Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов
Его сын, Дмитрий Иванович, дослужился до чина генерал-лейтенанта и был известен как человек «значительного характера и настойчивости в преследовании раз поставленных целей». В историю русской армии он вошел как боевой сподвижник «спасителя России» в грозу 12-го года генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова, светлейшего князя Смоленского.
Мать, Ольга Николаевна, которую он горячо любил, принадлежала к старинному дворянскому роду Полтавцевых. По воспоминаниям знавших ее людей, она была женщиной замечательной, многое из «свойств» передала любимому сыну.
«Царский генерал-фельдмаршал» А.Н. Куропаткин, который скончался в советской России в 1923 году, хорошо знал мать своего командира, когда ходил в офицерских чинах, в воспоминаниях «Семьдесят лет моей жизни» дает ей, женщине «большого петербургского света», такую примечательную характеристику:
«Ольга Николаевна… обладала большим весьма гибким умом и знанием сердца человеческого… Имела к тому же дар быстро ориентироваться среди самых разнообразных личностей, встречающихся на ее довольно бурном жизненном пути… Энергичная, с умом постоянно работающим, Ольга Николаевна обладала, кроме того, большим упорством в преследовании поставленных ею целей».
По сути, именно она занималась воспитанием детей – сына Дмитрия и трех дочерей – Надежды, Ольги и Зинаиды, которые во многом благодаря матери сделали «блестящие партии». Старшая вышла замуж за князя К.Э. Белосельского-Белозерского, средняя – за знатного В.П. Шереметева, а младшая – за Евгения Максимилиановича, герцога Лейхтенбергского. Последний брак породнил Зинаиду Скобелеву с царствующим домом Романовых.
Отец будущего «белого генерала» Д.И. Скобелев был человеком суровым и сдержанным, желавшим воспитать сына в строгости, но на это у него в силу служебных дел постоянно не хватало свободного времени. И потому Скобелев-старший нанял ему «надежного» гувернера из немцев. С ним мальчик расстался в 12 лет после серьезного конфликта.
После этого отец с согласия матери доверил воспитание сына французу Д. Жирарде, державшему частный пансион в Париже. Тот искренне привязался к Скобелеву-младшему, и они сохранили до конца дружественные отношения. Или, как писал один из мемуаристов, между ними была «прочная нравственная связь». Получив хорошее образование, Михаил после окончания пансиона вернулся в Россию и по настоянию родителей успешно поступил на математический (!) факультет Петербургского университета. Пребывание в его стенах оказалось коротким.
…Еще в юности Михаил Скобелев решил связать свою судьбу с русской армией: отец и дед своей генеральской судьбой служили ему образцом для подражания. В 1861 году, оставив университет, 18-летний недоучившийся студент поступил вольноопределяющимся (унтер-офицером) в элитный полк гвардейской кавалерии – Кавалергардский. Через два года (в 20 лет) получил производство в первый чин корнета.
Молодой офицер равно обратил на себя внимание незаурядными способностями, прежде всего умением командовать людьми. Боевое крещение получил добровольцем в рядах лейб-гвардии Гродненского гусарского полка во время Польского восстания 1864 года в бою под Меховым. За участие в этой военной кампании получил свой первый боевой орден – Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
Возвратившись в Санкт-Петербург, Скобелев в чине поручика лейб-гвардии Гродненского гусарского полка поступает в Николаевскую академию Генерального штаба, которую успешно окончил в 25 (!) лет, в 1868 году. За время учебы опубликовал свой первый научный труд «О военных учреждениях Франции». В стенах академии на него обратил свое доброжелательное внимание один из виднейших военных историков старой России Г.А. Леер, увидевший в нем исключительные военные дарования и энергию, которой Скобелеву в жизни занимать не приходилось.
В Академии Генерального штаба уже повоевавший гусарский поручик занимался «порывисто»: увлекался одними предметами, игнорировал другие. Блестящий молодой офицер, прекрасно образованный, отлично владеющий несколькими языками, страстный и подвижный, обещал стать в скором будущем перспективным командиром.
Как он учился в стенах Николаевской академии Генерального штаба? У М.Д. Скобелева были неблестящие успехи по военной статистике и съемке и особенно по геодезии. Но это поправлялось тем, что по предметам военного искусства Скобелев был вторым, а по военной истории первым во всем выпуске. А также был в числе первых по иностранным и русскому языкам, по политической истории и многим другим учебным дисциплинам.
…После окончания академии поручик Михаил Скобелев причисляется к корпусу офицеров Генерального штаба, став по успешности в учебе тринадцатым из 26 человек. Эту честь он заслужил умением применения полученных знаний на практике. Так, на учениях в сложной ситуации нашел удобный пункт переправы кавалерии через реку Неман, которая к числу легко проходимых не относилась. Случись такое на действительной войне, то могло состояться «блестящее кавалерийское дело».
Михаил Скобелев получает направление в штаб Туркестанского военного округа. Там он был назначен командиром отдельной Сибирской казачьей сотни, сумев уже вскоре познакомиться с азиатскими способами ведения войны. Участвовал в нескольких стычках при покорении Зеравшанского округа. В те годы Российская империя стала присоединять к себе земли Средней Азии.
По поводу одной из этих конных стычек в Ташкенте был пущен слух, что поручик Скобелев вел себя недостаточно храбро. Тот нашел «обидчика» в лице молодого офицера лейб-гвардии Конного полка Гершенцвейга и вызвал его на дуэль. Тот в результате поединка получил пулю в ногу. По общему отзыву Скобелев «вел себя на дуэли молодцом».
Мемуарист А.Н. Куропаткин писал о том периоде службы Михаила Дмитриевича, которого он хорошо знал лично, следующее:
«Строевые офицеры Туркестанских войск весьма мало знали тогда Скобелева. Однако всем им было известно, что как сотенный командир он не имел в то время себе равных. В короткое время сотня Скобелева выделялась своей лихостью из всех остальных. Казаки сразу полюбили своего молодца командира, скакавшего впереди всех на каждое препятствие, по каждой местности. Полюбили за заботу об их пище и фураже. Любим был им новый командир даже своим подчас разгулом: ибо когда гулял он, с ним гуляла и вся сотня…»
Казаки-сибиряки шли за ним, как говорится, в огонь и воду. Известен такой случай. Скобелев вел сотню развернутым строем к реке Сыр-Дарье и с крутого берега первый бросился в быстрые воды этой водной преграды. Казаки, как один, бросились за своим командиром и невредимыми переплыли к одному из островов, лежащих против Чиназа.
В 1870 году деятельный офицер Генерального штаба был отправлен на Кавказ.
После такой нужной для будущего стажировки (и обязательной для выпускников Академии Генштаба) М.Д. Скобелева в следующем году вернули в Среднюю Азию, в Красноводск на берегу Каспия, в подчинение полковнику Столетову, с которым в будущем он будет воевать на болгарской земле и вместе участвовать в сражении под Шипкой.
За несанкционированную рекогносцировку (разведку) к Сарыкамышу Хивинскому его отправили в столицу, откуда перевели старшим адъютантом в штаб 22-й пехотной дивизии, стоявшей в Новгороде. С осени 1872 года, после производства в
