Демидовы - Николай Демидов
Впрочем, мы снова забежали вперед и должны вернуться в 1871 год, когда Павел Павлович был избран киевским городским головой и женился вторично на княжне Елене Петровне Трубецкой, внучатой племяннице декабриста князя Сергея Трубецкого и княгини Зинаиды Волконской. Отец Елены, князь Петр Никитич Трубецкой, был из Гедиминовичей, а мать Елизавета Эсперовна происходила из семейства Белосельских-Белозерских, которые вели свой род от Рюрика. Трубецкие и Белосельские-Белозерские стояли выше Мещерских, происходивших от крымских беев. Можно сказать, что во втором браке Павел Павлович «повысил планку», точнее – поднял ее «выше некуда» (выше Трубецких и Белосельских-Белозерских стоял только правящий дом Романовых).
Городской голова возглавлял городскую управу, местный исполнительный орган, иначе говоря, был аналогом современного мэра. Он подчинялся генерал-губернатору, назначаемому императором. Скажем прямо – никаких талантов, способствовавших избранию на эту высокую должность (Киев был четвертым по величине городом Российской империи) Павел Павлович не проявлял. Его избрание было обусловлено его состоянием – киевляне, в первую очередь, надеялись на то, что такой богач и сам не будет брать взяток, и не позволит этого своим подчиненным, а во‐вторых, ожидали от Павла Павловича вложений в городское хозяйство (все помнили о том, как его отец губернаторствовал в Курске). До отца Павлу Павловичу было далеко во всех смыслах, но кое-что для киевлян он все же сделал, в частности – основал детскую больницу в память о сыне Никите, умершем в 1874 году в двухлетнем возрасте. Никита был первым ребенком Павла Павловича от Елены Трубецкой, кроме него она родила мужу сыновей Павла и Анатолия, а также дочерей Аврору, Марию и Елену. Все пятеро дожили до взрослого возраста.
Помимо строительства детской больницы в Киеве, Павел Павлович содержал ряд благотворительных заведений на уральских заводах, заботился о Демидовском доме трудолюбия и Николаевской детской больнице в Петербурге, открывал приюты и столовые для бедных во Флоренции… А после продажи виллы Сан-Донато он передал русской православной церкви во Флоренции церковную утварь, иконы, деревянный иконостас и трехметровые резные двери тонкой работы из домовой церкви Демидовых. «Храм сей своим благолепием обязан Павлу Павловичу Демидову, князю Сан-Донато и его супруге Елене Петровне, урожденной Трубецкой», – написано на висящей в церкви мемориальной доске.
Мы не можем с уверенностью судить о том, какие именно чувства испытывал Павел Павлович к Елене Петровне. Была ли любовь, или же к повторной женитьбе его склонили другие соображения?.. Но вот что писала в своих дневниках Александра Викторовна Богданович, жена генерала от инфантерии Евгения Васильевича Богдановича и хозяйка одного из известнейших светских салонов Санкт-Петербурга: «[1888] 22 января. Слышала много новостей из разных источников. Все скандалы. У Демидовой Сан-Донато, вдовы, родился ребенок в Киеве от второго викария киевской епархии… [1889] 28 мая. Были у архиерея Антония. Это – достойный монах, не чета киевскому викарию Иерониму, у которого ужасная репутация. Он открыто живет с Демидовой Сан-Донато, водворил к ней своих шестерых детей, которые с ним у нее ежедневно обедают. Гр. Владимир Бобринский говорил Е. В., что даже из-за этого перестал совсем ездить к Демидовой, где Иероним разыгрывает хозяина. Говорят, что он пленяет своими глазами». Уточним на всякий случай, что нет никаких свидетельств, указывающих на неприязненное отношение генеральши Богданович к Елене Петровне Демидовой.
О самом Павле Павловиче Богданович тоже кое-что сообщает: «29 декабря… Безродная нам говорила, что его вторая жена бросила его оттого, что он ее сводил с Демидовым Сан-Донато. Муж ей из-за этого сделался так противен, что она бежала к Демидову, с которым и оставалась до самой его смерти. Муравьев же в третий раз женился на своей первой жене, что по закону не дозволено, но он сумел обойти закон». Упомянутый Муравьев – это Николай Валерианович Муравьев, видный юрист, занимавший с 1894 по 1905 год посты министра юстиции и генерал-прокурора. Второй женой Муравьева была Екатерина Васильевна Слепцова, которая после развода с ним вышла замуж за Гвидо Хенкеля фон Доннерсмарка, представителя одного из богатейших германских родов. А упомянутая Александра Безродная была женой Александра Васильевича Безродного, занимавшего должности товарища (заместителя) прокурора Петербургского окружного суда и начальника сенатского архива.
Если верить генеральше Богданович, то выходит, что во втором браке Павел Павлович был несчастлив, да и супруга его не отличалась высокой нравственностью, раз после смерти мужа позволила себе открыто сожительствовать со священнослужителем, давшим монашеский обет[89]. Но хочется верить, что хотя бы в самом начале романа с молодой красавицей (Елена Петровна была на тринадцать лет младше мужа) Павел Павлович чувствовал себя счастливым…
С началом Русско-турецкой войны 1877–1878 годов Павел Демидов показал себя истинным патриотом – он вернулся в Киев из Пратолино и занял должность чрезвычайного уполномоченного Российского общества Красного Креста. Общество Красного Креста было одной из крупнейших общественных благотворительных организаций империи. В 1875 году в нем насчитывалось свыше десяти тысяч членов, причем членство было действительным – каждый состоящий в Обществе участвовал в спонсировании его деятельности, а многие еще и сотрудничали в его местных учреждениях. Павел Павлович мог ограничиться благотворительным вкладом и продолжать жить в Пратолино, занимаясь его восстановлением, но счел своим долгом вернуться на родину и принять личное участие в делах Общества, для которого Русско-турецкая война стала первым серьезным испытанием (Общество Красного Креста было основано в 1867 году). Более года Павел Павлович провел в Киеве. «Он неутомимо работал, организуя перевозку больных и раненых с места военных действий и устраивая помещения для их размещения, щедро расходовал собственные средства, – пишет Василий Огарков. – Он был главным деятелем в деле снабжения солдат всем необходимым и во временных бараках, и в санитарных поездах, и при отправлении воинов на родину. Демидов сам лично, и днем и ночью, встречал и провожал санитарные и пассажирские наскоро переделанные поезда с больными и ранеными, вникая во все детали. Многие оценивали это как ”широкий подвиг благотворительности истинного гражданина”». Другой современник заметил по этому поводу: «Эта война, напрягшая все силы общества, заставила и князя Сан-Донато усердно работать. Обладая громадными средствами, он не щадил их. И было бы, конечно, непростительным эгоизмом жалеть деньги там, где тысячи жертвовали жизнью».
За свою деятельность на благо Отечества
