Владимир Порудоминский - Гаршин

«…Не могу я больше жить за свой собственный страх и счет; нужно, непременно нужно связать себя с общей жизнью, мучиться и радоваться, ненавидеть и любить не ради своего «я», все пожирающего и ничего взамен не дающего, а ради общей людям правды, которая есть в мире, что бы я там ни кричал, и которая говорит душе, несмотря на все старания заглушить ее…»

В финале рассказа — заряженное оружие на столе и мертвый Алексей Петрович на полу посреди комнаты. Он умер, как объяснил однажды Гаршин, «от бурного прилива нового чувства, физически выразившегося разрывом сердца». Алексей Петрович разломал решетки своей темницы, но его победа закончилась смертью. Цель ясна, но путь к ней неведом. Идея озарила мозг, но не материализовалась в действие. «Чистое общество» не научило Алексея Петровича жить иначе, чем раньше.

Человек и общество. «Палец от ноги» (быть может, самая несамостоятельная и беспомощная часть тела) — шекспировский образ из «Труса». «Клапан общественных страстей» — образ из «Происшествия». Маленькая собачка, раздавленная вагоном конки, — образ из «Четырех дней». Так неужели для того и писал Гаршин свои рассказы, чтобы доказать, что человек — бессильная жертва неумолимого и безжалостного общественного механизма? Нет! Гаршин многого не знал, на многие вопросы не мог найти ответа. Он не знал, как остановить «вагон конки», как преградить дорогу войне, как заставить «чистое общество» поклониться Надежде Николаевне, как донести до Глухарей рябининские полотна. Но он знал, он. проверил на собственном опыте, что человек перестает чувствовать себя «пальцем от ноги» и начинает чувствовать себя Человеком, когда сливает свою жизнь с настоящей жизнью огромной человек ческой массы, с жизнью простых людей, когда взваливает на себя часть их горя, жертвует собой ради их счастья, когда любит и ненавидит вместе с ними. Поэтому отправились на войну «Трус» и «барин Иванов». Поэтому Рябинин написал «Глухаря» и уехал потом в деревню. Поэтому сам Гаршин прожил жизнь так, как он ее прожил.

ОДНА НОЧЬ В ЖИЗНИ ВСЕВОЛОДА ГАРШИНА

Назвавший себя Молодцовым подозрительный молодой человек, которого задержали незадолго до царского юбилея и выпустили, не признав опасным, в самом деле не уехал из Петербурга и был во время торжеств на Дворцовой площади. Он пробрался в толпе поближе ко дворцу, приподымаясь на носки, всматривался в лица стоявших на балконе. Правую руку он не вынимал из глубокого кармана пальто — там лежал небольшой одноствольный револьвер. Молодой человек мог каждую минуту выхватить его и попытаться убить царя. Но Александр уже был приговорен к смерти Исполнительным комитетом «Народной воли», и молодой человек знал, что приговор будет приведен в исполнение. Днем раньше или днем позже. У молодого человека была своя цель.

Молодой человек не увидел того, кого искал. Балкон опустел, и собравшиеся на площади стали расходиться. Молодой человек задержался около дворцового подъезда, но долго стоять здесь было опасно — могли заметить. А он хотел выполнить то, что задумал, ради чего приехал в столицу.

Молодой человек еще долго бродил по городу и только к вечеру возвратился на Галерную, в комнатенку, которую снимал. Он сунул револьвер под подушку, скинул пальто и повалился на кровать. До поздней ночи лежал, не зажигая света. Хозяйка несколько раз стучала в дверь, предлагала чаю; он не откликался.

Молодой человек был раздражен. Он не сумел испортить царский праздник. Продуманный до мелочей план рушился. И все оттого, что приходилось действовать одному. Те, на кого он рассчитывал, его не поддержали. Он вспомнил, как ехал из Минска в Петербург. Окрыленный. Думал, встретят радостно, ухватятся за его план. С великим трудом, преодолевая прочные заслоны конспирации, добрался он до тех людей, которых считал своими руководителями, учителями, и натолкнулся на отказ. «Несвоевременно», — сказали ему. Он горячо доказывал, убеждал, но не так-то легко было поколебать этих людей, заставить изменить свое мнение. «Я не прошу помощи, — голос его дрожал от обиды. — Я прошу только санкционировать мое предложение». Но ему ответили: «Нет. Рано». И он ушел. Раздраженный и все же уверенный в своей правоте. Его тоже трудно было заставить изменить свое мнение.

Молодой человек проснулся посреди ночи от холода. Он встал с кровати, несколько раз прошелся по темной комнате. Тусклая луна висела за окном. Молодой человек вынул из-под подушки револьвер, у окна внимательно осмотрел его. Револьвер был заряжен. Молодой человек вытянул руку, сосредоточенно прицелился в желтый лунный диск. Ему показалось, он видит крупный, мясистый нос, внимательные, острые глазки.

— Ничего, — прошептал он. — Завтра. Завтра…

Назавтра, 20 февраля, в два часа дня главный начальник Верховной распорядительной комиссии генерал-адъютант граф Лорис-Меликов, сопровождаемый двумя верховыми казаками, подъехал к своему дому на углу Большой Морской и Почтамтской улиц. Карета остановилась у подъезда. Городовой, дежуривший в швейцарской, побежал отворять дверцу. Граф вылез из кареты, крикнул кучеру:

— Отложить лошадей! — и направился к подъезду.

И тут где-то совсем рядом грохнул выстрел. Граф оглянулся: из подворотни выскочил какой-то человек, на мгновение остановился, озираясь, потом побежал по улице. За ним бросились городовые, казаки, дворники. Смяли. Свалили с ног. Стала собираться толпа. Адъютант, без шинели, без каски, выскочил из подъезда:

— Вы ранены, ваше сиятельство?.. Я сейчас… За доктором…

Нужно было показать всем, что он, Лорис-Меликов, ничуть не испуган. Граф деланно улыбнулся адъютанту:

— Не нужно. Я человек опытный на этот счет. Знаю, что не ранен.

Подвели преступника. Граф поднялся на ступеньки подъезда. Хотелось произнести такое, что потом повторяли бы. Он сверкнул очами, воскликнул громко, чтобы все слышали:

— Негодяй! Неужели ты думал, что я, старый солдат, мог погибнуть от подобной пули!

Преступник, не взглянув на графа, спокойно сказал казакам, скрутившим ему руки:

— Застегните мне пальто, так можно простудиться…

Того же дня в четыре часа пополудни следователь по особо важным делам в присутствии самого градоначальника начал допрос преступника.

— Имя?

— Ипполит Маевский.

— Когда вас задержали на Дворцовой площади, вы назвались Молодцовым.

— Ну, значит Молодцов.

— Так Молодцов или Маевский?

Преступник задумался. Что ж, пожалуй, пусть все узнают, кто он такой. Ответил четко:

— Млодецкий. Ипполит Осипов Млодецкий.