Маршал Шапошников - Владимир Робертович Анищенков
Кирпонос женат на дочери польского националиста — Софье Александровне Пиотровской, являвшейся во время занятия в 1919 году Житомира белополяками активной участницей организации польских «соколов». Жена Кирпоноса подозревается в шпионаже. Брат Пиотровской… в 1924 году бежал из СССР в Польшу и, по непроверенным данным, поступил на работу в дефензиву[189], которой выдал коммунистов, работавших в подполье.
Жена Кирпоноса настроена антисоветски и раскаивается, что не выехала в период Гражданской войны вместе с польскими офицерами в Польшу».
Автор книги «Маршал Шапошников. Военный советник вождя» Р.К. Баландин считает, что троцкистами были также член Военного совета ЮЗФ Хрущев и командующий Юго-Западным направлением Тимошенко в прошлом «правая рука» командующего Киевским военным округом И.Э. Якира, лидера так называемой украинской группировки в РККА.
* * *
Первым настаивал на выводе войск из Киева С.М. Будённый, руководивший общим Юго-Западным направлением. Однако за слишком настойчивые просьбы об отводе войск он был отстранён, а на его место переведён бывший нарком обороны Тимошенко.
В ночь на 13 сентября состоялись переговоры нового главкома Юго-Западного направления Тимошенко с начальником Генерального штаба Шапошниковым.
Тимошенко: «Ознакомился с обстановкой, переговорил с Кирпоносом и Бурмистенко, дал указания в соответствии с вчерашними указаниями Ставки. Обстановка складывается к худшему. К исходу дня противник группой танков прорвался у Кременчуга в направлении Глобино, Семеновка и угрожает захвату Хорол. Снимаем две танковые бригады с левого фланга 38‐й армии и перебрасываем в район Решетиловка для действий в Юго-Западном направлении.
Шапошников: «Развитие действий танковых частей с Кременчугского плацдарма можно было ожидать. По имеющимся сведениям, отсюда должна действовать группа Клейста, по-видимому, для соединения с Ромненской группой, поэтому необходимо бомбить переправы и плацдармы на северном берегу Днепра в районе Кременчуг и восточнее, а равно и скопления подходящих частей Клейста на правом берегу Днепра.
12.09 в 14.55 Кирпонос на Ваше имя передал следующую телеграмму: «В район Ромны противник продолжает накапливать силы. До подхода 289 сд и 7 мсд я лично ничего не могу ему противопоставить в этом районе. Прошу одну из тбр подчинить мне для использования её на ромненском направлении». По этой телеграмме Верховный главнокомандующий указал — одну из бригад подчинить Кирпоносу для использования её на ромненском направлении. Не знаю, известна ли Вам эта телеграмма и какое решение Вы по ней приняли».
Тимошенко: «Телеграмма Кирпоноса получена. Решение Вам передано сейчас. Кавкорпус усиливается танковой бригадой и действует, как просил Кирпонос. Две танковые бригады из района Решетиловка действуют в южной группировке, то есть Кременчугской. Всё».
Шапошников: «Ясно. Я считал, что у Вас только две бригады. Приказ сейчас будет передаваться. Всё. До свидания. Б. Шапошников».
В тексте нет и намёка на то, что Шапошников против вывода войск.
14 сентября Тупиков направил телеграммы Шапошникову и начальнику штаба главкома Юго-Западного направления, в которой представил свой анализ положения войск фронта, находившегося под угрозой окружения, и предлагал срочно отвести войска на левый берег Днепра.
На запрос из Ставки командующий Юго-Западным фронтом Кирпонос ответил: «Фронтом командую я, товарищ Сталин. С оценкой обстановки и предложениями Тупикова не согласен. Разделяю мнение Бурмистенко. Примем все меры, чтобы Киев удержать. Соображения на этот счёт сегодня направляю в Генштаб. Верьте нам, товарищ Сталин. Я Вам докладывал и повторяю вновь: всё, что имеется в нашем распоряжении, будет использовано для обороны Киева. Вашу задачу выполним — Киев врагу не сдадим.
