Венди Лей - Арнольд
В общем, в профессиональном плане жизнь его вроде бы шла, как задумано. В личной жизни, однако, все было наоборот. Хотя документальных подтверждений и нет, весьма вероятно, Марии стала известна вся правда относительно связи Арнольда с Бриджит. Когда в 1986 году журналистка Моника Коллинз спросила ее, не желает ли она быть принцессой при царствующем мускулистом человеке, как, к примеру, Бриджит, обычно дипломатичная Мария взорвалась: «О, Бог мой, не надо об этом. Вы ее встречали? Боже мой». Известие об измене Арнольда направило, однако, события в устраивавшее Марию русло. В мае 1985 года, за четыре месяца до официальной отставки Бриджит, Арнольд, встретившись в сауне с Джимом Лоримером, стал размышлять с ним о женитьбе. Лоример сказал ему: «Арнольд, ты действительно прошел через очень многое. Твоя жизнь вместила куда больше, чем ты мог предположить. Единственное, чего у тебя не было и обязательно должно быть — это семья, дети и внуки. Так ты достойно завершишь жизненный путь. Тебе следует пройти все этапы. Ты живешь с Марией уже восемь лет. Мне кажется, что наступило время сделать ей предложение». Через восемь недель Лоример получил от Арнольда и Марии, отдыхавших в Австрии, телеграмму: «Мы последовали твоему совету». Арнольд, бывший столь безрассудным с Бриджит, срежиссировал свое обручение с Марией весьма расчетливо. В день своего тридцативосьмилетия, вновь показав любовь к театральности, он повез Марию в Таль. Человек, всегда ненавидевший ординарность, Арнольд не хотел заурядности и в данном случае. Он пригласил Марию прокатиться на лодке по Талерзее, где все когда-то начиналось. Арнольд рассказывал об этом так: «Был великолепный солнечный день. Вокруг нас простирались прекрасные зеленые горы. Мы гребем, а я говорю себе: „Все складывается как нельзя лучше“. Никто не мог нас побеспокоить или помешать, как это частенько случалось, когда я куда-либо приезжал. Я подумал, что все это очень романтично. И сделал ей предложение». Мария вспоминала, что она ответила просто: «Здравствуй, Арнольд, а что такого особенного произошло сегодня? Разве я в последнее время была несказанно хороша? Разве я стала по-настоящему красивой?» Что ответил Арнольд, никто не знает. Американская пресса объявила об их обручении 10 августа. А за два дня до этого «Нью-Йорк дейли ньюс» опубликовала второе крупное интервью в американской прессе Бриджит Нильсен. В своем первом, появившемся на страницах журнала «Пипл», она объявила: «Арнольд не так уж и хорош как мужчина», и, ответив утвердительно на вопрос, любит ли она Сталлоне, добавила: "Я молода, но пережила много. Нельзя сидеть в кресле и ждать, пока все произойдет само собой… Я готова зайти очень далеко. У меня колоссальная энергия. Я говорю себе: «А ну, пойдука я и на это». В своем интервью «Пипл» Бриджит «пошла на это», по сути в пику Арнольду. В интервью «Дейли ньюс», опубликованном 8 августа, Бриджит, отвечая на вопрос, не собираются ли они со Сталлоне пожениться, объявила на весь мир, и, самое главное, Арнольду: «Собираемся. Я очень люблю Сталлоне». Принимая во внимание момент, когда было сделано это заявление, трудно не прийти к выводу, что кто-то предупредил Бриджит о намерениях Арнольда. Причем этот кто-то, зная о ее планах, хотел подготовить Бриджит к тому, что ее надеждам выйти замуж за Арнольда осуществиться не суждено. Тем не менее, она не признала себя побежденной. Майк Кантацеззи, ее личный телохранитель, в течение всех двадцати месяцев, когда она жила со Сталлоне, рассказывает: «Бриджит все еще была одержима Арнольдом. У нее были тонны фотографий, где они изображены вместе. Я видел эти снимки, когда вместе с ней дважды посещал ее родительский дом в Дании. Возвратившись