Вся жизнь – в искусстве - А. Н. Донин
Когда я, затравленная гегемоном и всячески «заботливо» направляемая советчиками в сторону вступления в КПСС, была готова капитулировать, он сказал: «У нас член партии отличается от не члена тем, что у него больше на один страх – страх быть исключенным из партии. Думаю, Вам не стоит приобретать еще один страх». Я послушалась и тысячу раз его за этот совет благодарила. Когда в нищее, доперестроечное время выдавали к какомуто празднику муку, он мне написал:
Желаю жить сто лет без скуки,
Не ведать горя и тоски,
И предпочтительно без муки
Иметь достаточно муки.
Ревниво наблюдавшая за нашей дружбой моя десятилетняя дочь Ася, наконец не выдержала: «Мама, а кто МНЕ Марк Маркович?» – «Тебе? Он – мой друг». – «Ой, а я бы так хотела, чтоб он был моим дедушкой!» (один из ее дедов был расстрелян в 1937 году, другой – погиб во время Финской кампании.) Услышав об этом разговоре, Марк Маркович написал: «Конечно, Асенька, я – твой дедушка». И стал заботиться о ней, писать письма, посылать книги и репродукции. Да, предела его доброте не было…
У меня сохранилось довольно много подарков Марка Марковича. Это книги, стихи, художественные альбомы. Но, кажется, Цветаева писала, что лучший подарок, который может сделать человек, но делать не любит – это друзья. В один воистину прекрасный день Марк Маркович познакомил меня с черноволосым молодым человеком, сказав, что это Лева, а Марк Маркович прозвал его «Роджер». Это был Лев Николаевич Борисевич, который тоже стал моим дорогим другом на всю общую жизнь. Я прошу у читателя прощения за отступление, ему посвященное, но оправданием мне служит то, что Марк Маркович меня наверняка бы поддержал, и что оба они – Марк Маркович и Лева – нежно любили друг друга.
Итак, о Льве Николаевиче Борисевиче. Он родился в 1925 году. Отец его был очень известный писатель Артем Веселый. В 1937 году отца расстреляли, мать отправили в лагерь, а 12летний Лева и его младшая сестренка начали свой крестный путь «детей врагов народа». Из детдома Лева попал в Речное училище и был приведен Верой Ивановной – своим преподавателем – в дом Валентиновых. Как он рассказывал, первым его впечатлением было: «Ой, как много книг!» Валентиновы обласкали, накормили, согрели и как бы усыновили Леву. Должна сказать, что Л.Н. Борисевич был совершенно замечательный человек – мужественный, умный, эрудированный, сердечный. Так вот, сам о себе он говорил: «Всем хорошим в себе я обязан Марку Марковичу». Он даже, когда жениться собрался, привел жену просить благословения у Марка Марковича. Как я уже говорила, нас с Левой подружил Марк Маркович, и наша дружба тоже закончилась только с Левушкиной смертью.
Все непреходящее – любовь к людям, сочувствие, эрудицию – все доброе, вечное – Марк Маркович Валентинов щедро раздавал людям.
Скажи, какой оставишь след?
След, чтобы вытерли паркет
И посмотрели косо вслед?
Или незримый прочный след
В чужой душе на много лет?
Марк Маркович оставил прочный след не только в душах всех нас, кто любил его, но и в душах множества людей, и сделал заметный вклад в дело пробуждения добрых чувств в людях.
ИЗ ПОЭТИЧЕСКОГО ТВОРЧЕСТВА М.М. ВАЛЕНТИНОВА
На протяжении всей своей жизни Марк Маркович увлекался поэзией. Он собрал огромную поэтическую библиотеку. В ней были поэтические произведения всех поэтов мира. Он знал и умел ценить поэзию. Сам он начал сочинять стихи еще в юности и увлекался этим всю жизнь. Его сказки, написанные в былинном стиле, легли в основу либретто балетов и пьес.
В 1947 г. в Кировском театре оперы и балета Ленинграда состоялась премьера балета «Чудесная фата» (композитор Стефания Заранек), спектакль шел с успехом при аншлаге несколько сезонов. По пьесам «Лутонюшка», «Веер Тэнгу» и «Крик попугая» были сделаны радиоспектакли. Его пьеса «Кащей Бессмертный», написанная для кукольного театра, до сих пор идет во многих городах России.
Лутонюшка
Сказка в стихах (фрагмент)
И стоит перед ним красадевица!
Сарафанто на ней заткан золотом,
Зарукавья расшиты каменьями,
Дорогимито все – самоцветными,
Косы темные – жемчугом низаны,
На Лутоню она смотрит ласково,
Говорит ему речи любезные:
«Не дивись чудесам, добрый молодец,
Светла Месяца я дочь любимая,
А зовуся –«Краса Ненаглядная»!
У меня ты в хоромах, на острове,
Среди синяго моря бескрайнего.
Здесь морозы и вьюги неведомы,
Здесь не знают болезней и старости,
Круглый год у нас – птицы гнезда вьют,
На деревьях растут сладки яблочки!
Сослужил ты мне службу великую,
Я в долгу у тебя не остануся:
Дам тебе я сокровища дивные,
Одарю по желанью, по выбору!
Тридцать дам я мешков чиста серебра,
Тридцать первый мешок – красна золота!
Снаряжу я корабль с белым парусом,
Провожу тебя с честью великою!»
Отвечал ей на это Лутонюшка:
«Для чего мне в лесу злато, серебро?
Не того я искал, в город идючи,
Не затем лук тугой свой натягивал,
Да пускал в небо стрелку заветную!»
«Так скажи мне, чего тебе надобно?
Все бери, что пришлось тебе по сердцу!
Погляди – вот парча многоцветная,
Ожерелья из жемчуга скатного…»
И сказалотвечал ей Лутонюшка:
«Сирота я, без роду, без племени,
Рос в лесу, без присмотра, как ягода;
Мне не надо парчи, скатна жемчуга,
Не нужны мне сокровища дивные…
Красота мне твоя – краше золота,
А без той красы, мне и свет не мил!»
Улыбнулась Краса Ненаглядная,
Говорила ему таковы слова:
«Исполать тебе, добрый молодец,
Что уродством моим не побрезговал,
Пожалел и в обличье лягушечьем,
Распознал и под кожей зеленою!
Ты с меня снял заклятия черные,
Из болота постылого выручил,
Знать, с тобою мне под венец идти,
Знать, и есть ты мой
