Нестор Котляревский - Михаил Юрьевич Лермонтов. Личность поэта и его произведения

Мцыри надеялся стойко преодолеть все препятствия, какие легли между ним и желанной родиной.

Сцена борьбы с барсом – одна из лучших сцен поэмы. Человек вступает в отчаянную борьбу с вольным сыном природы. И барс, и Мцыри – родные по крови и враги случайные. Они одной любовью любят свой край и свою свободу. Но случай столкнул их, и борьба между ними завязалась. Не такой ли случай заставил Лермонтова сражаться с сынами гор и свободы? Как поэт отдал справедливость своим врагам, так и Мцыри описывает смерть барса с чувством победителя, отдающего должное отваге своего противника.

Мцыри вернулся вновь к своей темнице, проблуждав напрасно в горах и не найдя дороги к обетованному краю:

И страшно было мне, понятьНе мог я долго, что опятьВернулся я к тюрьме моей;Что бесполезно столько днейЯ тайный замысел ласкал,Терпел, томился и страдал,И всё зачем?.. Чтоб в цвете лет,Едва взглянув на Божий свет,При звучном ропоте дубравБлаженство вольности познав,Унесть в могилу за собойТоску по родине святой,Надежд обманутых укорИ вашей жалости позор!..

Все, что ему дала эта отчаянная попытка вырваться на волю, было: трехдневная жизнь с природой, сон любви и случайный геройский подвиг – убийство невинного зверя.

Не то ли же самое дала и Лермонтову его кочевая жизнь на Кавказе?

Мы знаем, что даже предчувствие смерти, которое так поэтически описано в последнем сне Мцыри, оправдалось.

Все в этой поэме пропитано личным чувством, не исключая и мирного финала, в котором так много религиозного смирения.

Мцыри – герой очень мирно настроенный, хоть он и в родстве с демоническими натурами. Пусть он не желал людской помощи и был чужой для людей, но «людям он не делал зла» и умер «рабом и сиротой», без проклятий, и с верой в Бога:

Прощай, отец… дай руку мне;Ты чувствуешь, моя в огне…Знай, этот пламень с юных днейТаяся, жил в груди моей;Но ныне пищи нет ему,И он прожег свою тюрьмуИ возвратится он к Тому,Кто всем законной чередойДает страданье и покой…Но что мне в том? – пускай в раю,В святом, заоблачном краю,Мой дух найдет себе приют…Увы! – за несколько минутМежду крутых и темных скал,Где я в ребячестве играл,Я б рай и вечность променял…

Когда я стану умирать,И, верь, тебе не долго ждать —Ты перенесть меня велиВ наш сад, в то место, где цвелиАкаций белых два куста…Трава меж ними так густа,И свежий воздух так душист,И так прозрачно золотистИграющий на солнце лист!Там положить вели меня.Сияньем голубого дняУпьюся я в последний раз.Оттуда виден и Кавказ!Быть может, он с своих высотПривет прощальный мне пришлет,Пришлет с прохладным ветерком…И близ меня перед концомРодной опять раздастся звук!И стану думать я, что другИль брат, склонившись надо мной,Отер внимательной рукойС лица кончины хладный пот,И что вполголоса поетОн мне про милую страну…И с этой мыслью я засну,И никого не прокляну!

XIII

Подводя окончательный итог всей литературной деятельности Лермонтова за последний период его жизни, мы видим, как поэт продолжал колебаться между старыми неустойчивыми и противоречивыми взглядами на все вопросы жизни. Но этот разлад с жизнью и эти противоречия в суждениях о ней показывают нам, что энергичные попытки разрешить задачу не ослабевали в душе поэта. Несмотря на житейскую философию индифферентизма, какую он проводил в «Маскараде» и – как сейчас увидим – развивал подробно в «Герое нашего времени», Лермонтов чувствовал необходимость слияния с людьми и жизнью.

Способность поэтически отдаваться налетающим настроениям отразилась на всех стихотворениях этого последнего периода его жизни, и всякая попытка вычитать из них какое-либо связное и цельное мировоззрение была бы насилием над истиной. Истина заключалась в бессменной тревоге духа самого художника.

«Герой нашего времени»

I

Жуковский, а за ним Гоголь окрестили настроение Лермонтова словом «безочарование»; однако это настроение было скорее страстным, хоть и скоропроходящим «очарованием» всеми впечатлениями бытия. Скоропроходящим очарованием оно было потому, что все порывы чувства тотчас же охлаждались рассудком сильным и строгим, но не имевшим никаких определенных и установившихся взглядов на основные вопросы жизни, которые так волновали сердце поэта. Поэт то вырастал в своих собственных глазах до величественного образа пророка, то приравнивал себя к слабой промотавшейся толпе; молился искренно и вновь впадал в сомнение; искал покоя на лоне природы и бросался в кровопролитную битву; сочинял любовные стихи и в то же время писал эпиграммы на женщин; так поступал он, повинуясь поочередно то наплыву чувств, то неотвязным речам пытливого рассудка.

Такое нервное состояние души должно было отразиться на нервности в поступках. Поэт с Кавказа летал в Петербург, из Петербурга вновь на Кавказ; веселился в обществе и возвращался домой печальный, был печален в обществе и ехал веселиться за город, проказничал, как школьник, и вдруг становился угрюм и серьезен.

С этими капризами нервного и впечатлительного человека должны были считаться окружающие, для которых снисходительность к ним не была обязательна.

Нервность поэта, вырождавшаяся очень часто в капризное озорство, была главной причиной той несчастной дуэли, которая так неожиданно прервала жизнь Лермонтова.

Дуэль в то время была явлением очень обыкновенным не только в военных, но и в светских кругах общества; и для Лермонтова последняя дуэль была не первой. Ближайшие причины, вызвавшие ее, известны: она была следствием салонного соперничества двух молодых людей, из которых один, уступая другому в уме и таланте, кажется, побеждал его внешними преимуществами. Вражды, в точном смысле этого слова, между соперниками не было, так как ни идейная рознь, ни ревность их не разъединяли. Ценой победы был просто светский успех или, другими словами, удовлетворенное самолюбие, – кумир, которому Лермонтов приносил не первую жертву. Из показаний свидетелей ясно также, что Лермонтов всегда переводил спор на свою почву и выбирал оружие, которым его противник не владел, а именно: свое остроумие, желчное и беспощадное. Примирить противников могла только уступка со стороны Лермонтова, на которую он не соглашался, несмотря на многократные предостережения, или борьба на равных условиях и оружием, одинаково доступным обоим противникам.

Это состязание кончилось для Лермонтова плачевно и лишило Россию многих литературных сокровищ.