Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Всё это чушь, снова и снова!
У автора была только одна цель — написать хорошую вещь, своего рода философское размышление о единственной непреходящей и вечной любви родителей к своим детям, и, как в его случае, о единственно важной вещи в жизни отца — сделать сына счастливым человеком! Эта прелесть, этот шедевр бесспорно одна из самых сильных и значительных пьес всего театрального наследия Гитри. Вероятно, лучшее определение пьесы «Мой отец был прав» было дано Алексом Мадисом, который причислил её к «лёгким трагедиям». В ней, конечно, много смешного, но поражает то, что нас переполняют разнонаправленные эмоции, от смешного к трагическому и обратно. Дыхание гения сопровождает зрителя на всём протяжении спектакля. Персонаж отца, конечно, во многом был списан с личности Люсьена Гитри.
Саша сумел передать отношение своего отца к жизни. Это дань уважения столь оригинальному и привлекательному человеку. По поводу репетиций Саша скажет: «Они были восхитительны. Каждая реплика, которыми мы обменивались, вызывала у нас улыбку, сближала нас. Или, скорее, приближала меня к нему. Он говорил то, что думал, что думал всегда. Это были мгновения, которые можно пережить только один раз, и мы оба об этом знали». Даже самим названием пьесы он хочет сказать отцу: «Да, у нас иногда были размолвки, даже выходящие за рамки приличий. Я не всегда понимал в тот момент, что ты до меня хотел донести, но ты был прав!». Так что это не отвлечённый спор, который Саша изобразил у себя в пьесе, это было проявление сыновней любви к отцу за ту отцовскую любовь, которой он ранее не понял и не принял. Саша — счастливый человек, и пьеса эта — признание отцу, который сделал его тем, кем он стал.
«Мой отец был прав» — это успех с первого представления, основополагающая значимость пьесы в творчестве Гитри, зрелость, которую он обрёл, — не нашли, похоже, отражения в критике. Возможно, только Антуан понял, что у Саша произошёл серьёзный поворот в карьере драматурга: «Саша Гитри определённо возглавил современное театральное производство с мастерством, которого следовало бы ожидать после всего того, что он сделал до настоящего времени. Ничто не получается произвольно, а выдающиеся произведения — только итог предварительной большой работы. Влияние Жюля Ренара, заметное в некоторых местах, раскрывает неразрывную цепь, всю эту неприметную и невидимую работу, вливающуюся в непрекращающееся развитие нашей драматической литературы. Время от времени пьеса подводит итог целому периоду, отчётливо отмечая, что начался новый отсчёт времени, и этот час пробил с появлением новой работы Саша Гитри».
Мнение, подтверждённое историком театра и специалистом по Гитри, Жаком Лорси: «Это психологическое произведение, глубоко французское и высочайшего качества. "Мой отец был прав" вызывает у зрителя восхитительные эмоции настоящего откровения на все времена — оно действительно намного опережает своё время, как это показывает блестящий результат возобновления спектакля 1978 года и более поздние. Эта пьеса, пожалуй, абсолютный шедевр Саша Гитри. Она остаётся образцом жанра».
Пьеса будет сыграна сто двадцать два раза до 19 января 1920 года. На протяжении этого периода Саша активно работал над новым произведением «Беранже» («Béranger»). Каждый день он так много говорил о нём отцу, что Люсьен делает ему неожиданное предложение:
— Знаешь, я очень люблю Беранже. И я признаю, что если бы ты предложил мне роль Талейрана, то я бы ответил да!
— Это было бы для меня большим счастьем. Только роль мала, и я не знаю, если ты...
— Она и так превосходна, и не стоит удлинять роль специально для меня! Я сыграю её так, как ты написал, и получу от этого большое удовольствие.
Успеху «Мой отец был прав», казалось, не будет конца, Саша решил просто поставить на этом точку, что удивило не только директоров театра, но и прессу. Он обосновывает своё решение в интервью Гастону Лебелю (Gaston Lebel): «Меня спрашивают отовсюду, почему я прервал представления "Мой отец был прав", когда пьеса всё ещё могла обеспечить сборы, равные тем, что у неё были. Назову вам причины: во-первых, потому, что не жду, когда интерес публики к пьесе начнёт снижаться, во-вторых потому, что "Беранже" уже готов, и я всегда спешу представить мою последнюю работу тем, кого люблю — публике».
***
Именно тогда Ивонн, со своей стороны, положила конец супружеской верности, которую она, казалось, добросовестно соблюдала до этого времени. Саша захотел, чтобы его жена позировала для серии высокохудожественных фотографий, для иллюстрирования различных печатных изданий. Он доверил её своему личному другу Жаку-Анри Лартигу (Jacques-Henri Lartigue)[61]. Молодой фотограф принял с энтузиазмом это предложение, поскольку он был тайно влюблён в Ивонн ещё с тех пор, как увидел её в ревю в Альказаре, ещё до того, как она встретила Саша... Так как Жак-Анри был ещё и талантливым художником, и был симпатичен как жене, так и мужу, они быстро договорились, что для него было бы разумно воспользоваться возможностью написать её портрет... ню! Ивонн проводит долгие послеполуденные часы в студии Лартига, и то, что должно было там произойти... случилось! Эта связь продолжалась до окончания сеансов позирования, но она неоднократно возобновится и в дальнейшем. Очень осторожный Жак-Анри Лартиг останется другом Саша на долгие годы, а как любовник даже будет жить вместе с парой и во время их отдыха... Как это похоже на пьесу некоего Гитри!
После баснописца — Жана де Лафонтена, мима — Дебюро и учёного — Пастера, на этот раз Саша идёт с Беранже на приступ целого мира песни XIX века. Персонаж, известный для своего времени, уже был хорошо забыт, когда наш драматург решил посвятить ему пьесу. Зачем тогда Саша выводит его из забвения? Причина очень проста... Чтобы подарить красивую роль Ивонн Прентан, которая позволит ей очаровать публику своим таким утончённым голосом, отцу он предложил подходящую для него роль («Все видели только его!» — говорил Саша своим друзьям), а сам сыграет привлекательную роль Беранже.
Однако критики, обычно благосклонные к Саша, похоже, немного подустали... Эта новая пьеса не похожа на перепев старого? Фернан
