Ури Геллер - Эффект Геллера

Сразу же после поездки в Сан-Диего, которую я описал в предыдущей главе, я полетел в Гуадалканал на церемонию открытия месторождения, после которой меня ждала и очень трудная работа. Остров, как я обнаружил, не вполне соответствовал тому, что о нем написано в туристских рекламных проспектах. На нем и в самом деле было немало пляжей и пальмовых деревьев, но климат там был настолько жаркий и тяжелый, какой мне, пожалуй, раньше и не доводилось встречать. Кроме того, остров буквально кишел всякого рода опасными представителями дикой природы, начиная с ядовитых коралловых змей и кончая малярийными комарами. Пришлось глотать какие-то пилюли, чтобы защитить себя от последних. И дважды я чуть не наступил на коралловую змею во время моих ежедневных пробежек, которые я продолжал, невзирая на жару и влажность.

Торжественное открытие шахты рудника «Маву» было достаточно необычным. Лента была перерезана сэром Питером Кэнилореа, первым премьер-министром Соломоновых островов со времени обретения независимости от Британии в 1979 году. Во время церемонии он держал ножницы в одной руке и ложку, которую я для него согнул, в другой!

Сгибание ложки на этот раз оказалось для меня сложным испытанием. Начать нужно с того, что ее оказалось не так уж просто найти. Островитяне вообще с большой неохотой расстаются со своими металлическими предметами, особенно с ножами. В конце концов кто-то притащил кривую ложку, явно из фамильных вещей, ибо возраст ее был, по крайней мере, не меньше ста лет. Ложка оказалась солидной и крепкой. Я работал с ней по крайней мере десять минут. Пот катил с меня градом. Смилостивившись над моей репутацией, ложка наконец начала сгибаться в тот момент, когда я ее вручил сэру Питеру. К концу церемонии, в течение которой он не выпускал ложку из рук, она согнулась на сто градусов.

Моя работа по разведке алмазных месторождений оказалась очень утомительной. Мы часами летали над несколькими островами, и я указывал те места, где сегодня плотно работают геологи «Занекса», очень удивленные и ободренные точностью моих первоначальных предсказаний. Питер Стерлинг сказал мне, что, по его подсчетам, я сумел сократить разброс предполагаемых месторождений в соотношении трехсот к одному, а даже это уже полностью оправдывает расходы фирмы на мое участие в этих работах. В довершение всего Питер Стерлинг первым из моих клиентов дал мне открытое рекомендательное письмо. Вот что он написал:

«Я подтверждаю, что „Занекс“ начинает разработку месторождений именно в тех районах, которые были указаны Вами на Соломоновых островах. Наиболее интересный из обозначенных районов на сегодняшний день — остров Малаита, где, руководствуясь Вашими инструкциями, мы уже начинаем прокладку рудников по добыче золота и алмазов. Кроме того, подтвердилось наличие алмазоносной „кимберлитовой“ породы, что сулит богатые перспективы развития алмазных приисков в дальнейшем. Другие районы также будут исследованы в соответствующем порядке».

Я очень расстроился, когда узнал впоследствии о том, что Питер Стерлинг попал под огонь жесточайшей критики со стороны своих коллег и держателей акций компании за его сотрудничество со мной, в результате чего ему пришлось продать свою долю в фирме «Занекс».

Вскоре после открытия шахты на острова прилетел самолет с международной инвестиционной оценочной комиссией для детальной инспекции рудника с целью обложения его специальным налогом. Поначалу Питер Стерлинг представил им меня как своего друга, случайно оказавшегося на островах, но затем, естественно, меня «разоблачили», тем более что мы вместе возвращались обратно в Австралию и во время полета я, как обычно, развлекал пассажиров сгибанием ложек. Надеюсь, им понравилось мое представление, как и то, что за несколько месяцев моей работы на фирму «Занекс» ее акции поднялись на сто процентов.

Во время следующего перелета по маршруту Сидней-Бристоль я провел еще несколько импровизированных опытов. А случилось это так.

Одна из стюардесс принесла мне записку от незнакомого мне человека по имени Джон Ховард, в которой он просил подарить для его троих детей мою фотографию с подписью на память об одном из телешоу, которое им очень понравилось. Питер Стерлинг объяснил мне, что это хорошо известный австралийский политик. Тогда я передал Ховарду через стюардессу мое предложение познакомиться. Мы встретились, я как водится, согнул ему ложку, дав ему самому убедиться в том, что процесс продолжается и в его руках. После этого он вдруг спросил меня: «А что вы думаете о моем будущем?»

«У меня есть предчувствие, что в один прекрасный день вы станете премьер-министром Австралии», — ответил я сразу же. Потом Питер сказал, что Ховард был избран лидером оппозиции и имел реальные шансы стать главой страны.

Возможно, мне следовало бы упомянуть здесь, что у пассажиров нет причин для волнений, когда я иной раз гну в самолете ложки. За пятнадцать лет я пролетел миллионы милей по всему свету и не нанес никакого ущерба ни одному самолету.

Единственный неприятный эпизод, который произошел со мной в воздухе, был в 1979 году, когда я летел в Будапешт навестить своих венгерских родственников. Когда мы приближались к аэропорту Ферихеги, пилот сообщил, что куски резины от шасси нашего самолета были обнаружены на взлетной полосе Мюнхена, откуда мы вылетали. Мы вынуждены были вернуться обратно в Мюнхен и несколько раз медленно пролетели над контрольной башней, откуда эксперты при помощи мощных биноклей рассмотрели состояние шасси и подтвердили, что они повреждены. Взлетная полоса уже была покрыта специальной пеной, и нам было приказано готовиться к аварийному приземлению. Это, конечно, наиболее опасный момент, но, к счастью, приземление было произведено нормально. А затем мы пересели в другой самолет и благополучно прилетели в Будапешт. Подобная вещь может случиться с каждым, кто летает так же много, как и я. Поэтому, думаю, нет причин для паники только из-за того, что я нахожусь на борту самолета.

Только я решил немного отдохнуть от разведки нефти и минералов, как мне позвонил Тони Хаммонд, горный инженер, пристально наблюдавший за моей карьерой с начала семидесятых годов. Он очень верил в мои способности и был убежден в том, что использование моего потенциала в области обнаружения нефти и минералов только началось. Тони представил меня своему коллеге Деннису Томасу, владельцу международной консультационной фирмы «Хантер персонал», в распоряжении которой полный банк данных по найму и распределению нескольких тысяч геологов и инженеров. Именно ему принадлежит идея создания Ассоциации Ури Геллера. Концепция Ассоциации очень проста и заключается в соединении моих способностей со знанием и опытом ведущих геологов и инженеров во всем мире. Этот уникальный союз обычных и необычных талантов необходимо использовать для планомерных исследований, разведки и определения месторождений нефти и залежей минералов в любом уголке земного шара. С приближением конца двадцатого века во всем мире возрастает беспокойство в связи с повсеместным истощением запасов полезных ископаемых и неуклонным наращиванием их добычи. Но пока еще огромные пространства на земле остаются неисследованными, есть немало нераскрытых нефтяных и минеральных природных хранилищ.