в Лос-Анджелес, Бриджит продолжала кружить вокруг дома Арнольда в надежде увидеть его. Некоторое время она дружила с приятелями Арнольда — Анной и Свеном-Оле Торсенами — и продолжала бывать в их доме, пытаясь узнать, не собирается ли наведаться к ним Шварценеггер. Она все время говорила об Арнольде и его мускулатуре. Она рассказывала мне, что Арнольд в постели великолепен». На первый взгляд могло показаться, что разочарование Бриджит — не более чем крушение девичьих грез, усугубляемое воспоминаниями о прекрасных, но ушедших днях. И все же кое-кто утверждает, что чувства Бриджит к Арнольду подогревались чем-то более существенным, нежели ностальгия по прошлому. В июле 1987 года вовсю распространялись слухи о любовной связи Бриджит как с Тони Скоттом, режиссером ее последнего фильма «Полицейский с Беверли-Хиллз-II», так и ее личной секретаршей Келли Санджер. Сталлоне объявил о своем разводе с ней. Хотя она и опровергала слухи, говоря о том, что ее более всего ранят сплетни об отношениях с Санджер, газеты и журналы по всему свету, от «Пипл» до «Вэнити Фэр», публиковали сообщения о пристрастии Бриджит к лесбиянству, сопровождаемые откровенно сексуальными снимками. Однако не только пресса пожинала жатву в связи со скандальным разводом. Арнольд Шварценеггер также не упустил свой шанс. В то время, когда имидж Сталлоне свелся к образу мужа-рогоносца, Арнольд случайно встретил брата Сталлоне Фрэнка в «Патрике Роудхаус» и в сочувственном тоне заметил ему: «Мне так жаль твоего брата. Я всегда знал, что Бриджит из себя представляет. Не успел только предупредить его». Если вспомнить, что Арнольд, не афишируя это, сам организовал первую встречу Сталлоне и Бриджит, его соболезнования, высказанные Фрэнку, вызывают в памяти «Качая железо» — фильм, сделавший Арнольда знаменитым и прославивший его способность умело пользоваться неудачами соперников. И те, кто изучал применявшуюся в прошлом тактику Арнольда, направленную на подрыв позиций его конкурентов, уверены в том, что точно так же, как раньше подначки («сахарную диету» и «технику крика»), теперь он мог использовать против Сильвестра Сталлоне Бриджит Нильсен. Как заметила Сью Мори, "Арнольд, вероятно, знал, что от нее нельзя было ожидать ничего, кроме неприятностей, а причинить неприятность он хотел именно Сталлоне… Ну, прямо, как в фильме «Качая железо». Знал Сталлоне или нет о той роли, которую Арнольд сыграл в его преждевременно закончившейся семейной жизни, следующий шаг Шварценеггера, совершенно очевидно, не ускользнул от внимания Сталлоне. В ходе интервью «Плейбою» журналистка Джоан Гудмэн задала Арнольду вопрос: «Вы что, забыли своего друга — партнера высочайшего класса по фильмам-боевикам Сильвестра Сталлоне? Разве он не самый высокооплачиваемый актер?» Арнольд ответил: «Во-первых, я ничего не знаю об этих гонорарах. А во-вторых, Сталлоне вовсе не мой друг. Он не приемлет меня. Изо всех доступных человеку сил я стараюсь проявлять дружелюбие к этому парню, но Сталлоне не желает ответить тем же. Что бы он ни делал, все выходит не так. Приведу пример. Не так давно мы завтракали вместе, поскольку снимаемся в фильмах одной и той же кинокомпании. Мы обсуждали вопрос, как бы сделать так, чтобы не стоять друг у друга на пути, и пытались договориться, когда этим фильмам следует выйти на экран. Разговор был во всем очень доброжелательным, но затем Сталлоне сказал: „Ты должен стать членом моего нового клуба“. Я спросил: „Какого?