Вся жизнь – в искусстве - А. Н. Донин
В некоторых вещах Марк Маркович казался мне чудаком. Помню два пакетика: «Веревочки, годные к употреблению» и «Веревочки, к употреблению негодные» (т.е. короткие). Но на вопрос, зачем это, Марк Маркович приводил примеры, когда Вере Ивановне были нужны именно обрывочки, и она просила у него именно этот пакетик, чем он был очень горд. Еще он отдельно складывал всякие пробки (чему, кстати, он научил моего мужа!), которые, как ни удивительно, всегда пригождались.
Еще в нашей семье прижилось следующее выражение Марка Марковича: «Не надо ждать гадости от советской власти, когда она об этом предупреждает!». Это было сказано в связи с тем, что Марк Маркович вел статистику неожиданного отключения горячей воды и отключения по объявлению. И, как ни странно, если объявление висело – отключения могло и не быть вовсе, а вот неожиданное прекращение подачи воды случалось пугающе часто…
Можно вспоминать еще и еще, но, как мне кажется, главное уже сказано: я счастлива, что жизнь столкнула меня с этим удивительным человеком, который был моим учителем, наставником, советчиком и другом.
Из когорты романтиков
И.К. Полуяхтова
Я виделась с Марком Марковичем Валентиновым всего один раз – весной 1968 года в доме у нашей общей знакомой Лиды Петровой. Потом он однажды позвонил мне, а в остальном мы переписывались, и наша переписка продолжалась не менее двенадцати лет – такой была наша с ним основная форма светского общения.
В день нашего знакомства мы с Марком Марковичем говорили об оперном театре, ибо я всегда была не только беспросветным романтиком, но и любителем оперы. И, конечно же, мы говорили о Верди, моем любимом оперном драматурге. Марк Маркович тоже любил этого композитора. Он поставил «Аиду» в нашем оперном театре, и постановка пользовалась успехом много лет. Но меня больше всего интересовал вопрос о соотношении музыки и слова в оперной драматургии, и я стала говорить о «Риголетто». В этой опере есть такой персонаж – Спарафучиле – в переводе с итальянского его имя обозначает «стреляй, ружье». Это комический персонаж, уверяющий Риголетто, что он – «честный делец», специалист по заказным убийствам, ведь это тоже профессия.
– В этих эпизодах оперы, – сказала я Марку Марковичу, – мелодия элегическая, а слова – смешные. Бандит уверяет, что он честный служащий, полезный человек в обществе. Если пропеть эту сцену без слов, – комического эффекта не будет. Так слово и музыка контрастируют и дополняют друг друга.
Марк Маркович покачал головой:
– Но сцена эта не комическая, она зловещая. Заключенная в словах ирония лишь сгущает зловещий тон.
Много позднее, когда в нашей жизни появились такие «честные бизнесмены», заказные убийцы, я не раз вспоминала слова Марка Марковича о сцене со Спарафучиле и понимала, как он был прав.
Тогда же мы говорили и о реальной жизни, он рассказывал о своей красавицежене Верочке, о своих дочерях. «Мои дочери? Вы знаете, что купили мои дочери? Вы думаете – модные туфли или шляпку? Ничуть, мои дочери недавно купили себе подводное ружье, чтобы охотиться на крабов».
Потом Марк Маркович прислал мне на рецензию свою сказку, написанную русским былинным слогом. В этой сказке повествовалось о добродушном и доверчивом витязе, который в конце сказки сумел победить своих коварных недругов. Все в этой сказке было поэтично и увлекательно, а многочисленные сюжетные линии переплетались подобно тому, как переплетаются линии под куполом готического храма. Востоковед по образованию, Марк Маркович отлично знал не только русские, но и арабские сказки, умело варьировал их в своей литературной сказке, которая мне очень понравилась.
Марк Валентинов – это было имя в театральном и литературном мире нашего города, по радио передавалась его пьеса «Крик попугая», действие которой развертывалось в Латинской Америке, позднее заполнившей наши телевизионные экраны. Но «Лутонюшке» не повезло, эта сказка не была опубликована в те годы, потому что самый жанр литературной сказки казался неактуальным. В те годы пели – «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», но забыли, что реальная жизнь не может быть создана, если нет сказки. Из всех литературных жанров сказка – самый мудрый, самый оптимистичный, потому что в ней всегда побеждает добро.
Существует особый род сказки – сказка авторская, в которой непременно появляются в новой вариации мотивы народных сказок. Так написаны сказки Вильгельма Гауфа, Ганса Христиана Андерсена, Оскара Уайльда – это авторская, или литературная сказка.
В русской литературе авторская сказка чаще всего пишется стихами, таковы волшебные сказки А.С. Пушкина, сказки В.А. Жуковского, такова сказка Ершова «Конек Горбунок». В этой же традиции авторской стихотворной сказки написана и сказка Марка Валентинова «Лутонюшка», привлекающая своей многокрасочностью сюжетов, оптимистическим финалом, идеалом добра и красоты. Она могла бы послужить основой либретто для фильма или балета, могла бы послужить основой увлекательной радио или телевизионной передачи. И эта возможность от нее еще не ушла.
Марк Маркович Валентинов был настоящим интеллигентом, имел редкую специальность – востоковедарабист, знал и европейские языки, был многоязычным человеком. Он был режиссером в нашем оперном театре, который может гордиться тем, что оперу Верди «Аида» ставил у нас знаток культуры Египта. Марк Маркович был при этом писателем, музыковедом и талантливым стихотворцем. Его библиотека была уникальной, в ней стояли тома на русском, арабском, древнееврейском, немецком, французском и итальянском языках. Помню, он подарил мне сказки Гауфа, роскошное иллюстрированное издание на немецком языке, который я знала из рук вон плохо. Но я так часто перечитывала Гауфа в русском переводе, что вполне могла пользоваться подарком Марка Марковича.
Однажды он прислал мне маленькую книжку, которая была для меня драгоценной, – избранные стихи Петрарки на двух языках – итальянском и немецком. У меня не было Петрарки в оригинале; книга была для меня чудом – как я была за нее благодарна! Но об этом стоит сказать особо.
В этом году исполнилось ровно 700 лет со дня рождения великого итальянского поэта Франческо Петрарки, есть какаято потаенная эстетика в этом совпадении юбилеев великого итальянского гуманиста и нашего славного земляка Марка Валентинова. Петрарка, по мнению многих литературоведов (особенно немецких), был первым романтиком, предвосхитившим эпоху романтизма XIX века. Кстати, Петрарка очень любил писать письма, он писал их не только своим современникам, но даже ученым и писателям античного Рима (Цицерону, Сенеке, Вергилию), не смущаясь тем, что письма не дойдут до адресатов. Он писал их по потребности души, он любил письма
