Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис
– Если врач сказала, что опухоль злокачественная, значит она злокачественная. Доктор, с которой я работаю, никогда не ошибается, – сказала она не терпящим возражения тоном, снисходительно улыбаясь.
– Но я больше не чувствую ничего наверху головы; ее там больше нет, – попытался я возразить ей.
– Это ничего не значит. Она под кожей, – категорически возразила медсестра.
Я хотел было возразить, сказав ей, что, по крайней мере, опухоль должна быть хоть как-то видна, но решил не спорить с просвещенным ассистентом эксперта.
На десятый день я пришел на назначенный прием к дерматологу. Меня осмотрел и ее ассистент.
– Доктор, у меня замечательная новость, – сказал я, когда дерматолог переступила порог. – Моя опухоль исчезла. К счастью, рака у меня нет.
Моя давняя хорошо знакомая дерматолог никак не отреагировала и подошла ко мне решительным шагом. Она вытащила свое увеличительное стекло и стала тщательно и долго осматривать то место, где у меня предположительно был рак. Прошло несколько напряженных минут, прежде чем она уложила увеличительное стекло в футляр и, отнюдь не разделяя моей радости и даже не скрывая разочарования, глубоко вздохнула и наконец произнесла, как бы разочаровавшись: «И действительно, рака нет». Посмотрев в компьютер, она убедилась в негативном результате биопсии на рак. Она могла расстроиться либо потому, что допустила ошибку, либо потому, что я нарушил деловой график операций, но, по очевидной причине, ее разочарования я никак не разделял.
На этом закончился эпизод с возможным диагнозом рак, так и не позволивший мне стать товарищем Марины по несчастью.
История эта не имеет и намека на вымысел.
«Надежды юношей питают…»
Комбинация препарата Letrozole и Ibrance была эффективной на протяжении 15 месяцев, с мая 2015 по октябрь 2016. Невзирая на многочисленные предыдущие неудачи, мы верили, что наконец-то нашли «волшебную пулю», которая будет держать рак под контролем долгое время. Мечтая о том, что Марине подойдет очередное лекарство, я продолжал упорно забывать, что «изобретательный» рак со временем создает мутации, не поддающиеся лечению.
Мои – и наверняка Марины – иррациональные упования не были нисколько необычными для того состояния, в котором она находилась. Можно без конца повторять, что надежда – это мощное чувство, которое поддерживает в людях жизнь и помогает им обрести душевный покой. Как бы там ни было, вместо того чтобы волноваться о будущем, Марина постоянно находила какие-то важные занятия, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
Мы всегда очень нервничали, когда шли к онкологу, чтобы узнать результаты очередных анализов, поскольку во время таких визитов у нас был шанс услышать о том, что болезнь прогрессирует. Однако, когда Марина была в хорошей форме и мы не ожидали услышать дурные вести, наша поездка к онкологу была безмятежна и восхитительна.
Марина не позволяла болезни сломить ее волю к жизни и делала все необходимое, чтобы сохранить видимость нормальной жизни. Как только она закончила первый курс лечения еще в 2006 году, она тут же возобновила занятия танцами и прогулки по улицам нашего района или – в холодное время года – тренировки в местном фитнес-клубе. Больше всего, однако, она по-прежнему любила ходить.
В 2012, когда после 5 лет улучшения наступило обострение заболевания, ее физические упражнения зависели от того, как химиотерапевтический препарат влиял на ее здоровье. Как правило, она была готова возобновить занятия на третий или четвертый день после получения очередной химиотерапии. Иногда же состояние здоровья вынуждало ее прерывать занятия.
Только в 2015 году из-за нехватки энергии Марина была вынуждена прекратить прогулки, хотя она продолжала делать всю работу по дому, ходила за покупками, готовила, стирала и ставила все на места. Каждые две недели наш дом убирала группа, состоящая из четырёх уборщиц. Хоть она делала все медленнее, чем раньше, Марина решительно отказывалась от какой-либо помощи. Когда общее состояние позволяло, она ходила в фитнес-клуб, где ее любимым занятием стал аква-класс. Иногда она становилась на беговую дорожку и ходила по ней с минимальной скоростью, но шла!
Сила любви
Встречи с внуками были любимым событием в ежедневной жизни Марины. Она относилась к ним очень серьезно, и задолго продумывала, как сделать так, чтобы эти встречи были радостными и интересными.
Однажды, чудесным июльским утром 2016, за два года до ее кончины, когда Марина только что закончила очередной цикл терапии препаратами Letrozole и Ibrance, мы забрали Рути и Ариеля из их дома и после приятного завтрака в кафе поехали в центр Чикаго. Сначала мы повели детей в Миллениум парк, где им было чем заняться. Проведя там несколько часов, Ариель и Рути предложили отправиться на катере на прогулку по реке. Перед тем как покинуть парк, мы вновь посетили кафе, где внуки угощались шоколадным мороженым, и потом отправились к реке. Был полдень, солнце стояло высоко, было жарко и влажно, а до причала, куда мы пошли, было довольно далеко. Когда мы добрались до Upper Walker Drive, где находился причал, я почувствовал усталость. В то же время, держа крепко детей за руки, Марина шла легко и проворно, а я тащился за ними следом. Я едва за ними поспевал, и, невзирая на все мои усилия, расстояние между нами все увеличивалось. Когда я наконец дошел до причала, Марина с детьми были уже давно там.
– Дедушка, что с тобой? – спросила меня Рути. – Отчего ты плетешься, как черепаха? Мы тебя ждем тут уже три минуты.
Пока я что-то бормотал в свое оправдание, меня осенило – ведь я только что стал свидетелем истинного чуда. Марина, которая закончила очередной курс химиотерапии всего 5 дней назад и еще вчера должна была отдыхать часами, чтобы восстановить себя, сегодня была полна энергии и сил. Могло быть только одно объяснение тому, свидетелем чего я только что стал. Марина, которая после недавней химиотерапии должна была быть усталой и медлительной, сейчас, под влиянием присутствия внуков, которых она так любила, на моих глазах преобразилась в женщину, полную сил. Она так любила детей, что ее желание сделать для них что-нибудь хорошее вдохновило ее до