“ Он пояснил: „Это будет чисто мужской клуб, женщины туда не будут допускаться. Почти как в старые времена. Только мужчины. Мы будем сидеть вместе, покуривать тонкие сигары и хорошо проводить время“. Я сказал ему, что для меня это никак не подходит. Мы живем в переломное время, когда женщины борются за равноправие. Я сказал, что мне многое не нравится в эмансипации, но подобный клуб заденет чувства каждой толковой женщины в стране. За это лучше и не приниматься. Если ты хочешь собрать чисто мужскую компанию, приглашай ребят к себе домой: Я делаю именно так. Слушайте дальше: он нанял лучших рекламных агентов в мире, и все же они не смогли организовать такой клуб. Здесь вообще ничего нельзя было придумать, чтобы не подставить под удар самого себя и свой имидж. Это как с его гардеробом. Его белый костюм, надев который Сталлоне пытается выглядеть парнем что надо, всегда возмущает окружающих. А золотой перстень и золотые цепочки, которые прямо-таки взывают: „Вы только посмотрите, как я богат“. Все это только раздражает. Ну, как это никто не научил его не выпендриваться. Ему следовало бы носить ботинки от Л. Л. Бина и вельветовые штаны с рубашкой-шотландкой. Вот это было бы прилично: именно так должен выглядеть режиссер, а не напяливать на себя на площадке эту дурацкую меховую шубу». Ко времени появления интервью с Арнольдом в «Плейбое», именно Сталлоне скорее всего должен был быть недоволен Шварценеггером. Ведь, в конечном итоге, любил и потерял свою любовь, разведясь с Бриджит летом 1987 года. И вне зависимости от того, послужил Арнольд инициатором любовной связи между ними или нет, он, несомненно, был первым, а Сталлоне лишь следовал по проложенной им любовной тропе. Но почему тогда Арнольд не прекращал свои публичные нападки на Сталлоне? Прямая атака в печати одной крупной звезды против другой — вещь необычная, но Арнольд предпринял именно такой шаг, преднамеренно провоцируя Сталлоне в трех появившихся в прессе материалах. Если проанализировать публичные высказывания Арнольда, то они кажутся чем-то большим, чем обычная конкурентная борьба. И напрашивается вывод: язвительные комментарии Арнольда могли подогреваться его затянувшимся чувством к Бриджит, равно как застарелой ревностью и ненавистью к человеку, за которого она вышла замуж — сопернику по кино, упорно продолжавшему обгонять его по кассовым сборам. Нельзя исключать и того, что беспрецедентная атака Арнольда на Сталлоне была спровоцирована еще и его старыми заблуждениями, когда он без всяких последствий унижал и изводил своих наиболее уязвимых соперников. Но Арнольд забыл, что сейчас своим противником он избрал не какого-то никому не известного культуриста, которого толкнешь — и тот упадет поверженным, но Сильвестра Сталлоне, одного из могущественнейших актеров Голливуда. И все-таки Арнольду, должно быть, слышался голос Густава, эхом отдававшийся в глубине его души и побуждавший его нанести удар — заверить читателей «Плейбоя» и весь остальной мир в том, что «он — лучший». Когда Сталлоне задали вопрос, почему Арнольд выступил против него в «Плейбое», тот ответил: «Это — нечто, над чем следует поразмыслить на досуге. Что бы ни возникало в отношениях между двумя людьми, оно не должно выноситься на всеобщее обозрение. С такими вещами следует разбираться наедине». Позднее Арнольд, в телевизионном интервью с Чентелом для передачи «Доброе утро, Америка», принес Сталлоне извинение. Арнольд утверждал, что в интервью «Плейбою» его отношение к Сталлоне было полностью искажено: «Я уважаю этого человека как актера, как режиссера и просто как человека. Не говоря уже о его вкладе в кино, он делает многое для окружающих и в плане благотворительности, и меньше всего мне хотелось бы каким бы то ни было образом оскорбить его». Редактор «Плейбоя» заявил, что журнал ничего не искажал, добавив: «Это сейчас он так говорит. Может быть, задним числом Арнольд и задумался, но отношение его к Сталлоне в тот конкретный момент было