Михаил Лобанов - Мы - военные инженеры

Существенные изменения произошли и в высших органах военного управления. Народный комиссариат по Военным и Морским делам был преобразован в Народный комиссариат обороны СССР. Наркомом обороны стал К. Е. Ворошилов, его заместителями - Я, Б. Гамарник и М. Н. Тухачевский. Вскоре после этого было принято решение преобразовать Штаб РККА в Генеральный штаб Красной Армии. Начальником его стал А. И. Егоров. В конце 1937 года образовался Народный комиссариат Военно-Морского Флота, возглавляемый П. А. Смирновым. В военных округах, на флотах и в армиях учреждались военные советы.

Значительно возросло число военно-учебных заведений, готовивших командные кадры для войск. Партийные и комсомольские организации направляли в военные училища своих лучших питомцев. Многие юноши и девушки занимались в клубах и кружках Осоавиахима, изучали военные специальности.

Большое внимание стало уделяться военно-технической и специальной подготовке политработников. Если в прежние годы их функции заключались в основном в проведении воспитательной работы с личным составом, то теперь вопрос стоял иначе. Хорошо знать вооружение, уметь руководить людьми в бою, чтобы в случае необходимости заменить командира, - такие требования предъявлялись к политработникам всех степеней.

В сентябре 1935 года ЦК ВКП(б) одобрил новое Положение о прохождении службы командным и начальствующим составом Рабоче-Крестьянской Красной Армии и Постановление о введении персональных военных званий. Каждый из нас аттестовался заново. Разумеется, при этом учитывался опыт работы. Я стал именоваться военным инженером 2 ранга.

Обязанности у инженеров-вооруженцев ГАУ были многогранными. Через нас проходила масса заказов на новое вооружение и приборы. На первый взгляд может показаться, что нет здесь особых сложностей. Велика ли премудрость подготовить и заключить договор? Допустим, в области радиолокации, где все еще неизведанно, могут возникать какие-то сомнения. А другое вооружение? Существуют заводы, способные выпускать его. Есть предприятия, обеспечивающие комплектующими агрегатами. И тем не менее...

На моем столе - груда бумаг: донесения из округов с выводами об эксплуатационной надежности приборов. Внимательно всматриваюсь в колонки цифр, вчитываюсь в текст. Тут., пожалуй, товарищи из войск поторопились с заключением о конструктивном недостатке. А здесь в отказах механизма улавливается определенная закономерность, В чем причина? Ошибка в расчетах? Тогда придется вести разговор с конструкторами. Технологический брак? В этом случае строгий спрос с представителя военной приемки. Обязательно нужно выяснить истинную причину. Обвожу подозрительные цифры и делаю пометку в тетради.

Немал" времени у нас по-прежнему занимал просмотр иностранных журналов, из которых можно было почерпнуть информацию о состоянии и развитии данной области вооружения за рубежом. Надо сказать, что к этой информации мы относились довольно осторожно, учитывали, что заграничные фирмы любят саморекламу. У них все самое лучшее, а в Испании наши истребители успешно дерутся с "юнкерсами" и "фиатами".

Особое внимание обращалось на сообщения в прессе о перспективах развития военной техники за рубежом. Они чаще всего были отрывочны, противоречивы. После кропотливой работы картина прояснялась. Можно было примерно сказать, чем будет располагать враг через 3-4 года. Наша задача позаботиться о том, чтобы к этому времени в нашей армии были контрсредства. Следовательно, инженеры-вооруженцы обязаны смотреть вперед, уметь прогнозировать, вырабатывать задания на разработку новых видов вооружения.

Наконец ориентиры намечены. Выяснилось, скажем, что для войск противовоздушной обороны будут нужны приборы, обеспечивающие стрельбу зенитной артиллерии по самолетам, летящим на высоте 10 километров со скоростью 150 метров в секунду. Можно пойти по линии модернизации существующей аппаратуры. А можно заняться разработкой новых устройств. Какой вариант лучше? И на этот вопрос ждут ответа от военного инженера.

Как правило, вырабатывалось несколько решений. Из них выбиралось оптимальное. Его вписывали в жесткие финансовые рамки. Лишь после этого начинался наиболее ответственный этап - разработка технических заданий и тактико-технических требований. Первые предназначались для тех, кто будет вести научную работу и исследования, вторые - для конструкторов и испытателей.

А кто определяет номенклатуру запасных частей, устанавливает ресурс до среднего и капитального ремонта? Какие масла целесообразно применять летом, а какие зимой? Как часто следует проводить профилактику агрегатов и механизмов? И эти вопросы решали инженеры-вооруженцы.

Наряду с разработкой технической документации, подготовкой и заключением договоров мы по-прежнему выезжали на полигоны и в войска для участия в проведении испытаний, постоянно держали связь с заводами, конструкторскими и научно-исследовательскими учреждениями, контролировали выполнение уже размещенных заказов, собирали статистические данные о вооружении и приборах, которые находились на вооружении войск.

К великому сожалению, иногда нам приходилось заниматься и делами другого рода. Однажды меня вызвал к себе начальник Главного артиллерийского управления Н. А. Ефимов. У Николая Алексеевича я неоднократно бывал и прежде. Он периодически приглашал к себе ведущих инженеров, чтобы заслушать их подробный доклад. Как правило, такие доклады мы делали дважды в год: в самом начале года, непосредственно после завершения договорной кампании, и летом, когда можно было уже что-то сказать о предварительных результатах разработок и исследований.

Такая система позволяла начальнику ГАУ постоянно быть в курсе решаемых вопросов, изучать новые образцы вооружения, обстоятельно и всесторонне знакомиться со своими сотрудниками.

О подобных встречах нас всегда предупреждали заранее. Мы тщательно готовились к ним, чертили схемы и таблицы. Иногда, если позволяли габариты изделия, привозили с завода опытный образец. Сейчас же вызов был полной неожиданностью.

Войдя в кабинет, я сразу почувствовал, что произошло что-то неладное. Николай Алексеевич, вопреки обыкновению, даже не предложил мне сесть. Здесь же был Иван Филимонович Сакриер, возглавивший после А. Г. Орлова Управление военных приборов.

- Доложите, что делается сейчас в области радиообнаружения. С какими организациями заключены договоры? Каковы предварительные итоги?

В голосе Ефимова звучала тревога, которая передалась и мне. Что произошло? Ведь совсем недавно я отчитывался по данным вопросам. Тем не менее я начал докладывать.