Генри Харт - Венецианец Марко Поло

Марко подробно описывает отвратительные обычаи людоедов в царстве Дагройан[87], затем рассказывает о «хвостатых людях» в царстве Ламбри[88]. Возможно, что в данном случае он имел в виду орангутангов. Поскольку легенды о хвостатых людях существовали у всех народов от Китая до Англии, разбирать этот вопрос едва ли стоит. Гораздо важнее описание того, как там возделывается саговая пальма и как производится саговая мука. Марко сообщает, что он не только ел лепешки, приготовленные из саго, но и привез муку в Венецию.

Наконец, корабли отчалили от Малой Явы и прошли близ Андаманских островов, у жителей которых, по словам Марко, были собачьи головы и лица, — здесь тоже бытовало людоедство. От Андаманских островов флотилия пошла к Цейлону, здесь была сделана высадка, и Марко видел «самый красивый в свете рубин». История этого рубина была известна в средние века на всем Востоке. Монах Иордан, побывавший в Восточной Азии в 1321–1324 годах, рассказывает о двух рубинах, принадлежавших царю Цейлона: «Один из них он носит на шее, а другой [держит] в руке, которой утирает себе губы и бороду. [Рубин] этот в длину больше, чем в ширину, и когда царь держит его в руке, концы рубина рукой не закрываются». Китайский монах Сюань Цзан (602–664) писал, что на крыше пагоды Священного зуба Будды на Цейлоне была стрела с камнем огромной ценности, который назывался «падмараджа» — рубин. Этот драгоценный камень, рассказывает китаец, постоянно излучал яркое сияние. Тот, кто днем или ночью смотрел на него издали, принимал его за сверкающую звезду. Следует также вспомнить, что когда Синдбад Мореход в свое шестое плавание посетил Сарандиб (Цейлон), здешний царь подарил ему рубиновую чашу в пядь вышиной, инкрустированную изнутри драгоценным жемчугом.

От Цейлона корабли поплыли к Индии, впервые причалив к индийской земле у Малабарского (юго-западного) берега. Здесь Марко видел и подробно описал лов жемчуга[89]. За шестьсот пятьдесят лет, прошедших с той поры, способы добычи жемчуга, надо полагать, почти не изменились. Марко описал и индийских князей, и их слуг и свиту, жен и наложниц, описал обычай сожжения покойников, обычай самосожжения вдовы вместе с телом мужа, обычай, по которому приговоренный к смерти убивает себя кривым ножом с двумя рукоятками, отметил почитание коровы, запрет есть говядину, — множество обычаев описал Марко с самыми любопытными подробностями, и все это представляет тем больший интерес, что немало этих обычаев, целиком или частично, держатся в разных областях Индии по сие время.

Среди всех рассказов об индийцах нет-нет, да и проглянут следы собственных приключений Марко. Весьма любопытна его заметка о поручительстве: «Вина не пьют многие, а кто пьет или по морю плавает, порукою быть не может; кто в море ушел, говорят они, тот отчаянный».

Для изучения средневековых обычаев в Южной Индии очень ценны записи Марко о различных суевериях, о танцовщицах, храмовых «невестах» и о многом другом — сведения эти сохранились лишь в рукописи Зелады. Так, например, любопытная страница отведена описанию того, как индийцы умилостивляют рассерженных богов:

И в самом деле те девицы [танцовщицы] приходят в монастыри, как сказано выше, все голые, прикрыв только стыд, и поют перед богом и богиней… затем эти девицы идут туда умилостивлять их [богов] и поют, и пляшут, и скачут, и кувыркаются, и делают всевозможные телодвижения… а девушка [обращающаяся к богу]... закидывает ногу на шею и крутится волчком… и когда они [боги] достаточно смягчатся, девицы идут по домам... Воистину эти девушки (пока они девушки) так крепки телом, что их невозможно ни ухватить, ни ущипнуть ни за какое место. А за малую монету [денарио] они позволяют мужчине щипать их, сколько он может. Когда девицы выходят замуж, они остаются тоже крепки телом, но уже не настолько, как раньше.

От глаз господина Марко не укрывалось ничего.

Но хотя у венецианца был действительно острый взгляд и немалая прозорливость, таинственные легенды и басни вводили в заблуждение иногда и его: примером служит объяснение Марко, почему у жителей южной Индии темная кожа. Он категорически утверждает, так гласит, по крайней мере, одна рукопись, что индийские дети рождаются светлокожими, но их тут же смазывают кунжутным маслом и они становятся si noirs comme dyables — «черными как черти».

Возвращаясь еще раз к описанию острова Цейлон, Марко довольно подробно рассказывает о жизни Будды, которого он называет Сагамони Буркан (Шакья-Муни Будда). Видимо, предание о Будде очень понравилось Марко, ибо он рассказывает о нем обстоятельно и с явным интересом. Великая сага о Шакья-Муни произвела на венецианца весьма сильное впечатление. К Будде он относится прямо-таки с нежностью и с удивительной для европейца XIII века смелостью заявляет, что «будь он [Будда] христианин, то стал бы великим святым у господа нашего Иисуса Христа», так как всю жизнь жил «честно и целомудренно». Мессер Марко не знал, что за сто лет до него Будда уже был причислен католической церковью к лику святых под именем святого Иосафата Индийского, а его день по церковному календарю приходился на 27 ноября.

Марко описывает также легендарные острова «Мужской» и «Женский». Это, вероятно, вариант древнего мифа об амазонках, более трехсот лет спустя его принял за истину и пересказал в своем «Открытии Гвианы» сэр Уолтер Рэли[90]. Благодаря такому мифу получила свое наименование река Амазонка.

Мессер Марко упоминает об амбре как об одном из продуктов этих и некоторых других островов Индийского океана. Он сообщает, что добывают амбру из желудка китов — факт, ныне подтвержденный наукой, — а его частые ссылки на амбру как на предмет торговли показывают, что амбра в его время имела немалый спрос. У нас нет свидетельств, дошедших от тех времен, чтобы этот странный патологический продукт внутренней секреции кита применялся в парфюмерии, но нам известно, что он находил себе другое применение в средние века. Китайцы называли амбру «лун-янь» — драконова слюна — и в большом количестве применяли ее в медицине, особенно для возбуждения любострастия. Применяли ее в медицине и индийцы, а Бертон открыл, что с лечебными целями, подмешивая в кофе, ею пользовались арабы африканского побережья. Средневековые арабские врачи считали амбру ценным средством при лечении сердца и прекрасной приправой к пище, а в целебные свойства амбры одно время питала глубокую веру и медицина Запада.

В главе, посвященной острову Сокотра, который, по словам Марко, находится в пятистах милях к югу от островов «Мужского» и «Женского», рукопись Зелады сохранила пространное и очень интересное описание охоты на китов в Индийском океане при помощи гарпуна. Этот средневековый способ, по всей видимости, отличается от современного лишь в каких-то малых деталях.