Барбара Аутланд Бейкер - Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

Однажды я разговаривала с одним из биографов Арнольда Джином Музом, и он рассказал мне интересную историю.

– Я всегда считал, что Арнольд не особо напрягался на тех курсах в университете, и думал, что ты ему помогаешь в учебе. По своему обыкновению, Арнольд заходил в пятницу в офис к Джо Уайдеру и приглашал всех, кто там находился, включая меня, составить ему компанию за обедом в ресторане торгового центра Topanga Plaza. Во время обеда он приводил этот торговый центр в качестве примера работающей модели экономической системы, и меня удивляли его способности замечать малейшие детали. А однажды Арнольд подошел ко мне и сказал: «Знаешь, Джин, рано или поздно мы придем к тому, что людям не нужно будет носить с собой деньги – достаточно будет иметь при себе небольшую пластиковую карточку для оплаты расходов». Тогда я подумал, что он, должно быть, бредит, но сейчас-то я понимаю, что он был просто более наблюдательным, чем другие люди.

Подобные перемены в поведении и мировоззрении Арнольда стали вносить некую благообразность в нашу жизнь, и, хотя бодибилдинг оставался для него на первом месте, под воздействием образования и воспитания он постепенно стал облагораживаться. Он научился правильно вести себя за столом, чего за ним отродясь не наблюдалось, начал одеваться со вкусом и носить хорошие вещи вместо обычной для него когда-то спортивной одежды. Что касается меня, то я всегда была готова помочь Арнольду с подгонкой одежды по его фигуре на своей швейной машинке «Зингер». Постепенно Арнольд начал украшать дом привезенными из разных частей света безделушками, приобретать вещи на художественных аукционах или выменивать их на блошином рынке, и багажник его машины был постоянно забит каким-то барахлом. Думаю, что мало кто из окружающих мог бы предположить, какой путь в развитии своего перфекционизма прошел Арнольд с того момента, как четыре года назад впервые спустился на американскую землю с трапа самолета.

Но изменения Арнольда касались не только застольного этикета и стиля одежды – он начал более тепло относиться к матери. После смерти отца и нашей с ним совместной поездки в Австрию Арнольд поменял свое отношение к ней. Я просила его чаще писать матери, напоминала о том, каково ей сейчас, когда она осталась одна после смерти мужа и старшего сына. Надо отдать ему должное, под воздействием моих просьб Арнольд стал чаще писать и звонить матери. А однажды дошло до того, что Арнольд пригласил мать к себе домой в Санта-Монику на Рождество 1973 года. При этом он испытывал гордость оттого, что может предоставить в распоряжение своей матери отдельную спальню, наскоро переделанную из кабинета, и отдельную ванную комнату. Пользуясь случаем, Арнольд покатал маму на своем бежевом BMW 2002 и поразил невиданным ею никогда ранее уровнем комфорта и роскоши.

В те три недели, пока мама Арнольда гостила у него дома, произошло то, чего он никак не ожидал: за его внимание начали соперничать две женщины. Фрау Аурелия Шварценеггер, будучи дамой дородной, громко говорящей по-немецки, заполонила, кажется, все наше жилище, и на то время, пока мы были дома, она стала главной на кухне. Помимо этого, она постоянно жаловалась на свое здоровье, но это никоим образом не помешало ее знакомству с Америкой. Одним из самых трудных моментов в общении с Аурелией стал языковой барьер – эта проблема существовала и во время нашей поездки в Австрию, а теперь, когда мы принимали ее в гостях, нам вновь пришлось с ней столкнуться. Арнольд не особо стремился брать на себя обязанности переводчика, а моих знаний немецкого языка не хватало для ведения нормального диалога. Поэтому наши с ней беседы были похожи на разговоры слепого с глухим.

Арнольд хорошо знал о моих переживаниях по поводу брака и понимал, что мне необходима эмоциональная поддержка, поэтому в качестве рождественского подарка он преподнес мне кольцо с опалами и брильянтами, сделанное на заказ знакомым ювелиром Дэйвом Саксом. В тот момент, когда я открывала подарочную коробочку, я не спускала глаз с лица Арнольда, но он, как обычно, отделался дежурной отговоркой:

– Надеюсь, что тебе понравится дезайн. Этот Дэйв – гений!

Получив в подарок кольцо, я поняла, что это не совсем то, чего я ждала: оно было лишь переделкой запасов комиссионного магазина и совершенно не предназначалось для помолвки. Тем рождественским утром, демонстрируя подарок Арнольда его матери, я осознавала, что она не сможет понять всех тонкостей наших отношений, но мне страстно хотелось, чтобы она как-то повлияла на своего сына и изменила его отношение к браку. Но это были лишь пустые надежды, и с этого момента кольцо, надетое на безымянный палец левой руки, каждое утро напоминало мне о том, что я продолжала жить в мире иллюзий. Арнольд достаточно спокойно отнесся к тому, что я надела кольцо на безымянный палец левой руки, но при этом мы оба понимали, что я буду страдать в ожидании того дня, когда он сделает мне предложение.

Тем не менее, несмотря на то что моим романтическим ожиданиям в тот раз не суждено было сбыться, оставив в стороне наши разговоры о не совсем обычных привычках мамы Арнольда, мы постарались подготовить для Аурелии необыкновенное путешествие. Многие из друзей Арнольда пригласили нас с его мамой к себе в гости, и даже мои родители не упустили возможности познакомиться с Аурелией и приняли нас у себя дома. Во время этой поездки мама Арнольда не только впервые познакомилась с американской культурой, но и узнала, что ее младший сын – достаточно успешный человек.

Арнольду хотелось свозить маму на своей машине в Сан-Франциско, но, как назло, его BMW сломалась, и он оказался перед трудным выбором: отменить поездку в Сан-Франциско, оставив свою машину в мастерской, или согласиться съездить на моем менее презентабельном «фольксвагене». Вариант с поездкой на «фольксвагене» не отвечал перфекционизму Арнольда, но именно он в итоге победил. В тот раз Арнольду пришлось смирить свою гордыню и согласиться поехать на менее престижном автомобиле, хотя он очень не любил терять достигнутый однажды статус. У меня подобных разочарований не было и в помине, так что меня вполне устраивала поездка на заднем сиденье. Сейчас я понимаю, насколько важна была та поездка: мама Арнольда была нашим гостем, и независимо от того, где мы находились – проезжали мост Золотые Ворота в Сан-Франциско или заезжали домой к моей сестре Пауле, – я была благодарна Аурелии за то, что она воспитала человека, которого я люблю.

Моя мама и Арнольд нянчатся с моими племянниками, 1973