Григорий Речкалов - В небе Молдавии

Командир полка сдержал улыбку:

- Сколько же тебе этот "жук" за "мессера" отваливает?

- О, за "худого" он и бутылку не пожалеет.

- Да ну! Целую бутылку?

- Не верите? - Кузьма облизнул губы. - Спросите Барышникова.

- Почему же "худому" такое предпочтение?

- Да разве тыловая крыса разбирается в авиации? Я бы не взял за "мессера" и СПГ{9}.

Глядя на Селиверстова, нельзя было не улыбнуться и тем более сердиться на него. Весь, как на ладони: простой, бесхитростный, смешной в безалаберности. Но в бою этот летчик был смел до бесшабашности.

Иванову и смешно было, и жаль Кузьму. Он уже знал, как наказать его. Для этого и вызвал сюда Матвеева, чтобы согласовать с ними и не отдавать летчика под суд.

- Ну, и удалось тебе доказать начпроду его ошибки? - Иванов не выдержал и улыбнулся.

- Не успел, товарищ командир. Удрал от меня "жук". Да и Чупаков...

- Вот, полюбуйся, Александр Никандрыч, - обратился Иванов к начальнику штаба, - надебоширил да еще с "губы" того...

- Я в курсе, Виктор Петрович. Стянуть с него штаны и хорошим дрыном за такие штучки. - Матвеев кивнул в сторону Барышникова. - И ему еще всыпать за компанию.

- Дрын для него уже подобран, - сказал Иванов. Другого ответа от начальника штаба он и не ждал. Матвееву легче взять вину на себя, чем наказать летчика. - Он у меня этот дрын надолго запомнит.

- Коли так, - Матвеев нахмурился, - чеши, Кузя, отсюда в кутузку (так майор всегда называл гауптвахту) - быстро! Чтоб одна нога здесь, а другая там. Да приготовься!

- Смотри, по дороге - никуда, дуй прямым назначением!- крикнул вдогонку Ивачев.

- Ну, с одним разобрались, - засмеялся Матвеев и передал Иванову папку с делами. - Другой подождет. Тут кое-что поважнее.

- Что-нибудь срочное?

- Получено спецзадание: разведать аэродромы Бырлад и Роман. Приказано послать не менее звена.

Иванов поморщился. Закурил.

- Неужели в дивизии не понимают, что только руки нам связывают? Мы и сами в состоянии решить, как лучше выполнить задачу.

- Товарищ командир, разрешите, я слетаю! - вызвался Ивачев.

- Тебе другая работенка найдется, - сказал Матвеев. - Я, Виктор Петрович, уже переговорил с Атрашкевичем. Он сам решил завтра слетать. В напарники возьмет Дьяченко и Макарова.

- Ну, добро. Да чтоб на рожон не лез. Маршрут и высоту пусть выберет сам.

Запыхавшийся солдат передал, что командира требуют срочно к телефону.

Иванов приказал Барышникову узнать, в чем дело, и продолжал обсуждать с Матвеевым текущие дела.

- Надо бы нам с летным составом недостатки разобрать, - почти кричал он в ухо Матвееву. - Когда ты сможешь выкроить время?

Матвеев ждал, пока стихнет гул опробуемого рядом мотора. Вдали показался Барышников. Он мчался во всю прыть своих длинных ног, размахивал над головой шлемом и что-то кричал. При виде его моментально ожила стоянка самолетов, в сторону полетела маскировка. Летчики повскакали с мест, принялись быстро натягивать парашюты.

- На Котовск летят "юнкерсы"! - наконец, разобрал Иванов. - Посты ВНОС передали! "Юнкерсы!"

С командного пункта взлетели в воздух ракеты. Яковлев сидел в кабине и газовал на всех режимах. Изачев, пробегая мимо, махнул ему рукой на взлет, вскочил сам в стоявший впереди "миг" и взлетел следом за Николаем. А потом началось столпотворение, которое я и увидел с воздуха.

Со всех сторон летного поля, похожего на перевернутое овальное блюдо, взлетали "чайки" и "миги", в хмурое небо беспрестанно взвивались ракеты...

Непонятная суматоха на земле озадачила меня. Это могла быть только боевая тревога. Но противника не было. В районе наблюдательной вышки я обнаружил длинную стрелу; белое полотнище указывало курс на северо-восток. Значит, враг там. В этом направлении устремилась первая пара "мигов". О посадке теперь нечего было и думать. Я пустился за "мигами" и продолжал напряженно, до боли в глазах, всматриваться в ползущие навстречу облака. Сзади наперегонки мчалось не менее полутора десятков "чаек". "Миги" постепенно вырывались вперед, некоторые уже догоняли меня.

Я взглянул на часы: без десяти восемь. Значит, в воздухе я уже двадцать минут. Впереди разорванные слоистые облака. Выше еще несколько ярусов. Все это настораживало. Лучшей погоды для скрытого налета не придумаешь. Слева в просвете мелькнул истребитель. Неужели "мессершмитт"? Нет, "сороковка" Ротанова. Он обогнал меня, и в открытый фонарь я увидел сосредоточенное напряженное лицо. Перед самым носом моей "чайки" Ротанов внезапно резко кинулся вправо и закачал крыльями. Я глянул в ту сторону и вздрогнул от неожиданности: "Сколько же их!"

Черные громады "юнкерсов" тремя группами зловеще двигались к городу. Они то появлялись, то скрывались за нижними облаками. Два "мига" уже мчались им наперерез.

Мозг работал четко и оперативно. Атаковать последнее звено колонны! Только бы успеть! Тело напряглось. Ноги крепче уперлись в педали. Голова прильнула к прицелу. К мгновенной злости на тех, кто некачественно изготовлял воздушные винты для моторов, примешалась горечь: скорость машины не позволяла быстро сблизиться с противником; боковым зрением я видел, как один за другим меня обогнали еще три "мига".

Вот досада: лечу без реактивных снарядов. Как бы они пригодились! Что ж, будем драться "шкасами".

Головное звено противника набирало скорость. За ним, не отставая, дымили остальные "юнкерсы".

Первые "миги" набросились на голову колонны, и сразу черные махины ощетинились тысячами трасс.

Атака была отбита. Один "миг" оставил за собой белый шлейф и потянул на снижение. Другие отскочили в стороны.

"Юнкерсы" легли на боевой курс. Через минуту-другую на город посыплются бомбы...

...Вспоминая подробности любого, даже только что прошедшего боя, трудно воссоздать его полностью. Обычно внимание фиксирует несколько скоротечных моментов, поражающих своей новизной. Но это у опытных воздушных бойцов. Для новичков же все ново, и потому зрелищная часть выступает на первый план.

Сразу я решил, что все вокруг кишит "юнкерсами", хотя их было только восемнадцать. Со смешанным чувством смотрел я на картину боя. Фейерверки трассирующих пуль, прорезающие небо, зловещие силуэты "юнкерсов" на темном фоне облаков, со страшным ревом носящиеся вокруг истребители - все это показалось мне на мгновенье неправдоподобным, фантастическим.

До ближайшей группы врагов осталась какая-нибудь сотня метров, и тут из-за серой, похожей на клок шерсти тучки выскочил "миг". Он устремился прямо к головному бомбардировщику. Я видел, как все бомбардировщики открыли по нему огонь. Огненные стрелы летели впереди, сзади, скрещивались над самолетом, но летчик неотвратимо приближался к вожаку "юнкерсов".