Максим Семеляк - Музыка для мужика. История группы «Ленинград»

Сергей Шнуров

История на самом деле элементарная. Был записан концерт памяти Дюши, а потом это каким-то странным образом всплыло на переиздании «Пули». Права на «Пулю» принадлежали «ОГИ». Ровно в тот день, когда права кончились, я и продал эту «Пулю». Права были выданы на три года. Причем второе издание «Пули» было посерьезнее, по крайней мере, там был правильный порядок песен.

Параллельно началась судебная тяжба с «Галой», которая недоплатила мне денег. И «Гала» стала валить на меня — мол, вот он сам что творит. Наш юрист Усков призвал к ответу. Собственно, по итогам суда я имел право на любые переработки песен.

Алексей «Микшер» Калинин

После концерта в Ленсовета Женька Ай-яй-яй сказал Шнурову: «Ты number one». Я это к тому, что люди, которые типа занимались серьезной рок-музыкой, они не предполагали, что в «Ленинграде» есть и креатив, и музыка. Они думали, это шуточки. Представь себе отношение рокеров в нашей стране к блатняку. Когда я в свое время начинал играть панк-рок, для нас самым жестким опускаловом было словосочетание «кабацкие музыканты». Типа не умели квинтами играть, и Sex Pistols им по хую, о чем с ними разговаривать. А у Сереги все получилось ровно в тот момент, когда зарабатывать деньги уже не считалось зазорным. К тому же он с большим юмором к таким вещам относится. Помню, он приходит на репетицию, нам надо срочно ехать на очередную корпоративку куда-то в Краснодар, а «Спитфайр» в этот момент где-то на гастролях. Тогда мы собираем следующий состав — я, Серега, Андромедыч, Севыч и саксофонист Леха Канев. Он называется «жопкин хор». И как он называется, так он, собственно, и звучит. Мы пробуем играть эти песни впятером, они что-то не очень получаются, а Серега смеется: «Да ну на хуй, за такие деньги…»

Александр «Сашко» Привалов

Я-то понимал, что с «Ленинградом» скоро лавочка закроется. Как мне сказал однажды Севыч — ты, Сашко, не с теми дружишь. Мы как-то со временем все больше отделялись — я, Ромеро и Квасо. Ну и Митька, барабанщик, частично. Появилась кличка битлы, это Пузо, кажется, придумал. Пузо у нас вообще такой… любитель Зощенко.

Алексей «Микшер» Калинин

Слово «битлы» я узнал от Димы Левковского, он когда-то был менеджером «Игр» и «Народного ополчения», в котором я играл. В больших коллективах всегда так бывает — они делятся на нормальных людей и так называемых битлов. Битлы — как дети, за ними надо следить. Ну и есть люди, которые за них отвечают. Деление было четким — отношения между Серегой, мной, Андромедычем, Пузо и Севычем были одни. Отношения между битлами и всеми вышеназванными были несколько иными. Собственно, ничего уничижительного в этом слове нет. Но легкий оттенок пацанского стебалова присутствует. Постепенно битлы совсем распоясались, выступали в непотребном виде. А у меня тогда был собственный проект «Север-комбо», я пробовал каких-то музыкантов из «Ленинграда», в частности Сашко, но он долго не продержался, потому что регулярно опаздывал на репетиции на час, хотя приходил всегда с тортиком. Но я достаточно жесткий человек, поэтому с музыкантами расстаюсь легко. И я не один раз говорил Сереге, что пора уже этот сброд подубрать. Но Серега очень добрый человек — если уж он меня не убрал из группы… Но эти алкаши-трубачи уже элементарно переставали играть.

Александр «Сашко» Привалов

Последний раз мы со Шнуровым поговорили на концерте в Таллине. В бизнесе есть такой способ управления — когда ты меняешь полностью команду и из-за этого у тебя вырастает авторитет. Мне казалось, что Сереге не хватало как раз этого. Мы не боготворили его, мы вполне готовы были делиться с ним славой. А вот он делить ее с нами явно не хотел. Он мне сказал: я среди вас не ощущаю себя Наполеоном. Ну, типа, не армия вы ни хуя. На что я ему возразил, что Наполеон-то свою армию кормил. Ему это дико не понравилось.

Причина нашего увольнения явно была не в алкоголе. Если посмотреть на нынешний состав — все так же бухают на концертах. А я так вообще особенно не бухал. У меня до сих пор нет привычки похмеляться. Я даже иногда получал за концерты двойной оклад — когда Васо или Ромеро спьяну не играли, я дудел за двоих. Просто Шнуру было важно, чтобы рядом находились либо его друзья, либо люди, которые беспрекословно выполняют его команды.

Митя Мельников

В 2002 году Шнур уже начал играть со спитфайрами. А концертов мы тогда уже почти не играли. Были какие-то смешные деньги за запись музыки к сериалам — чисто на поесть. И кто-то узнал, что Шнур со спитфайрами летит в Венгрию играть для какого-то олигарха, а нам всем предлагает — уже после того, как они вернутся, — приехать на «Нашествие», где все играют бесплатно. Ну и как-то это нас задело, и не поехали мы на «Нашествие». И с тех пор Шнура я больше не видел.

Александр «Сашко» Привалов

Шнур сказал, что у нас каникулы, летний перерыв. А сам стал ездить играть концерты с другим составом. Как сказал нам однажды с Ромеро старый питерский хиппан Айболит — это ж наебулька была. Этот Айболит спиздил у нас бутылку, а мы потребовали объяснений. Он и сказал: наебулька. Так и тут. Шнур же прямо ничего не говорил. Каникулы какие-то выдумал…

Денис Рубин

Серега сделал мудрый шаг, когда разогнал эту банду. Они офигенные все люди, но играть не умеют совсем — в смысле дисциплины. Взять того же Фокина, который неуправляемый совсем. Шнур сменил состав, поняв, что проект перерос в нечто большее. Старая команда уже элементарно не выдерживала того, что он хотел.

Денис «Веич» Вейко

«Спитфайр», конечно, более вменяемые люди, но с ними в некотором смысле сложнее, потому что группа стала более поляризованная, со своими фракциями внутри целого коллектива. При старом составе Серега всех жестко держал в кулаке. Он и сейчас, конечно, всех держит, но не так авторитарно. Поэтому очень часто приходится идти на компромиссы. От этого моральный климат стал тяжелее.

Ира Седова

Ромеро меня однажды довел до форменной истерики, я два часа рыдала. Он, когда пьяный, вообще ничего не соображает. А иногда с ним весело было.

Илья Бортнюк

Первый состав «Ленинграда» был сложный сточки зрения организационных моментов, но по части первобытного драйва он, конечно же, затмевал «Спитфайр». И хотя профессионализма особенного не было, играли они в принципе нормально. Не было ощущения какой-то сплошной лажи. Делали ровно то, что было нужно. Сейчас же попер элементарный профессионализм и работа на публику, причем на довольно странную публику. В общем, мне немножко жалко. Таких концертов, как в «Спартаке» или в «Ирвинг-Плазе» в первую нью-йоркскую поездку, больше, видимо, не будет.