Виганд Вюстер - В аду Сталинграда. Кровавый кошмар Вермахта

За ночь окопались, как было приказано. Запасливый Дандзерс взял 20 plenni из самодельной клетки для военнопленных и заставил копать укрытия. Один из них, крымский татарин, дал мне бернштейновский портсигар в обмен на хлеб.

Позавчера наш глаз привлекли идущие в колонне пленных фигуры в яркой белой одежде. Первая мысль: морская пехота с Дона! Подойдя, нам осталось только улыбнуться самим себе: несколько русских пытались сбежать, переплыв Дон, и заранее разделись. Их поймали, и теперь они идут на запад в плен в нижних рубахах и подштанниках.

После обеда новая смена позиции. Занят новый наблюдательный пункт в холмах к северу от Нижне-Чирской.

1 августа 1942

На Чире. Я ефрейтор уже год. Этот день принес новый луч надежды — в батальоне нужно было заполнить несколько анкет для отправки на учебу.

Господи, только бы это оказалось правдой! Иначе опять придется целыми днями копать и сидеть за стереотрубой.

2 августа 1942

28 лет назад в это день началась Первая мировая война. Утром ходил на орудийные позиции, и сапожник поставил мне каблук взамен потерянного 9 июня у Коробочкино. В полдень смена позиции, чуть дальше на север.

4 августа 1942

С первых проблесков света сидел за стереотрубой на НП на дереве. Противника не видно. Лишь позже начались небольшие передвижения за Доном.

День был спокойным. Вечером прикончили бутылку рома. Успех «ошеломляет».

5 августа 1942

Грехи прошлой ночи отомстили за себя. Приходится поститься, иначе я стану еще «тоньше». После обеда смена позиции на старые окопы на Чире.

6 августа 1942

Утром чудно поплавал в пруду. В полдень смена позиции через Чир. Новый НП у Верхне-Чирской, в каких-то 100 метрах от передовой. В качестве утешения пришла почта.

7 августа 1942

Весь день тяжелый обстрел с фронта и справа. Наш медик, Вернер Эппендаль, тяжелое ранение в голову, отошел за четверть часа! При всех болезненных потерях никто не забудет, что для нас это означает жить или умереть.

На закате смена позиции. Батальон развернулся на позиции вдоль железнодорожной насыпи к востоку от Чира. Пехоте пришлось выдержать тяжелый бой.

9 августа 1942

В полдень смена позиции влево, изнуряющая жажда, вечером письмо от отца.

10 августа 1942

Наблюдательный пункт переводят вперед, 300 метров от Дона, на высоком гребне. Вечером получил приказ установить связь с саперным батальоном, расположенным на Дону перед нами. Я пополз, потратив полчаса на то, чтобы ползать вправо и влево, не найдя ни единого сапера. Наконец наткнулся на полупустой командный пункт и узнал об огромном секторе, который эта сводная рота должна охранять.

Позже группа русских шныряла вокруг нашего НП, была перестрелка, и был ранен вахмистр Экарт; к сожалению, пуля попала в легкое.

11 августа 1942

Ничего особенного, кроме вечерней раздачи почты. Два письма от Хельги!

12 августа 1942

Ночью снова небольшая перестрелка с разрозненными русскими, подходившими с тыла и желающими добраться до Дона.

13 августа 1942

Годовщина Жоттова! В прошлом году этот день был вершиной всех наших военных событий. И когда несколько недель назад под Петровским я лежал под залпами «Сталинских органов», это было хуже, чем год назад под Жоттовом. (Непонятно, что за населенный пункт имеется в виду. Станция Жотово на Волгоградщине, явно не то. — Примеч. пер.)

14 августа 1942

Наблюдательный пункт переместился вправо. По указанию обер-лейтенанта Зайделя я взял телегу и поехал к Дону украсть пару кур, при этом было больше ругани с двумя камрадами, жившими в доме, чем с русскими хозяевами. Вечером был «пир», цель которого стала мне ясна лишь когда обер-лейтенант непринужденно пристегнул мне унтер-офицерские погоны Наконец шаг вперед и вверх сделан. Теперь нужно будет подождать несколько недель.

15 августа 1942

Очень рано, часов в пять утра, пришил галун — который пришлось выпрашивать — на воротник. В полдень доложился командиру и новому абтайлунгсфюреру (в данном случае — и.о. комбата. — Примеч. пер.)

16 августа 1942

В полдень ездил на орудийные позиции. Вечером была почта.

17 августа 1942

Утром стирал белье в пруду и взял двух пленных. Уму непостижимо, как много русских окруженцев еще бродит по оврагам. Ночью, гонимые голодом, они подходят к нашим позициям. Мои два Ивана были полностью измотаны. Я приказал им положить винтовки и взял их с собой на позиции, чтобы покормить, потом они пошли дальше. Все оружие, что у меня с собой было, — кусок мыла.

18 августа 1942

Утром по дороге до НП меня подвезла полевая кухня, написал письма родителям и Хельге. До обеда командир приказал сразу же отправляться на позиции передков. Что? Неужели величайшая моя мечта стала реальностью? Да, мои дорожные документы готовы — перевод в запасную часть в Брауншвейге, к 11-му курсу военно-учебного заведения.

19 августа 1942

Ожидание почти невыносимо. Когда?!

20 августа 1942

Меня медленно добивает: я не могу спать, почти ничего не ем. Так что я лежу в ветхом амбаре и жду, и жду. После обеда получил сообщение, что я отправляюсь завтра утром. Ночь, я сижу у часового и пишу все это.

21 августа 1942

Полковой командный пункт. Доложив в батальоне об убытии, после долгой езды на телеге я наконец приземляюсь в полку. Оберст желает нам, шестерым молодым унтерам, удачи и успехов. Утром нас должен принять Ю-52, но подробности еще неизвестны. Одно только ясно: мы едем домой. Останемся ли мы артиллеристами или нас пошлют в пехоту, фактически, все равно: наши жизни принадлежат не нам, а нашему народу…

Вили Деннерлейн, вахмистр, 12-я батарея 171-го артполка

Долгие недели мирного болтания без дела остались позади. Я не зря сказал «болтания». Неделями не было никакого контакта с противником. Последнее сопротивление русских у Донца и во время битвы под Волчанском было сломлено 15 июня 1942 года. Теперь дивизия бесконечными колоннами двигалась на восток к среднему течению Дона и Волги. Объект главной заботы — лошади. Фуража не хватало, а чтобы найти воду для людей и животных, нужно было ехать долгие километры, пока не найдешь подходящий колодец или ручей. В последнем случае и человек и лошадь мирно плескались в воде. Дни проходили почти единообразно. Подъем в 02.00 и выход в 04.00. Два часа отдыха в полдень, и, если вам везло, то заданная цель к вечеру была достигнута. Деревни были разбросаны очень широко. Солнце весь день беспощадно светило на маршевые колонны, на небе ни облачка, только вечером становилось адски холодно, так что приходилось сразу хвататься за шинель. Мы ничего не могли сделать, чтобы лошади не слабели, а батарея не стала отставать. Мы помогали себе тракторами, которые торчали то тут, то там. Единственным недостатком был огромный расход топлива, так что приходилось волочь за собой цистерну. И рано или поздно это должно было случиться: орудие с расчетом из восьми человек и меня шло по району движения совершенно одно. Более легкие машины с поварами ушли к фронту с командиром во главе. Неписаный закон запрещал приближаться к нему больше, чем на 10 км, потому что там кипела безостановочная деятельность, а после у нас не было никакого желания.