Роберт Стивенсон - Жизнь на Самоа

Вечер провели у мистера Мурса. Кроме нас было только двое гостей: мистер Карразерс и офицер с американского военного корабля. Присутствовали также мать мистера Мурса, весьма полная и весьма властная старая дама, и мисс Мурс — весьма полная и весьма властная юная дама. У мисс Мурс мания менять людям имена. Племянница, которую она воспитывает, уже превращена из Миранды в Рамону, теперь она предлагает переменить имя маленькой Рози на Рут, а крошку Софию, названную так по острову, на котором она родилась, перекрестить в Руби. Ужасная нелепость.

Мы узнали новую версию о злоключениях Генри. По словам Талоло, он отправился на Савайи, чтобы занять место вождя, но «семья» note 110 решила, что он слишком молод, и назначила кого-то еще, а это исключает кандидатуру Генри, покуда тот человек жив. Между обоими претендентами состоялась «личная встреча», во время которой Генри и получил рану в голову.

Полу взял отпуск на один день и долго не возвращался. Теперь он просится назад, но возмущенный Талоло не соглашается принять его. Пробуем использовать нашего мясника для комбинированной работы в кладовой и на кухне. Произошел разрыв с Мэри. Я видела, что она готова надерзить мне, и спросила миссис Стивенсон, как поступить в таком случае, поскольку я не могу сама ее уволить. Ответ был: «Придете ко мне и пожалуетесь». Я подумала, что это ставит меня в невозможное положение, но подчинилась. И лучше бы я этого не делала. Определенно не следовало этого делать, но, встав на тропу войны, я уже сочла необходимым идти по ней до конца и удалить эту занозу Мэри из пределов нашего дома. Теперь она только личная служанка миссис Стивенсон, а Фааума удостоилась чести занять ее пост. Фааума справляется прекрасно, но не знаю, надолго ли это. У Пегого повреждена нога. Мэри ездила на нем в город, и, так как она вернулась поздно вечером, никто до следующего утра не взглянул на лошадь. Похоже, что она была плохо привязана, и веревка так обмоталась вокруг ног, что лошадь упала. Вид у раны нехороший.

Впервые опробовала «консульскую лошадь», как называет этого коня Лафаэле. Он — прелесть, а ход такой, что лучше и желать нельзя. В первую из поездок в Апию меня сопровождала Бэлла. Перед поворотом дороги обе лошади прижали уши и стали как вкопанные. Впереди не было ничего страшного, только несколько мужчин и женщин вышли на дорогу со стороны острова. Я с удивлением увидела, что Бэлла хлестнула свою лошадь как заправская наездница. Но еще более я была поражена в Апии. Мы остановились у лавки мисс Тэйлор купить ботинки, и коробка уже лежала на перилах балкона как раз над головой лошади Бэллы. Вдруг коробка упала, и лошадь шарахнулась назад. Мисс Тэйлор поймала конец уздечки и тянула ее к себе, а лошадь пятилась к парапету набережной, пока уздечка не лопнула. Я боялась, что Бэлла потеряет сознание и упадет под копыта лошади, но Бэлла глазом не моргнула, твердо сидела в седле и пыталась убедить мисс Тэйлор отпустить уздечку. Я хочу купить единственное имеющееся на Самоа седло и преподнести Бэлле лошадь с седлом и уздечкой в качестве рождественского подарка.

Уже готовы ставни для моего широкого окна на случай урагана. Такие же я заказала на большие стеклянные двери и на окна комнаты Льюиса. Вчера приезжал мистер Мэйбен, чтобы вместе с Ллойдом и Джо обойти и уточнить границы Ваилимы. Джо был разочарован: четыреста акров показались ему совсем маленьким участком. По мнению Ллойда, наоборот, имение очень обширно; он ужасно устал. Мистер Мэйбен интересовался нашими плантациями. Если опыт посадок в лесу окажется успешным, говорит он, это целый переворот для Самоа.

