Питер Маас - Исповедь Джо Валачи

Вслед за этим событием откровения Абе (Кид Твист) Релеса вновь привлекли внимание общественности к проблемам организованной преступности. Релес был приятелем Бухальтера и членом бруклинской банды, которую многие называли «Корпорацией смерти». Банда имела тесные связи с некоторыми людьми из «Коза ностры», в частности, с Анастазия. Информация, которую предоставил Релес, привела к раскрытию полудюжины кровавых убийств, ранее совершенных в этом бандитском районе. С тех пор эту банду, «Корпорацию смерти», рисовали не иначе, как контору, специализирующуюся на заказных убийствах в интересах всего преступного мира США. По словам Валачи, это не соответствует действительности, во всяком случае, по отношению к убийствам, совершавшимся по решению «Коза ностры». Он говорил, что такие задания организация поручала только своим членам.

Карьера информатора окончилась для Релеса 12 ноября 1941 года, когда он выбросился из окна шестого этажа отеля «Хаф Мун» в Кони-Айленд, где он находился под охраной в целях обеспечения личной безопасности. Наибольшую выгоду из этого события, как это ни странно, извлек Альберт Анастазия: как сказал окружной прокурор Бруклина Вильям О'Дуайер, вместе с Релесом «из окна вылетел «верный» смертный приговор» для Анастазия — за совершение умышленного убийства. В течение нескольких лет не смолкали ожесточенные споры о том, как мог Релес вывалиться из окна, когда его охраняли шестеро полицейских. Однако для Валачи дело было абсолютно ясным:

— Я не встречал ни единого человека, который бы поверил, что Але выпрыгнул из окна по своей воле.

Таким образом, помимо его разочарования в «гангстерской жизни», вызванного его постоянными стычками с Тони Бен-дером, для Валачи действительно настало время «лечь на дно». Он получал неплохие доходы с «лотереи», ссудной практики, пошивочного цеха, ресторана. В это время он решил заняться лошадьми. Наверное, это — единственное, что он делал ради удовольствия. Во время наших бесед он мог абсолютно бесстрастно рассказывать об исполнении приговора «Коза ностры», о своих любовницах, даже о своих стычках с Бендером. Но когда он начинал говорить о лошадях, он становился совсем другим человеком: вскакивал со стула, взволнованно шагал по камере, разыгрывал в лицах каждый эпизод, как будто пытался вновь прожить пережитое.

Наверное, в глазах Валачи этические нормы преступного мира были поколебимы, когда дело коснулось одной из его лошадей. Найтс Дачес, которая была одним из фаворитов в предстоящих скачках. Лишь одна лошадь, внесенная в заявку, вызывала у него опасения; ее владельцем был его друг Джозеф Бруно. Накануне скачки в Рокингэм-Парк, Штат Нью-Гемпшир, Бруно обратился к нему с предложением. Если Валачи соглашается пропустить вперед лошадь Бруно по кличке Хай Касл, то в следующий раз, когда обе лошади будут заявлены в одной скачке, он вернет должок. Если они сговорятся, толковал Бруно, они смогут получить неплохие деньги, потому что обе лошади находятся в прекрасной форме, но поскольку ни одна из них фаворитом не является, вряд ли игроки будут ставить на них в тотализаторе.

— Я сказал ему, — вспоминал Валачи, — что мне наплевать на деньги. Единственное, чего я хотел, — выиграть свою первую скачку. Я сильно нервничал и точно знал, что в ту ночь мне уснуть не придется. Только тренер или владелец лошади сможет понять мое состояние.

Детали этой скачки навечно врезались мне в память.

Можно ли забыть такое? Сначала я расскажу вам о Найтс Дачес. Мне очень нравилась эта кличка. Ее привезли из Ирландии, и она была настоящей гнедой кобылой. Она родилась от Найт оф Гартер и Диомедии. Настоящий класс! Когда я ее купил, по документам ей было два года, но на самом деле ей было всего полтора. Я объясню, почему. Вне зависимости от того, в каком месяце родилась лошадь, первого января следующего года она автоматически становится на год старше. Таковы правила. Поскольку Найтс Дачес родилась в Ирландии, она привыкла бегать не так, как принято у нас. Там лошадей приучают бегать по часовой стрелке, сам не знаю, почему. Естественно, нам пришлось ее переучивать. Все это заняло какое-то время, и к трехлетнему возрасту она была готова к соревнованиям. Пока шли тренировки, выяснились кое-какие особенности этой кобылы. Мы обнаружили, что она лучше бежит длинные дистанции, чем короткие. Однажды утром мы засекли время: на дистанции в одну милю она показала резвость одну минуту сорок три секунды, причем на последнем отрезке дистанции резвость была выше, чем вначале. Тренер заявил, что лошадь готова и нам следует выставить ее на скачках в Эмпайр-Стейт. И тут выяснилась еще одна подробность. «А почему именно в Эмпайр?» — поинтересовался я. Он объяснил, что на этом ипподроме очень твердая дорожка, а поскольку у Найтс Дачес небольшие копыта, она должна хорошо пройти эти скачки. Иначе говоря, если покрытие дорожки мягкое, то копыта будут проваливаться, и она быстро устанет. Боже мой, подумал я, как же много надо всего знать, чтобы заниматься скаковыми лошадьми.

Ну, пока суд да дело, ипподром Эмпайр-Стейт продают, дорожку приспосабливают для рысистых испытаний. Поэтому мы перевезли кобылу в Рокингэм. Там тоже была твердая дорожка, не такая, как в Эмпайр-Стейт, но достаточно твердая для того, чтобы лошадь могла нормально оттолкнуться ногой во время скачки. На Найтс Дачес почти никто не ставил, потому что после первого старта в Рокингэме она осталась далеко за чертой призеров. Меня там в то время не было, но мне позвонил тренер и сказал, что ему не понравилось, как ехал жокей. По его мнению, он придержал лошадь. Поэтому я поехал туда сам и нанял нового жокея, Тедди Аткинсона, должно быть, вы слышали о нем. Мне хотелось, чтобы в следующий раз на ней ехал хороший жокей. Я-то знал, что она готова к скачкам, и поставил на нее тысячу долларов в одинаре и тысячу долларов в экспрессе. Вначале на нее ставили 40 к 1, но к закрытию касс ставки повысились: 11 к 1. В таких делах никогда не угадаешь, но мне казалось, что ее основным соперником будет Хай Касл. Найтс Дачес значилась у букмекеров на седьмой позиции, Хай Касл — на пятой. Я думал, меня удар хватит.

Я вам расскажу про эту скачку. Распахнулись ворота, и они пошли. Сразу же вперед вырвалась одна лошадь, не помню, как ее звали, кажется, Брейн Экшн, за ней — еще одна, Хай Касл шла на третьей позиции, Найтс Дачес — на четвертой. Прошли первый поворот: Брейн Экшн на четыре корпуса впереди второй лошади, Хай Касл отстает от нее на три корпуса, моя идет следом. На дальней прямой: Брейв Экшн впереди на полкорпуса, Хай Касл достала вторую лошадь, Найтс Дачес отстает от них на четыре корпуса. Проходят поворот: Хайл Касл впереди, две первые отстают, полем их обходит Найтс Дачес.