающимися, но смех, несомненно, был запоминающимся. Смеясь до истерики, я смутно вспомнил предупреждение о последствиях плохой вентиляции: пары клея могут вызвать головокружение или головную боль. Мы, конечно же, испытывали головокружение.
Мы прижимали ковер к детонирующему шнуру, когда Брент заметил, что ковер немного великоват. С заплаканными глазами он достал свой новый карманный нож и надавил так сильно, как только мог,