Прекрасный солнечный день. От Штейблинга прибыли семена какао для новых посадок. Вчера я сильно переутомилась, поэтому сегодня мне не разрешается работать. У Талоло, который отказался принять обратно «этого нехорошего Полу», новый помощник. «Новая метла», как выражается сам Талоло, начала хорошо. Фааума отныне будет одна выполнять работу в кладовой, второй работник уволен. Она пришла к Бэлле и, обняв ее за шею, так умильно и ласково просила об этом, что невозможно было отказать. Она как раз кончила стелить мне постель, и глаза ее сверкали возбуждением и торжеством. Но тут пришла Балла совсем расстроенная: помощник Фааумы так трагически воспринял увольнение, что Бэлла не в силах это вынести. Он говорит, что ему не нужно денег, только бы разрешили остаться. «Разве я плохо работал?» — спрашивает он. Действительно, работал он хорошо. «Тогда разрешите мне остаться. Я буду хорошо работать без денег». Ну что поделаешь?

Талоло добавил новые подробности к истории Генри. По его словам, родичи отказали Генри в должности вождя из-за того, что он «не умеет говорить на языке вождей» и поэтому не может представлять их в фоно. Вот что имелось в виду, когда его назвали слишком молодым. Но ведь всякий вождь имеет при себе оратора. Я думаю, они просто искали предлог, чтобы вытеснить Генри, который, без сомнения, был неумолим в своем рвении заставить «бедную старую семью» работать.

Ллойд объявил, что, как только наладится погода, он намерен поселиться в какой-нибудь деревне подальше и совершенствоваться в языке. В единственную деревню, куда я охотно бы его отпустила, он не может сейчас поехать, потому что там главный оплот Матаафы и это выглядело бы исключительно как политический шаг. У Льюиса была долгая беседа с мистером Кьюсэк-Смитом note 111 относительно политического положения и наших теперешних правителей. Он горячо стоит за перемены. Вот рассказанная им сплетня о главном судье. Семья Кьюсэк-Смитов отправилась в мелангу, а главный судья непосредственно следовал за ними. Компания Кьюсэк-Смита ночевала в одной деревне и оставила там в качестве подарка такую роскошь, как целый бочонок солонины. С ними была Мэри Хэмилтон (самоанка). Она сказала мистеру Кьюсэк-Смиту, что люди в восторге от подарка: теперь у них есть что преподнести главному судье, когда он приедет. Они не сомневались, что он тут же устроит праздник для всей деревни и выставит им солонину. Судья явился прежде, чем уехала компания Кьюсэк-Смита, и ему преподнесли этот бочонок. Каково же было удивление Кьюсэк-Смита и его друзей, когда они увидели, что нераспечатанный бочонок катят в лодку судьи.

— Мне сделали прекрасный подарок, — сообщил им судья, — бочку солонины. Хватит на прокорм гребцам на все время меланги.

Легко представить себе чувства жителей деревни. Как жаль, что главный судья так скуп. От человека, занимающего такой пост, туземцы ждали королевского жеста, а получили лишь пустые слова благодарности

На днях, когда мы были в Апии, Льюис носом к носу столкнулся с бароном и баронессой note 112. Он говорит, что, если бы взгляд мог убить, он должен был бы упасть мертвым к ногам баронессы. Мне очень жаль ее, но для пользы Самоа они должны уйти. Другая встреча у Льюиса была куда приятнее. Он вдруг заметил статного всадника, одетого более изысканно, чем принято на Самоа, — в желтых щегольских крагах и вообще в наряде, продуманном до мелочей. Когда джентльмен приблизился, Льюис сперва обнаружил, к своему удивлению, что это самоанец, а потом — что это не кто иной, как собственной персоной его благословенное величество Малиетоа Лаупепа, который до сих пор довольствовался лавалава и рубашкой или пиджаком. Мне кажется, это правильная мысль чем-то подчеркнуть его превосходство перед остальными вождями, а одежда здесь много значит.