Сокровенные мысли. Русский дневник кобзаря - Тарас Григорьевич Шевченко
Что же я теперь буду делать без моей Академии, без моей возлюбленной акватинты, о которой я так сладко и так долго мечтал? Что я буду делать? Обратиться опять к моей святой заступнице, графине Настасье Ивановне Толстой? Совестно. Подожду до завтра. Посоветуюсь с моими искренними друзьми, с П. А. Овсянниковым и с Н. А. Брылкиным. Они люди добрые, сердечные и разумные. Они научат меня, что мне предприять в этом безвыходном положении.
24 [октября]. Сегодня мы усоветовали так: на неопределенное время остаться мне здесь, по случаю мнимой болезни, а тем временем писать графу Ф. П. Толстому и просить его ходатайства о дозволении мне жительства в Петербурге хотя на два года. В продолжение двух лет я, с помощью божию, успею сделать первоначальные опыты в моей возлюбленной акватинте.
25 [октября]. Продолжаю по складам прочитывать и поправлять Матроза и ругать безграмотного переписчика-пьяницу, прапорщика Нагаева” Прочитывая по складам мое творение, естественно, что я не мог следить за складом речи. Убедился только в одном, что название этого рассказа необходимо переменить. Пока не придумаю моему Матрозу другого, более приличного имени, назову его так: Прогулка с пользою и не без морали. [270]
26 [октября]. Заходил к [В. Г.] Варенцову и взял у него для прочтения два номера, 2-й и 3-й “Русской беседы”. В эпилоге к Черной Раде П. А. Кулиш, говоря о Гоголе, Квитке [271] и о мне грешном, указывает на меня, как на великого самобытного народного поэта. Не из дружбы ли это? [272]
Во 2-м номере “Русской беседы” я с наслаждение прочитал трехкуплетное стихотворение Ф. И. Тютчева:
Эти бедные селенья, Эта скудная природа — Край родной долготерпенья, Край ты Русского народа! Не поймет и не заметит Гордый взор иноплеменный, Что сквозит, и тайно светит В наготе твоей смиренной. Удрученный ношей крестной, Всю тебя, земля родная, В рабском виде царь небесный Исходил, благословляя!..27 [октября]. Несколько дней сряду хорошая ясная погода, и я сегодня не утерпел: пошел на улицу рисовать. Нарисовал церковь пророка Илии, с частью Кремля, на втором плане. Церковь пророка Илии построена в 1506 году в память огненного стреляния, спасшего Нижний от Татар и Ногаев.
28 [октября]. Сегодня погода тоже почти позволила мне выйти рисовать на улицу. Нарисовал я кое-как церковь Николая за Почайной, построенную в 1372 году, вероятно тоже в ознаменование какого-нибудь кровопролития. По дороге зашел я к моему любезному доктору Гартвигу, застал его дома, позавтракал, выпил отличнейшей вишневки собственного приготовления и в старом изорванном нижегородском адрес-календаре прочитал, что в Княгининском уезде Н[ижегородской] губернии, в селе Вельдеманове, от крестьянина Мины и жены его Марьяны в 1605 году в мае месяце родился знаменитый патриарх Никон. [273]
29 [октября]. Ходил к Трубецкому, весьма милому князю-человеку, и не застал его дома. [274] Обедал у Н. К. Якоби, а после обеда в театре слушал, между прочим, увертюру из “Роберта” Мейербера, в антрактах какой-то кровавой драмы. [275] Возможно ли двадцатиинструментным, вдобавок нетрезвым, оркестром исполнять какую бы то ни было увертюру, тем более увертюру “Роберта” Мейербера. Прости им, не ведают бо, что творят. К концу кровавой драмы половина ламп в зале погасла, и тем кончился великолепный спектакль.
30 [октября]. Пользуясь погодой, я совершил прогулку вокруг города, с удовольствием и не без пользы. В заключение прогулки нарисовал Благовещенский монастырь. Старое, искаженное новыми постройками, здание. Главная церковь, колокольня не совсем уцелела от варварского возобновления. Остались только две башни над трапезой неприкосновенными. И какие они красавицы! Точно две юные, прекрасные, чистые отроковицы, грациозно подняли свои головки к подателю добра и красоты и как бы благодарят его, что он заступил их от руки новейшего архитектора. Прекрасное ненаглядное создание!
Благовещенский монастырь основан в XIV столетии св. Алексеем митрополитом, [276] к этому времени принадлежат и прекрасные башни. Соборная церковь монастыря построена в 1649 году. Местоположение монастыря очаровательное.
31 [октября]. Сегодня только, наконец, дочитал своего Матроза. Он показался мне слишком растянутым. Может быть от того, что я по складам его читал. Прочитаю еще раз в новом экземпляре, и если окажется сносным, то пошлю его к М. С. Щепкину: пускай где хочет, там его и приютит.
Вечером И. П. Грас познакомил меня с Марьей Александровной Дороховой. [277] Директрисса здешнего Института. Возвышенная, симпатическая женщина! Несмотря на свою аристократическую гнилую породу, в ней так много сохранилось простого, независимого человеческого чувства и наружной силы и достоинства, что я невольно [сравнил] с изображением свободы Барбье (в Собачьем пире). Она еще мне живо напомнила своей отрывистой прямой речью, жестами и вообще наружностью моего незабвенного друга, К[няжну] Варвару Николаевну Репнину. [278] О, если бы побольше подобных женщин-матерей, лакейско-боярское сословие у нас бы скоро перевелось.
1 ноябрь.