(В это время Тупиков побледнел, но сдержал себя.)
Сталин: Почему Тупиков паникует? Попросите его к аппарату. Вы, товарищ Тупиков, по-прежнему настаиваете на своих выводах или изменили свое мнение? Отвечайте честно, без паники.
Тупиков: Товарищ Сталин, я по-прежнему настаиваю на своем мнении. Войска фронта на грани катастрофы. Отвод войск на левый берег Днепра требуется начать сегодня, 14 сентября. Завтра будет поздно.
План отвода войск и дальнейших действий разработан и направлен в Генштаб. Прошу Вас, товарищ Сталин, разрешить отвод войск сегодня. У меня всё.
Сталин: Ждите ответа…»[190]
* * *
Генерал Гудериан писал о разгроме Юго-Западного фронта: «26 сентября битва за Киев была успешно завершена. Русские сдались, в плен попало 665 тысяч человек. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом и начальник его штаба погибли в конце сражения, пытаясь прорваться. Среди пленных оказался и командир 5‐й армии[191]. Мне было интересно с ним побеседовать, и я задал ему ряд вопросов:
1. Когда вы узнали о том, что мои танки проникли в ваше расположение?
Ответ. Около 8 сентября.
2. Почему вы сразу же не эвакуировали Киев?
Ответ. Нам был отдан приказ об эвакуации от командования группы армий, и мы уже начали двигаться на восток, но тут же получили приказ противоположного характера — развернуться и отстоять Киев любой ценой.
Исполнение этого второго приказа и привело к уничтожению Киевской группы армий. Больше этой ошибки неприятель не повторял никогда. А вот нам пришлось в дальнейшем столкнуться с печальными последствиями подобного вмешательства на высоком уровне».
Генерал М.И. Потапов прямо говорил, что первоначальный приказ о выводе войск был отменён. Айзен Тайчо в работе «Киевский «котёл». Троцкистский след» из этого делает вывод, что командующий ЮЗФ Кирпонос убедил Ставку в возможности сохранения Киева и отсутствии необходимости отвода войск[192].
* * *
После окружения войск Юго-Западного фронта, генерал Кирпонос принял решение пробиваться на восток. Однако окружённая группировка вскоре была расчленена на шесть частей. Окружённые соединения сопротивлялись до последней возможности. О массовой сдачи в плен речи не было. Но от попыток силового прорыва пришлось перейти к тактике просачивания через фронт небольшими частями.
И.Х. Баграмян приводит рассказ полковника Захватаева о такой попытке прорыва. Прибыв в штаб 21‐й армии, он лично передал приказ командования фронта генерал-лейтенанту В.И. Кузнецову. Переправившись через реку Удай, армия пробивалась на восток между Ромнами и Лохвицей. Кузнецов вместе со штабом армии следовал в конном строю.
«…Рано утром 18 сентября колонна управления армии во главе с генералами Кузнецовым, Горловым и дивизионным комиссаром Колониным под прикрытием стрелковых подразделений преодолела ожесточённое сопротивление мотопехоты одной из танковых дивизий Гудериана и, форсировав реку, устремилась на Озеряны. Днём в районе Белоцерковцев, у глубоких балок, враг снова преградил путь, поэтому пришлось организовать круговую оборону. С наступлением темноты командующий армией повёл подразделения на прорыв. Осветительные ракеты превратили ночь в день. Враг открыл ураганный огонь из пулемётов, миномётов и орудий, но и на этот раз удалось прорваться».
Захватаев в этом бою был сброшен с коня взрывом мины. Придя в сознание, он увидел, что лежит среди трупов. «Слышно было, как по полю двигались немецкие солдаты. Изредка раздавались автоматные очереди и людские вскрики: фашисты добивали раненых. Захватаева приняли за мёртвого, и это спасло его. Когда гитлеровцы
