Анатолий Лашкевич - В воздушных боях. Балтийское небо

А по радио все тот же девичий голос передавал в эфир:

— Звезда-48! Я — Книга-01, оба самолета упали в воду, оба самолета упали в воду!

Мне оставалось только поблагодарить эту милую девушку за оказанную помощь и за приятное сообщение о результате боя.

Уже на земле, не чувствуя никакой вины, Манерко мне сказал просто: «У меня мало было горючего, и поэтому я ушел». Я рассказал товарищам о поведении Манерко, и те пристыдили его. Но на душе остался какой-то нехороший осадок…

В «Альбоме воздушных боев» полка написаны скупые строки: «4-го ноября в воздушном бою, в канун 26-й годовщины Великого Октября, пара Ковалев — Ханбеков, вылетевшая на „отсечку“ в район Шепелевского маяка, встретила большую группу истребителей „Фиат-50“[42]. Используя высоту и солнце, К. Ковалев произвел по ним атаку. После первой атаки, которая была безрезультативной, Ковалев, отойдя на солнечную сторону, вторичной атакой сверху сбивает вражеский самолет. Он упал в воду в 6 км от поселка Лангасамари»[43].

А вот что об этом бое рассказал молодой летчик Ханбеков:

«…Мы шли на большой высоте, парой. Показались самолеты противника, их было 16. Финны шли строем, как мы называли — „строй-рой“. Они клубком вертелись ниже нас. Я впервые увидел такое количество самолетов противника. Ковалев приказал мне по радио: „Оставайся на этой высоте, прикроешь меня на выходе!“, и моментально устремился вниз. Я боялся потерять его из вида и следил только за ним. Я заметил пулеметно-пушечный огонь, исходящий от самолета моего командира. Его атака ошеломляюще подействовала на противника: „клубок“ разделился на несколько беспорядочных групп. Выйдя из атаки, Ковалев повторил свой маневр. Спроси у меня, что видел дальше, — хоть убей, точно рассказать не смогу. Видел горящий самолет, факел огня, обломки и человека на парашюте, а парашют трепыхался как тряпка, видимо, он горел. Ковалев свечой ушел вверх, и я мигом очутился рядом. В мгновение услышал по радио:

— Хорошо, Хан, прикрываешь! Теперь атакуй ты, а я прикрою!

Сильное волнение охватило меня, озноб прошел по коже всего тела. Ведь это моя первая атака! Я мгновенно бросился вниз, только не учел одного: „клубок“ самолетов противника летел в этот момент навстречу мне. Вижу: сколько ни увеличиваю угол пикирования, они уходят под меня. Молниеносно приходит мысль: сделать переворот через крыло. И вот, посмотрев на скорость, выполняю свой замысел. Тащу самолет через мотор, а он как дуб! Проскакиваю через весь этот беспорядочный „клубок“ вниз, вытаскиваю самолет из пикирования и захожу в атаку снизу, по переднему самолету. Скорость была настолько велика, что я с трудом управлял самолетом. Быстро выбрал цель, сближаюсь. Цель быстро растет в сетке прицела. Жму на гашетки, а огня нет. Что такое? Перезаряжаю оружие. Вблизи промелькнули несколько самолетов противника. Беру другую цель. Огня опять нет. Уже позже, на земле, я узнал, что у моего оружия вытянулись троса, идущие к оружию. Это был самолет Як-7Б старого типа. Слышу команду: „Немедленно вверх!“ У меня на самолете передатчика не было, и я не смог передать командиру о случившемся. Беру ручку на себя и иду вверх, ведущего не вижу. Превосходство в высоте потерял полностью. И вся эта орава, один за другим, стала меня „клевать“. Думаю: „Вот и отвоевался…“

Считаные секунды — и рядом стрелой пролетел „Як“, отбивая атаки самолетов противника. В эфире тихо, только слышны команды ведущего:

— Вправо на 90! Вправо на 180, не терять скорости!

