Григорий Сухина - Нестеренко

Поблагодарив за гостеприимство, я попросил всех женщин собраться в одну палатку для беседы. Ожидая, что они меня атакуют многими вопросами, претензиями и упреками, обдумал план, как буду отбиваться. Но мои опасения были напрасны. Атаки не было, а на мой вопрос, какие просьбы и претензии, они очень скромно сказали, что имеется две просьбы. Первая — хорошо было бы, если сюда хоть изредка привозили свежие овощи: капусту, картофель, лук (овощи в Ключах имеются). И вторая просьба, чтобы регулярно доставляли почту и увозили письма хотя бы два раза в месяц. Я сказал, что мы обсудим этот вопрос и постараемся обеспечить свежими овощами.

Пожелав успеха и бодрости духа, мы направились к вертолету. В это время я еще раз подумал о том, какой же замечательный у нас народ, какие славные эти женщины — жены наших офицеров».

Учитывая ограниченный лимит моточасов и сложность трассы полета для вертолетов, с ИП-16 Нестеренко вылетел на ИП-13, расположенный на самом берегу Тихого океана.

Состояние строительства было несколько лучше, чем на ИП-16, так как не требовалось тратить время на доставку стройматериалов и имущества. Настроение личного состава было такое же приподнятое, как и на ИП-16.

Следующая посадка — на ИП-15. Здесь окружающая природа была лучше: значительно больше леса, но сообщение с Укой — базой выгрузки было значительно хуже. Дороги проходили по лесисто-болотистым низинам, в обход многочисленных озер и непроходимых болот. Необходимо было прокладывать длинные гати и автомобильные дороги.

С ИП-15 Алексей Иванович прилетел на самый северный пункт ИП-12, расположенный на берегу залива недалеко от поселка Ука. Здесь условия размещения личного состава и семей были значительно лучше. Семьи разместились по частным квартирам в поселке Ука, в тесноте, но не на холоде. Ука являлся первоначальным пунктом, поэтому темп строительства здесь были достаточно высоки. Не требовалось много времени и труда для доставки сборно-щитовых конструкций после их выгрузки с пароходов. Вопрос снабжения свежими овощами здесь тоже решался лучше. Местные жители имели свои огороды, где выращивали картофель, капусту и лук.

На следующий день Нестеренко посетил ИП-17 и ИП-14. Положение на этих пунктах было вполне удовлетворительным и особой тревоги не вызывало. Тем более что добраться туда от Ключей было значительно проще. В районе ИП-14 имелись хороший строевой лес и посадочная площадка. Все это облегчало условия его строительства.

Пока производился облет измерительных пунктов, случилось чрезвычайное происшествие. Пароход «Красногвардеец» выгрузил положенное имущество и технику в Усть-Камчатске и на ИП-13 в Озерной и вышел в район поселка Ука, где стал на рейд для выгрузки имущества. Для того чтобы обеспечить рейдовую выгрузку, начальнику ИП-16 было дано распоряжение из Озерной своим ходом отправить в Уку самоходную плоскодонную металлическую малую баржу «Танкист», предназначенную для выгрузки танков при десантных операциях. Экипаж этой баржи состоял из трех человек: старшины и двух матросов. «Танкист» должен был выйти в открытый океан, обогнуть мыс Озерный и прибыть на вторые сутки в Уку для оказания помощи в выгрузке грузов с парохода. В ночь, когда «Танкист» вышел в океан, разыгрался шторм. На второй день с ИП-12 и ИП-13 сообщили, что сведений о «Танкисте» нет, его судьба неизвестна.

Для поиска «Танкиста» послали самолеты Ли-2 вдоль берега, вокруг мыса Озерный. Предполагалось, что штормом баржу могло выбросить на берег, если не разбило о скалы. Самолеты никаких признаков «Танкиста» не обнаружили. Поиски продолжались на вторые и третьи сутки, несмотря на штормовую погоду и плохую видимость. На третьи сутки шторм утих, и к исходу дня «Танкист» благополучно прибыл в Уку.

Что же с ним случилось? Чтобы не быть выброшенным на берег и разбитым о скалы или перевернутым волной, командир «Танкиста» принял следующее решение: задраить люки моторного отделения и отделения, где размещался экипаж, открыть задний откидной борт трюма, заполнить трюм водой и в полузатопленном состоянии на период шторма уйти в открытый океан. Затопленный трюм придал барже бо́льшую устойчивость, волны свободно перекатывались через крышки трюмов, не создавая угрозы опрокидывания, а плавучесть обеспечивалась тем, что были задраены люки моторного отделения и кабины экипажа. По расчетам старшины, это было самое целесообразное решение.

Таким образом, в металлической полузатопленной коробке «Танкиста» три моряка трое суток находились в открытом и бушующем океане, не имея никакой связи с землей. После того как ярость океана утихла, они своим ходом прибыли в назначенное место. Алексей Иванович часто сетовал на то, что в делах, заботах и суете героизм и подвиг моряков тогда не заметили и по достоинству не оценили.

Перед возвращением в Москву Нестеренко принял решение собрать всех жен офицеров, находящихся в Ключах, для беседы. Это совещание показало, что, несмотря на героизм и самоотверженность наших женщин, недоделки и упущения в вопросах быта семей начинают отрицательно влиять на настроение не только жен, но и офицеров.

На совещании поднимались вопросы о трудоустройстве, снабжении овощами торговых точках, обеспечении топливом на зиму, организованном подвозе воды и т. д. Все эти вопросы, по сравнению с общими задачами, казались второстепенными, однако они создавали порой ненужную атмосферу и вредные настроения, отрицательно сказывались на настроении и работе семейных офицеров. В то же время решение перечисленных вопросов было во власти командования «Камы» и не требовалось помощи сверху.

Алексей Иванович был удивлен жалобами солдат, живущих в Ключах, на плохое питание: мол, надоела соленая рыба, а свежей в рационе нет. Спросил полковника Павленко, в чем дело. Тот ответил: «А куда я ее дену? У меня почти двухлетний запас соленой рыбы». — «Но вам же разрешен вылов свежей рыбы в неограниченном количестве. Почему вы не ловите рыбу и не кормите солдат хотя бы периодически свежей рыбой?» — «Здесь рыбу ловить пустое дело, ее сколько угодно, но ее надо оприходовать, а куда я дену соленую? Как я ее спишу?» — ответил Павленко.

Этот разговор, как пишет Нестеренко, напомнил разговор чудаков, плывущих по прекрасной реке с пресной холодной прозрачной водой и пьющих гнилую, протухшую теплую воду из бочек. Это образец формального соблюдения законности и бездушного отношения к людям. Да, были и такие крайности, связанные с весьма живучей и в армии, и во всей нашей стране бюрократической системой.

Офицеры, сержанты и солдаты проявляли настоящий героизм в решении всех задач, которые стояли перед ними в тот период. По установленным срокам к началу летных испытаний «Кама» должна была быть готова к работе не позднее марта-апреля 1957 года. Ограниченность оставшегося времени, суровые условия надвигающейся зимы, неустроенность личного состава, колоссальный объем работ по перевозке техники, имущества и по строительству, отсутствие времени на подготовку личного состава по специальным вопросам измерительной службы и эксплуатации всего технического комплекса и служб — все это, естественно, вызывало тревогу за готовность «Камы» к началу летных испытаний. В то же время не допускалось даже мысли о том, чтобы по вине «Камы» срок начала летных испытаний был сорван, несмотря на исключительно тяжелые условия.