Сергей Нечаев - 10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец

Много лет спустя Мария-Луиза напишет об этом:

«Чего же вы хотите? Мы, принцессы, были воспитаны не так, как другие женщины. Мы не знали равенства в семье и равенства в чувствах. Нас всегда готовили к событиям, прерывающим все отношения и связи, переносящим нас далеко от родителей и создающим для нас новые, иной раз прямо противоположные интересы».

Как видим, написано вполне спокойно и рассудительно, но это не должно вводить в заблуждение: тогда, в начале 1810 года, Мария-Луиза была не просто взволнована, она была ошеломлена. Но это ровным счетом ничего не меняло, ибо Мария-Луиза была хорошей дочерью. Она любила отца больше всего на свете, и его воля была для нее священна.

Гертруда Кирхейзен отмечает:

«Это была для нее воля отца и одновременно воля императора. Она никогда не посмела бы оказать ему серьезного сопротивления, хотя, конечно, в первый момент перспектива стать женой ненавистного человека привела ее в ужас. С нее было достаточно, что ее отец желает этого брака, и все другие интересы должны были отступить на задний план. Поэтому на вопрос императора Франца она ответила, что покорится, если он считает, что обязан принести своей политике подобную неслыханную жертву».

Она так и заявила князю фон Меттерниху:

— Скажите моему отцу, что там, где речь идет о благе страны, решение принадлежит только ему. Попросите его, чтобы он выполнял свои обязанности главы государства и не заботился о том, чтобы согласовать их с моими личными интересами.

А тем временем события разворачивались с калейдоскопической быстротой. 7 февраля 1810 года Наполеон сообщил Александру I о том, что идея о «русском» браке им окончательно отброшена, и тут же был подготовлен «австрийский» брачный договор. Над текстом много не работали: взяли из архива и просто переписали брачный договор, составленный при женитьбе предшественника Наполеона на французском престоле, короля Людовика XVI, на другой австрийской эрцгерцогине, Марии-Антуанетте, которая приходилась тетушкой нынешней невесте Наполеона. Этот брачный договор был отправлен на ратификацию австрийскому императору. Франц быстро его ратифицировал, и сообщение об этом пришло в Париж 21 февраля.

Одновременно с этим Наполеон послал Марии-Луизе письмо:

«Блестящие качества, что отличают вас от всех остальных, исполнили нас желанием служить вам и почитать вас, и мы, соответственно, обратились к вашему отцу-императору, умоляя его вверить нам счастье вашего императорского высочества».

Письмо заканчивалось так:

«Мы уповаем на Господа, что да всегда хранит он вас, моя кузина, под своей благостной и заслуженной вами опекой».

А в конце стояла подпись:

«Ваш добрый кузен Наполеон».

22 февраля маршал Бертье, начальник Генерального штаба Наполеона, выехал в Вену с весьма прелюбопытной миссией: изображать жениха, то есть самого императора французов, во время торжественного обряда бракосочетания, который должен был произойти в Вене.

Как видим, «добрый кузен Наполеон» счел излишним самому обеспокоиться поездкой в Вену хотя бы для такого исключительного случая, как собственная свадьба. Но с этим в Вене примирились. А что еще им оставалось делать?..

Маршал Бертье прибыл в столицу Австрии в начале марта 1810 года и официально попросил руки Марии-Луизы от имени Наполеона.

Помимо Бертье, в Вену приехал генерал Лористон с письмом Наполеона к Марии-Луизе, в котором было сказано:

«Можем ли мы льстить себя надеждой, что вы решитесь на этот союз не только из чувства долга и дочерней покорности? Если вы, ваше императорское высочество, имеете к нам лишь малейшую искру склонности, то мы будем старательно лелеять это чувство и поставим себе высшей задачей быть вам всегда и во всем приятным для того, чтобы однажды иметь счастье заслужить всю вашу любовь. Это составляет наше единственное стремление, и мы просим ваше императорское высочество быть к нам благосклонной».

А еще приехал граф де Монтескьё, который привез подарки: портрет Наполеона, окруженный шестнадцатью крупными бриллиантами стоимостью в 600 000 франков, ожерелье, стоившее 900 000 франков, и пару сережек стоимостью в 400 000 франков…

Что же касается Луи-Александра Бертье, то ему было 57 лет, и это был далеко не последний человек в Великой армии Наполеона. Сын ученого-географа, с малых лет привыкший работать над картами, до сближения с Наполеоном он служил штабным офицером в войнах двух революций — американской и французской. К моменту взятия Бастилии ему было 36 лет, и он уже проявил большие способности в качестве составителя штабных документов. Всегда до крайности пунктуальный, он обладал феноменальной памятью и в любой момент мог назвать численность и указать дислокацию практически любой воинской части. К моменту прихода Наполеона к власти он дослужился до звания генерал-майора. Наполеон сделал Бертье начальником своего Генерального штаба и потом ни разу не пожалел об этом.

На официальный запрос Бертье император Франц ответил, что согласен отдать Наполеону свою дочь. Мария-Луиза тоже выразила свое согласие, и 11 марта в Вене, в присутствии всей австрийской императорской фамилии, всего двора, всего дипломатического корпуса, сановников и генералитета, была проведена брачная церемония.

На следующий день Бертье отправился во Францию, а через 24 часа вслед за ним выехала из Вены и будущая императрица Мария-Луиза.

Надо сказать, что до этого она никогда не видела Наполеона. Сказать, что она волновалась, — это ничего не сказать. Девушка была в панике. При этом при проезде через вассальные страны (например, через Баварию) ей всюду давали почувствовать, что она — супруга истинного повелителя Европы.

Считается, что брак Наполеона и Марии-Луизы был первым большим успехом тайной политики князя Клемента фон Меттерниха. К тому времени он уже стал министром иностранных дел, и именно он настоятельно советовал императору Францу пожертвовать дочерью, чтобы обеспечить Австрии мирную передышку, «дающую возможность заново набраться сил».

Историк Энно Эдвард Крейе по этому поводу пишет:

«Для Меттерниха выгоды от такого брака были столь очевидны, что он, несомненно, сделал все возможное для его осуществления. То, что Бонапарт вначале уже сделал выбор в пользу Анны Павловны, заставило Меттерниха действовать решительно: он должен был воспрепятствовать сделке <…> Точно так же, как страна приносит свою свободу в жертву внешней политике, кайзер должен был пожертвовать своей дочерью. С помощью жены, графини Элеоноры, которая во время войны оставалась в Париже, Меттерних развернул кампанию закулисных интриг и обычных дипломатических переговоров, которые в конце концов увенчались успехом. Когда 7 февраля 1810 года Наполеон объявил свой выбор в пользу Марии-Луизы, преемник Меттерниха в Париже, князь Шварценберг, поспешил оформить соглашение об этом, не ожидая согласия Франца. Дело было слишком важным, чтобы позволить отцу невесты помешать ему. И для того, чтобы убедиться в его благополучном завершении, Меттерних сам сопровождал княгиню в Париж на встречу с супругом.