„Клубок“ постепенно рассыпался, и я увидел рядом с собой самолет Ковалева…

На земле я ждал нагоняя. Но странно, Ковалев от души смеялся надо мной и сказал:

— Молодец, Хан, хорошо дрался!

Я, страшно недовольный своей неудачей, заплакал».

Вечером 6 ноября 1943 г. личный состав полка собрался на торжественное собрание в честь 26-й годовщины Великого Октября. На торжественном собрании было зачитано обращение Военного Совета КБФ, в котором личный состав поздравляли с праздником. В этот же вечер весь личный состав слушал выступление по радио Верховного Главнокомандующего СССР маршала И. В. Сталина. Утром 7 ноября на аэродроме около боевых самолетов состоялся торжественный митинг. В торжественной обстановке был зачитан Указ Президиума ВС СССР о награждении воинов полка орденами СССР. Орденами Красного Знамени были награждены командир полка майор А. Мироненко и командиры звеньев лейтенант Василий Бородин и младший лейтенант Владимир Сысоев.

Совсем недавно, накануне праздника, в районе Порзоловских болот, Бородин с Мишей Глазковым встретили немецкий корректировщик Хш-126. «Хеншель» машина маневренная, и бить его пришлось долго: его бьют, а он все не падает. Длинную очередь «хеншелю» всадил Глазков, и только третья длинная очередь Бородина решила исход боя: Хш-126 горящим врезался в землю южнее станции Волосово.

А 10 ноября Василий погиб. В этот день 12 наших самолетов вступили в бой с 17 истребителями противника. Вылетевшая на «отсечку» пара Бородин — Глазков первой вступила в бой. Бородин атаковал ведущего группы (вражеские истребители вновь приняли за «фиаты»). Развернувшись, враг принял вызов. Было видно, что это опытный, воинственный летчик. Пулеметно-пушечные трассы потянулись с обоих самолетов. С молниеносной быстротой машины пронеслись совсем рядом, едва не столкнувшись крыльями. Враг упорно стремился прорваться к штурмовикам, но еще настойчивее оказался балтийский летчик. С боевого разворота Бородин вновь пошел в лобовую атаку. С каждой секундой уменьшалось расстояние. Финн надеялся, что русский не выдержит, уйдет, а когда понял, что «ястребок» не отвернет, сам пытался уйти в сторону, но было уже поздно. Василий Бородин отрубил крылом своей машины плоскость самолету врага, и тот развалился на куски. Товарищи по полку видели подвиг Бородина и еще ожесточеннее стали драться против численно превосходящего противника. По их словам, в этой схватке было сбито 4 «фиата»: по одному самолету противника сбили К. Ковалев (это была его 27 победа[44]), Д. Шаров и В. Мошкалов.

Так смертью героя погиб Василий Иванович Бородин, парторг 1-й эскадрильи, командир звена. К этому дню бесстрашный пилот 84 раза вылетал на боевые задания, в 8 воздушных боях сбил 3 самолета врага, десятки раз вылетал на штурмовку вражеских войск…

Командир звена старший лейтенант Исаак Ворохов, служивший в одной эскадрилье с Василием Бородиным, написал на смерть друга песню, в которой были такие слова:

… И вот, когда окончатсяВоенные года,И кто в живых останется,Запомнит навсегда:Он был грозой крылатоюДля вражеских машин,Герой любимой Балтики —Василий Бородин!

Сам Исаак Ворохов был сбит 28 января 1944 г. зенитным снарядом в районе города Кингисепп. Перейдя линию фронта, он вернулся в свой полк 11 февраля 1944 г., и второй раз был сбит огнем зенитной артиллерии в районе порта Кунда 4 апреля того же года. В этом же бою погиб и бывший ведомый В. Бородина Михаил Глазков. Оба эти летчика не вернулись тогда с боевого задания.