Светлана Луганская - Люди Сербской Церкви. Истории. Судьбы. Традиции

С другой стороны, старец Ефрем, несмотря на то что он моложе своего духовного отца Иосифа, исключительно благодатный духовник. С тех пор как я приехал учиться в Афины, он был моим духовным отцом. Помню наши первые встречи в Ватопеде. Однажды мимоходом он на плохом английском сказал мне об одной очень личной духовной проблеме, очень интимной, о которой я ему не говорил, это была настолько тонкая проблема, что я никому о ней не рассказывал просто потому, что не умел ее выразить. Вначале я сделал вид, что не удивлен, я хотел испытать, в самом ли деле у него есть этот дар или он играет со мной. Однако чем больше я делал вид, что сказанное неправда, он открывал мне все больше подробностей, все более глубоких и тонких. Тогда я попросил его принять меня для разговора. Отец Ефрем принял меня в тот же день вместе с монахом, который хорошо знал английский язык, чтобы нам легче было понимать друг друга, так как тогда я еще не знал греческий. Помню, что начал рассказывать какие-то вещи из моей жизни, а он улыбнулся, взял меня за руку, остановил мой рассказ и в деталях рассказал мне все, что происходило в моей жизни в духовном плане, с детства до того дня. Не только о том, что происходило, но и почему. Я был потрясен и чувствовал в сердце огромную радость и утешение. Вскоре он стал моим духовным отцом, и следующие тринадцать лет я наслаждался его руководством. Я удостоился видеть много чудесных событий рядом с ним и от него, но не стал бы их открывать, потому что он еще среди нас, и не знаю, хотел ли бы он, чтобы я говорил об этом. После тринадцати лет духовного окормления у старца Ефрема и по его благословению я перешел к духовнику моей супруги, дивному старцу Никодиму, живущему на острове Эвбея. Мои семейные и рабочие обязанности очень умножились, старец Ефрем проходил тяжелые испытания из-за клеветы, и он решил направить меня к старцу Никодиму, потому что Эвбея намного ближе к Афинам. Конечно, мы не только остались в контакте, но, что важнее, в духовном единстве.

После старца Ефрема сильное впечатление на меня произвел мой теперешний старец Никодим, духовник женского монастыря Преображения Господня на Эвбее. В юности он познакомился со святогорским старцем Паисием[82], который стал его духовником и обозначил его дальнейший жизненный путь. От него он и принял дух простодушия, молитвенности, воздержания и большой свободы во Христе. Этому человеку, несмотря на то что он исповедует тысячи людей и духовно руководит ими, удалось остаться сокрытым далеко от глаз этого мира. Кроткий, простодушный, мягкий, полный понимания, рассудительный, с любовью, которая объемлет и возрождает каждого, кто приблизится к нему или за кого он помолится. Воплощение смирения, с мягкостью, которая исправляет намного эффективнее строгости, – отец Никодим может ему одному свойственным образом пробудить к покаянию и любви к Богу. Это человек бесконечной свободы и любви! Каждое его слово, взгляд, движение свидетельствуют о Божией любви. Он, как мне кажется, достиг совершенства в уважении свободы другого человека. Этот дух он передал и своему сестричеству. Поистине редкий человек! Он – большое утешение и поддержка для меня и нашей семьи. Один из немногих людей, которые понимают меня до конца, думаю, что без его поддержки я не смог бы так интенсивно делать все, что делаю.

Упомяну и еще нескольких людей, пример и жизнь которых оказали большое влияние на меня. Это прекрасные отец Стаматис Склирис из Афин (который преимущественно известен как иконописец, но он еще и исключительный духовник), отец Димитрий с Лесбоса (белый священник, который по своим благодатным дарам напоминает святого Порфирия и старца Паисия), игумен монастыря Симонопетра на Святой Горе, старец Елисей и симонопетровские иеромонахи Ефрем, Афанасий и Мирон. А также – старец Ефрем Филофейский, который сейчас подвизается в Аризоне, его чадо старец Ефрем – духовник Святоандреевского скита в Карее, ватопедские иеромонахи Нифонт, Геннадий и Теон. Каждый из них влил в лампадку моего сердца каплю елея благодати Божией.

– Как вам живется в Греции?

– Мы в Греции живем очень наполненной жизнью, поскольку у нас, слава Богу, большая семья, а это подразумевает и большой труд. С другой стороны – у меня многочисленные профессиональные обязанности. Я преподаю пение в известной школе Симона Караса в Афинах, в которой мы открыли и отделение для славян, здесь могут учиться славяне всего мира, и часть материала преподается на церковнославянском языке. Особенно важно то, что я, как славянин, могу лучше донести до славян Предание, которое принял в течение своего многолетнего пребывания в Греции, и особенно на Святой Горе, чем это могут греки, по той простой причине, что у славян иная психология, чем у братьев-греков. А как человек из Церкви, где не существует живого предания византийского пения, вероятно, я лучше чувствую проблемы, с которыми мы встречаемся в наших странах и при обучении византийскому пению.

Кроме того, я руковожу школой пения при храме Святого Герасима Кефалонийского. Восемь лет назад я создал первую в мире интернет-школу пения, которая называется интернет-школа пения «Троеручица», в ней сейчас занимаются ученики из пяти стран. У меня два хора, один из них Сербский византийский хор, с ним мы занимаемся преимущественно на церковнославянском языке, второй – хор певчих «Троеручица», здесь мы используем в основном греческий язык.

Сейчас я работаю над созданием женского хора. Даю уроки пения во многих сербских и греческих монастырях. Плюс к этому интенсивно занимаюсь изучением музыкальной теории, истории пения и гимнографии, палеографии и других научных дисциплин, которые мне помогают как можно глубже постигать музыку. Особенно любимо мной композиторство, или, правильнее сказать, мелотворчество. Затем – создание гимнографических текстов по правилам византийской гимнографии. К сожалению, похоже, что я единственный в истории славянских гимнографов, если я могу себя к ним причислить, которые пишут гимнографические тексты по правилам византийской гимнографии.

Особенно дороги мне занятия дешифровкой древних греческих и славянских музыкальных рукописей. Небольшая часть этой моей работы уже опубликована, и в будущем, надеюсь, смогу опубликовать много больше. Также меня очень привлекает, и я посвящаю этому часть времени, изучение сербского одногласного пения. Тут мне удалось добиться очень интересных результатов, которыми недавно заинтересовались некоторые серьезные музыковеды в Сербии, и, если Бог даст, они будут вскоре опубликованы. В своих исследованиях я показываю связь сербского и византийского пения.