совершенно определенным». Сотрудники «Плейбоя» позже рассказывали, что не предназначенные для печати высказывания Арнольда о Сталлоне были еще более злыми, чем появившиеся на страницах журнала. Извинение, как бы то ни было, состоялось. Вместе с тем, небезынтересен постскриптум ко всему этому эпизоду Рика Уэйна: «Джо Уэйдер научил Арнольда говорить „простите, пожалуйста“. Он научил его, что, в конечном счете, сказать „простите“ не так уж сложно. После того, как все услышали твое заявление, что такой-то и такой-то парень — дрянь, очень просто повернуть на 180 градусов и сказать „извините“. То, что ты сказал, уже опубликовано, но, извинившись, ты опять выглядишь достойно». Однако противостояние продолжалось. 17 сентября 1988 года «Шестая страница» газеты «Нью-Йорк пост» поместила заметку следующего содержания: «Междоусобная война между самым мускулистым человеком Голливуда Арнольдом Шварценеггером и Сильвестром Сталлоне с каждым днем разгорается. Слай с группой телохранителей как-то зашел в один из ночных баров Лос-Анджелеса и, увидев на стене фотографию Арни, сказал хозяину, что если тот не снимет ее, то он уйдет и больше ноги его здесь не будет. Хозяин снял фото и отдал ее ребятам Слая, быстренько разорвавшим ее на клочки». Причины, по которым Сталлоне не выходил из борьбы, были налицо. Что касается Арнольда, то его враждебное отношение к Сильвестру оставалось загадкой. Фильм Шварценеггера «Близнецы», ставший «хитом» 1988 года, включал быстро промелькнувший кадр, в котором Арнольд проходит мимо афиши с рекламой «Рэмбо-III» с язвительной усмешкой на лице. И хотя в титрах «Близнецов» Сильвестру Сталлоне выражена благодарность, этот эпизод свидетельствует о том, что Арнольд все еще был одержим жаждой мести. Не прошло и месяца со времени объявления о разводе Нильсен и Сталлоне, как «Пипл» сообщил, что Бриджит и Келли Санджер присутствовали на завтраке по случаю сорокалетия Арнольда в «Патрике Роудхаус». «Нильсен, поздравляя Шварценеггера, крепко прижала импозантного культуриста к груди, а затем вихрем пронеслась по кругу, демонстрируя мальчикам свое переливающееся всеми цветами радуги бикини под броней микро-мини платья». Через шесть месяцев после развода Бриджит с напускной храбростью объявила: «Я ни о чем не жалею. Мои дела идут лучше, чем когда-либо прежде». Вскоре ее личная жизнь действительно пошла на подъем и увенчалась широко разрекламированным романом со звездой команды «Нью-Йорк джетс» Марком Гастэно. Бриджит забеременела и 15 декабря родила мальчика (через два дня после того, как у Арнольда и Марии также родился ребенок). Хотя ее карьера в кино, кажется, застыла на мертвой точке, она и Марк живут с той поры в Аризоне и, по всей видимости, счастливо. И все это — вопреки тем, кто нашептывал, что Бриджит выбрала себе в качестве очередного партнера еще одно воплощение мужественности, чтобы попытаться пробудить интерес Арнольда и вновь заманить его в свои сети. К весне 1988 года Арнольд из кожи вон лез, чтобы убедить всех без исключения, что его любовь к Бриджит умерла навсегда. Стоило бывшему тренеру Арнольда Гельмуту Чернчику, приехавшему к нему из Австралии в Лос-Анджелес, упомянуть имя Бриджит, как Арнольд разразился потоком брани. Однако все могло быть и не так как казалось. В первую неделю апреля 1989 года личный пресс-секретарь Нильсен Джоэл Броко сообщила, что Арнольд и Бриджит только что беседовали по телефону. Каковы были истинные чувства Арнольда по отношению к Бриджит, неизвестно. Что же касается самой Бриджит, то слова «Я буду любить тебя до скончания века», выгравированные на часах «Картье», подаренных ей Сталлоне, могут с не меньшим успехом характеризовать ее глубокое и неизменное чувство к Арнольду.
