Варвара Самсонова - Дочь Сталина

Как-то в конце ноября Светлана развернула газету и прочла в ней статью спецкора Каплера «Письмо лейтенанта А. из Сталинграда». Безымянный лейтенант в форме письма к своей любимой рассказывал обо всем, что происходило в городе. Но не только это. Лейтенант вспоминал их прогулки по городу, походы в Третьяковку. Все было так ясно, узнаваемо, что сердце ее бешено забилось.

Светлана была потрясена этим «рыцарским и легкомысленным поступком». Возможно, статья так и запомнилась бы ей, оставив счастливое волнение, если бы не заключительные строки. Свое письмо «лейтенант А.» закончил претенциозно и кокетливо: «Сейчас в Москве, наверное, идет снег, из твоего окна видна зубчатая стена Кремля…»

Впервые Светлана словно очнулась и почувствовала легкую тревогу. Отец читает «Правду» каждый день и, конечно, поймет, кому посылал письмо лейтенант А. Он уже знал о свиданиях с Люсей и однажды вечером недовольно проворчал, что она ведет себя недопустимо.

В те дни до Светланы едва ли могли дойти его замечания. Она уже неслась в бурном потоке первого сильного увлечения. «Я оставила этот намек без внимания и продолжала вести себя так же», — пишет она. То есть звонить Люсе и встречаться с ним.

Хотя до брата Василия ей было далеко, но Светлана тоже была избалованной и своенравной. Не умела отказывать себе ни в чем, особенно в удовольствиях, которых и так было не слишком много в ее жизни. Казалось, зрелый и умудренный богатым опытом мужчина должен был сдерживать ее порывы, учить благоразумию.

Даже шестнадцатилетняя школьница в тот день поняла, что письмо в «Правде» — это слишком, и испугалась. Словно Люся сгоряча решил все тайное сделать явным и рассказать об их отношениях всей стране.

Несмотря на разницу в возрасте, влюбленные во многом были очень созвучны друг другу. Светлана в тот же день принесла газету в класс. Ей не терпелось похвастаться подругам. Марфа Пешкова читала статью прямо на уроке, положив газету на колени и приподняв крышку парты.

Вернувшись в Москву в канун новогодних праздников, Алексей Каплер сразу понял, что «Письмо лейтенанта А.» получило всенародную огласку. Если у кого-то и оставались сомнения, то теперь они развеяны таинственной возлюбленной лейтенанта, из окна которой видна зубчатая стена Кремля, могла быть только одна особа.

Где бы он ни появился — в редакции, на киностудии, у знакомых, — на него смотрели с ужасом, восторгом или завистью. Казалось, он слышит шепот у себя за спиной, пересуды тянулись за ним шлейфом. Он играл с огнем. Мог выиграть крупный приз, а мог разом всего лишиться…

Его приятельницы-актрисы лукаво допрашивали: «Люся, ты вправду в нее влюблен или это обаяние власти, дочка Сталина всегда первая красавица?» Люся даже горячился, убеждая, что влюблен по-настоящему, что его так закрутило впервые в жизни. Убеждать он умел, и многие женщины ему верили: Люся на их глазах не раз влюблялся очертя голову и делал глупости.

Но некоторые его друзья из здравомыслящих только снисходительно усмехались: «Ну в кого там влюбляться — маленькая, рыжая…»

Теперь все судили-рядили, чем история закончится. Мнения разделились. Одни пророчили Люсе дальнюю дорогу в те места, куда Макар не гонял своих телят. Другие были уверены, что Каплер поставил на верную карту, быть ему сталинским зятем. Все знали, что у вождя есть только одна слабость — его дочка. Светлане ничего не стоит убедить отца в чем угодно. Заранее восхищались — в сорок лет лауреат Госпремии, прославленный кинодраматург, писатель, да еще муж Светланы Сталиной. Ну и карьера!

Алексей Каплер привык к везению. Возможно, везение вскружило ему голову и притупило чувство опасности. Он любил рисковать и даже позднее, в лагере, случалось, рисковал по-крупному, проигрывал и снова выигрывал.

В одном человеке часто уживаются, казалось бы, несовместимые качества. Добродушный, легкомысленный, обаятельный Люся Каплер был не только честолюбив, но и расчетлив. В душе он надеялся на успех. И на то были основания.

Сталин вмешивался в личную жизнь своих детей, но не слишком настойчиво. Он попытался было воспрепятствовать женитьбе Якова, но тот все равно поступил по-своему… Вскоре развелся и снова женился. О Василии и говорить нечего: в свои двадцать с небольшим он был дважды женат. Дети словно унаследовали неистовый характер отца, бороться с которым было бесполезно.

Самым серьезным препятствием мог стать только возраст Светланы, через месяц ей должно было исполниться семнадцать. Ее вулканический характер порой подавлял. Люся пассивно подчинялся ее воле даже тогда, когда следовало бы проявить твердость. Она привыкла получать все, что хотела, не знала отказов и не выносила слово «нельзя».

Но Алексей Каплер недостаточно хорошо понимал свою юную возлюбленную. В ней тоже уживались противоположности: капризная требовательность — со страхом перед отцом, нетерпение — с равнодушием к чужой судьбе и пассивностью. Вскоре она поведет себя довольно странно для влюбленной девушки…

«Последний Дон Кихот»

Любую женщину могло бы осчастливить «Письмо лейтенанта А.», напечатанное в центральной газете. И все же Светлана упрекнула Каплера за безрассудство. «Он сам был обескуражен, говорил, что статью посылал не для «Правды», что его подвели друзья». В это неуклюжее оправдание спецкора невозможно поверить.

До трагической развязки оставалось чуть больше месяца. Можно только предполагать, чем она была вызвана. «Двадцать писем к другу» очень туманно и скупо повествуют об этой истории, Светлана Аллилуева имела на это право: ведь речь шла о ее первой любви, о чем-то сокровенном и интимном.

Но допустим, нас не интересуют альковные подробности. Непонятно, почему влюбленные постоянно пребывали в тревоге и предчувствии беды. Светлана часто об этом напоминает, злоупотребляя словом «ужасно»: «я чувствовала, что все это может закончиться ужасно», «мои домашние были в ужасе».

Светлана впервые в жизни страстно влюбилась. Почему это вызывало такой ужас окружающих? Ее избранник — не первый встречный, а знаменитый Каплер. Правда, он женат, но с женой давно расстался и хочет развестись. Появлялись они со Светланой в театрах и опере. Он встречал девушку у школы, таким образом демонстрируя серьезность и чистоту своих намерений.

Пьяные дебоши и безобразия Василия стали привычным явлением в «царской семье». Отец регулярно его распекал, сынок клялся начать новую жизнь, но хватало его от силы на несколько дней. По сравнению с братом Светлана была образцом благоразумия. Чего она могла бояться? Приступы гнева у отца были страшны, но никогда еще они не обрушивались на дочь. Настоящая опасность могла грозить Каплеру.