Эрвин Полле - Четыре жизни. 3. Производственник

11.03.90. На ТНХК появился замминистра МХНП [министерство химической и нефтехимической промышленности] по кадрам В.Б.Хануков… Исполнение обязанностей генерального директора ТНХК возложено на Г.П.Толстова с одновременным объявлением конкурса претендентов и выборов на конференции трудового коллектива ТНХК. К этому времени при внешней привлекательности стала очевидной несуразность выборов директоров крупных промышленных предприятий простым большинством голосов работников предприятия. Рядовой рабочий и ИТР находятся так далеко от реальной деятельности генерального директора, что только с чужих слов могут судить о профессиональных качествах претендента. Игра в демократию в СССР была в полном разгаре, но выборы народного депутата и генерального директора есть, как говорят в Одессе, «две большие разницы».

МХНП, определив свой выбор (Г.П. Толстов) и уверенное, что других серьёзных претендентов не будет, решило соблюсти модную формальность и объявило открытый конкурс. Финал оказался скандальным. В последний момент подал документы на конкурс замдиректора по экономике Ангарского нефтехимического комбината В.Л. Машинский. Сработал эффект неожиданности, на ТНХК оказались не готовы к жёсткой конкурентной борьбе («мы работаем, а он ходит по цехам»). На конференции трудового коллектива большинство (в основном за счёт работников строящегося ТХК-4) высказалось в поддержку стороннего претендента. Поднялась «великая смута» со сбором подписей и обращениями в разные инстанции в поддержку Г.П. Толстова. В результате МХНП утвердило его в должности. Машинский же, обидевшись на министерство, ушёл и с Ангарского комбината и вообще из системы МХНП, но не пропал. 11.11.95 г. в передаче Российского ТВ «Как жить будем?» зам. председателя комитета по экономике В.Л.Машинский неплохо представлял Госдуму России.

---------—

Уважаемый читатель! Оставим политику, завершение эры Горбачёва, эру Ельцина для следующей главы и вернёмся к «нашим баранам».

ТНХК своим развитием и форсированным строительством современных по меркам Советского Союза химических производств находился в русле развиваемых понятий перестройки, ускорения, хотя перестройка в Томске началась гораздо раньше, в «тяжёлый период застоя».

Партком при деле, горит энтузиазмом, чётко реагируя на веяния из Москвы, начинает кампанию по составлению личных творческих планов (ЛТП, аббревиатура напоминает нечто другое, связанное с лечением от алкоголизма).

В очередной раз 8 апреля 1986 г. вызывают в партком начальников подразделений, вручают подготовленные обкомом КПСС и типографским способом отпечатанные альбомы-тетради «Личный творческий план» (деньги, надо думать, партийные).

Все инженерно-технические работники должны регулярно заполнять ЛТП (месячные, квартальные, годовые), утверждать у начальника производства, службы…, который и обязывался парткомом регулярно проверять выполнение. Подход формальный, требования одинаковы к замотанному производственными неполадками механику цеха и инженеру отдела труда и заработной платы на шпильках и в модном платье, подвижному начальнику транспортного цеха и отрабатывающему нестандартные задачи старшему химику ЦЗЛ, вечно озабоченному технологу основного производства и спокойному библиотекарю.

Любой руководитель на комбинате первоначально встречал парткомовский бред в штыки, затем оказывался в положении женщины, считающей, что проще дать, чем долго сопротивляться и объяснять, как она не хочет это делать. Заполнил ЛТП и в стол, пока не раздастся очередной писк из парткома.

Помнится, партком ни разу не проверял у меня ЛТП по существу, только факт наличия. Примерно также относился и я к ЛТП подопечных. Однозначная команда: «Заполнить!» Всё, никаких убеждений! Для проверяющих отмазка есть. Справедливости ради скажу, что партийные чиновники через мою голову не действовали (в подконтрольных подразделениях сконцентрирован потенциал выше среднего по комбинату, да и с дисциплиной получше), хотя в некоторых цехах свирепствовали.

Лет через пять после ликвидации на комбинате парткома выбросил кипу ЛТП, в отличие от старых ежедневников, они не годились даже в качестве вспомогательного материала при описании становления ТНХК.

Приметой «ускорения» явилось резкое увеличение научно-исследовательских работ в интересах ТНХК. К 1986 г. удалось кардинально решить вопрос финансирования за счёт минхимпрома. Раньше средства на науку в министерстве растаскивали отраслевые НИИ, которые и не собирались делиться с соисполнителями. По каждому производству ТНХК, в т. ч. и вспомогательному, существовал свой отраслевой НИИ (полипропилен — Пластполимер, метанол — Госнииметанолпроект, карбамидные смолы — Гипропласт и т. д.). Год я вёл переговоры в соответствующих подразделениях минхимпрома и Союзхимпласта. В экспериментальном порядке, вопреки жесточайшему противодействию отраслевиков, минхимпром выделил средства непосредственно ТНХК. ТНХК практически начал выполнять функции отраслевого НИИ и нанимал исполнителей под целевые заказ-наряды. Заказ-наряды имели много московских согласований, утверждались руководством министерства. Моральная поддержка генерального директора Хандорина, любившего «показать фигу» руководителям отраслевых НИИ, помогла мне осилить труднейшие московские барьеры. Удовлетворены все пожелания томской науки, но пришлось поставить жёсткие условия исполнителям: ТНХК не может финансировать «интересные» темы, но только работы, полезные ТНХК со строгой, расписанной по деталям, системой контроля исполнения. Дважды в 1986 г. (апрель, сентябрь) я выступал перед крупными собраниями томских учёных с прояснением позиции ТНХК. Разработанная система финансирования НИР действовала несколько лет, пока не начались очередные реорганизации в Москве с исчезновением главков и объединением министерств. Да и вообще приближались новые времена.

Совершенно неожиданно в июле 1986 г. вызван в Госплан и вовлечён в новую для ТНХК проблему: создание на площадке единственного в СССР крупнотоннажного производства углеродных волокон на базе отходов при получении этилена. Углеродные волокна используются в космической и авиационной технике, отличаются высокой жароустойчивостью, низкой плотностью и высокой прочностью (рыбаки знают многометровые прочнейшие и легчайшие удилища из углеродных волокон). С «нуля» раскручивалась программа получения сравнительно дешёвого материала для изготовления космических платформ, способных обеспечить запуск ракет по отечественной программе «звёздных войн» как ответа американской программе СОИ (впрочем, официальные бумаги с изложением цели использования углеродных волокон «прошли мимо меня»). Помню первое курьёзное (не было допуска к секретным документам) появление по разовому пропуску в оборонном отделе Госплана СССР. Ребята в отделе спецматериалов оказались серьёзные, закрутилась активная работа с вовлечением десятков предприятий и НИИ различных министерств и ведомств. Составлена программа с подразделами по всем направлениям: наука, проектирование и изготовление соответствующего оборудования, проектирование самого производства. Начались специальные командировки: Мытищи, Уфа, чаще собирались в Москве.