Между жизнью и честью. Книга I - Нина Федоровна Войтенок
Независимо от точки подъема на трубе под каналом, последствия затопления были чудовищными. Как во время памятного весеннего паводка на Лене (когда был затоплен город Ленск), с той лишь разницей, что все происходило в сорокаградусный мороз.
— Люди могли гибнуть, даже если дом чуть подтоплен, — говорит профессор-реаниматолог Фарит Галеев. — Стоит человеку в сорокаградусный мороз полчаса простоять по колено в воде, он уже труп.
Размышления, факты, комментарии
При желании можно всё оправдать, особенно, если намечена главная цель: идеализировать определённый типаж, сделать его национальным героем для будущего поколения.
Вот что я прочитала, изучая документы: «Справедливости ради надо сказать, что затопление населенных пунктов в Подмосковье было не единственным в истории Второй мировой. Другой случай представлен в киноэпопее „Освобождение“ Юрия Озерова. По указанию агонизирующего фюрера были открыты заслонки шлюзов на Шпрее, чтобы русские разведроты не добрались до подвалов рейхсканцелярии.
Вода, хлынувшая по тоннелям, стремительно прибывает, а недавние враги — советские и немецкие солдаты — вместе спасают раненых и, выстраивая оцепление, выводят из затопленной станции женщин и детей».
СПРАВЕДЛИВОСТИ РАДИ?.. ГДЕ ОТЫСКАЛИ СПРАВЕДЛИВОСТЬ…
Всё же выводят, даже гибнет наш капитан Цветаев (актёр Николай Олялин), спасая вчерашнего врага, который, видимо, немало истребил соотечественников красного командира. Но солдат Красной армии милосерден в отличие от врага. Такова идеология фильма.
* * *Раз я уже затронула фильм «Освобождение», то придётся «забежать» вперёд…
В фильме «Освобождение» артист Ульянов изобразил Жукова на Курской дуге. Представитель Ставки ВГК, заместитель Верховного главнокомандующего Маршал Советского Союза Жуков появляется в штабе Центрального фронта, которым командовал генерал армии Рокоссовский. Жуков оценивает обстановку, мучительно рассуждает, наконец, взвесив все, решительно отдает приказ…
Рокоссовский был ознакомлен со сценарием фильма. Он написал письмо Озерову, который был главным создателем эпопеи, и артисту М. Ульянову, который играл Жукова. Рокоссовский, сославшись на документы, убедительно доказал, что Жуков решения на артиллерийскую контрподготовку не принимал. Но ни Озеров, ни Ульянов принципиальности не проявили. Раздуваемый культ личности Жукова был кормушкой, вернее, — неисчерпаемым корытом номенклатурных яств. Озеров и Ульянов ринулись к корыту, расталкивая окружающих. Главное для них — угодить Брежневу и Суслову. И угодили. Вопреки исторической правде, вопреки документам и свидетельствам очевидцев, они показали в фильме мудрого, чуть усталого Жукова, который на свой страх и риск, не посоветовавшись со Сталиным, принимает самое драматическое решение в ходе сражения.
Как это было на самом деле
К. К. Рокоссовский: «Теперь о личной работе Г. К. Жукова как представителя Ставки на Центральном фронте. В своих воспоминаниях он широко описывает проводимую якобы им работу у нас на фронте в подготовительный период и в процессе самой оборонительной операции. Вынужден сообщить с полной ответственностью и, если нужно, с подтверждением ещё живых свидетелей, что изложенное Жуковым Г. К. в этой статье не соответствует действительности и им выдумано. Находясь у нас в штабе в ночь перед началом вражеского наступления, когда было получено донесение командующего 13-й армией генерала Пухова о захвате вражеских саперов, сообщавших о предполагаемом начале немецкого наступления, Жуков Г. К. отказался даже санкционировать мое предложение о начале артиллерийской контрподготовки, предоставив решение этого вопроса мне, как командующему фронтом. Решиться на это мероприятие необходимо было немедленно, так как на запрос Ставки не оставалось времени». («ВИЖ» 1992 № 3 С.31)
«Ко мне обращаются товарищи — участники Курской битвы с вопросами: почему Г. К. Жуков в своих воспоминаниях искажает истину, приписывая себе то, чего не было? Кому-кому, а ему не следовало бы допускать этого!» («ВИЖ» 1992 № 3 С. 32).
Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский.Примечание. Всё, что рассказал Рокоссовский, о роли Жукова в Курской битве, всё, что могло бросить тень на образ великого стратега, было беспощадно вырезано из книги Рокоссовского. Отрывки, которые цитированы выше, были опубликованы только через четверть века после того, как вышла в свет беспощадно изрезанная книга Рокоссовского.
Я снова возвращаюсь к первой главной победе над врагом — к Московской битве.
Примечание. Подробности в книге 2 «Между жизнью и честью».
5 декабря 1941 года началось контрнаступление советских войск под Москвой. Мечты Гитлера об успешном блицкриге рассыпались в прах. Советские войска наступали, начались суровые морозы, немцы всё чаще поминали Наполеона…
8. Немцы о наступлении на Москву
Г. Блюментритт: «Воспоминание о Великой армии Наполеона преследовало нас, как привидение. Книга мемуаров наполеоновского генерала Коленкура, всегда лежавшая на столе фельдмаршала фон Клюге, стала его библией. Все больше становилось совпадений с событиями 1812 г. Но эти неуловимые предзнаменования бледнели по сравнению с периодом грязи или, как его называют в России, распутицы, которая теперь преследовала нас, как чума.
Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя».
Г. — У. Рудель: «Стоит декабрь и термометр опустился ниже 40–50 градусов ниже нуля. Облака плывут низко, зенитки свирепствуют. Мы достигли предела нашей способности воевать. Нет самого необходимого. Машины стоят, транспорт не работает, нет горючего и боеприпасов. Единственный вид транспорта — сани. Трагические сцены отступления случаются все чаще. У нас осталось совсем мало самолетов. При низких температурах двигатели живут недолго. Если раньше, владея инициативой, мы вылетали на поддержку наших наземных войск, то теперь мы сражаемся, чтобы сдержать наступающие советские войска».
Примечание. Некоторые исследователи, преследуя свои цели, опровергают сильные декабрьские морозы, утверждая, что «столбик термометра не опускался ниже — 20 градусов». О сильнейших морозах той поры рассказывал мой отец Войтенок Фёдор Иосифович — механик-водитель Т –34. Говорил нам о том, что сама ПРИРОДА помогала советскому солдату. Помню слова учителя истории Юрия
