Валентин Бадрак - 7 злых гениев, шокировавших мир

Но на пути к власти его ждала еще одна неприятная преграда. Арефу больше не нужна была поддержка партии БААС, набирающей силу и влияние в государстве. Поэтому меньше чем через год он при поддержке военных силой отстранил партийцев от власти. В результате активный Хусейн угодил на некоторое время в тюрьму, впрочем, вскоре он при загадочных обстоятельствах бежал. О его тюремном периоде ходили противоречивые слухи, но, заметая следы после прихода к власти, он уничтожил практически всех сокамерников – так легче было перекраивать свою биографию. Период подполья активист БААС также использовал довольно удачно. Не имея знаний, статуса, признаваемый руководством партии лишь в качестве бескомпромиссного убийцы, Саддам сделал ставку на аль-Бакра и стал искать способы приблизиться к нему. Сам он еще не способен был играть роль лидера и свои пробелы компенсировал готовностью исполнять любые поручения более опытного и более способного к организации захвата власти человека. Саддам Хусейн стал правой рукой аль-Бакра именно благодаря этой показной преданности и демонстративной непримиримости к противнику. Еще Саддам отличался очень острым чутьем на опасность, это было проекцией его собственного стремления к власти. Продвигаясь к вершине, он предусмотрел появление соперников, таких же черствых и нечувствительных, как и он сам. И потому приучил себя уничтожать наиболее вероятных противников загодя, еще до того, как они обретут возможность напасть. И не щадить никого – это стало девизом и жизненным кредо будущего диктатора. Убивать, уничтожать и устрашать, расчищая дорогу, делая ее абсолютно свободной. Только так, полагал он, можно добиться успеха. А самым большим жизненным уроком для Саддама стал опыт Касема, не убившего, а выславшего Арефа из страны, и опыт самого Арефа, пощадившего аль-Бакра после отстранения от власти. Сам Саддам не совершит таких промахов, он будет уничтожать наверняка.

Жизнь Саддама Хусейна коренным образом изменилась, когда очередной путч закончился удачно, а отстраненного президента Арефа отправили за пределы страны. Хусейн сполна воспользовался плодами своей преданности: своему доверенному лицу новый президент аль-Бакр поручил патронировать государственную безопасность. Пожалуй, эта должность для Саддама оказалась более весомой, чем министерский портфель в правительстве, ибо открывала широкие возможности для проведения интриг и активной закулисной борьбы. Такая деятельность больше всего соответствовала натуре Саддама, который не был склонен к усилиям для возрождения утопающего в крови государства, зато серьезно занялся всесторонним обеспечением своей власти, укрепляя позиции откровенным террором. Ни судьба Ирака, ни самореализация на поприще успешной политической деятельности не заботили этого человека; единственный предмет во власти, который его занимал, была сама власть. Очень быстро Саддам избавился от основного политического балласта – премьер-министра и министра обороны. Только что пришедшим к власти партнерам не дали даже перевести дух: их правление продлилось все лишь две недели. Кажется, эта успешная операция обеспечила Саддаму дополнительный пост вице-президента.

Эксперты по вопросам Ближнего Востока отмечают, что Саддам Хусейн практически впервые в истории страны поставил орган госбезопасности над армией, сумев таким образом при помощи относительно небольшой группы преданных людей (часто набираемых из земляков) контролировать достаточно большую армию. Он лично занялся кадровыми чистками и перестановками, осторожно и последовательно строя кадровую политику исключительно «под себя». Например, очень скоро его сводный брат Барзан стал курировать создаваемую разведку Мукабарат, а сын того самого дяди-покровителя был назначен министром обороны. Саддам поставил себе недвусмысленную цель добиться высшей власти в государстве и готов был ради этой мечты на любые жертвы. Пока голова президента аль-Бакра была занята идеей поднять уровень жизни в Ираке и обрести таким образом популярность, пользуясь ею как предохранителем, его вице-президент думал совсем о другом – как устранить опасных конкурентов и «обложить» самого аль-Бакра. Президент действительно добился значительных успехов, и в частности национализации «Ирак Петролиум Компани», что резко увеличило нефтяные доходы государства и заметно подняло уровень благосостояния народа. А вот Саддам действовал совсем в ином направлении. Первый удар он нанес по наиболее популярному в стране человеку – аль-Самараи, идеологу партии и приверженцу масштабных реформ в пользу расширения прав низших слоев населения. Глава госбезопасности отдал приказ арестовать известного партийца, а на партийной конференции объявил его предателем. В это время Саддам Хусейн еще не смел открыто уничтожать ненавистных ему конкурентов и даже сталкивался с определенным сопротивлением как в партии, так и в правительственных кругах. Но это длилось не долго.

Сокрушающий удар был нанесен через одиннадцать лет после переворота. Тихой сапой Саддам по-кошачьи подбирался к власти. Голова президента уже давно была в невидимой петле, которая с каждым годом затягивалась все туже, пока летом 1979 года окончательно не сомкнулась на шее стареющего лидера нации. Любопытно, что Саддам, ненавидящий всех, кто превосходил его интеллектом и положением, не стал уничтожать оппонента. И вовсе не потому, что он сам изменился или проявил не свойственную его натуре жалость к человеку, который изменил его жизнь и привел на вершину власти. За годы нахождения рядом с аль-Бакром вице-президент, поднаторевший в управленческих делах и в манипулировании массовым сознанием, вполне справедливо рассудил, что отправка президента на пенсию «по состоянию здоровья» будет наиболее логично вписываться в создаваемую им собственную овеянную славой биографию. Таким образом, все сделанное для Ирака аль-Бакром будет ассоциироваться и с его именем, словно они вместе подняли благосостояние народа, наладили импорт технологий и подготовку профессиональных кадров в различных областях. Он попросту присвоил себе достижения президента, позаимствовав у него и часть имиджа труженика и радетеля за народ. Наконец, аль-Бакр, который был на добрую четверть века старше его, казался безвредным и слишком старым для продолжения борьбы в ситуации, когда в руках самого Саддама были спецслужбы, гвардия и армия. Может быть, сыграла роль и позиция дяди, которого новоявленный президент сделал мэром Багдада. Он уже чувствовал себя всесильным, хотя и не терял бдительности. Саддаму Хусейну на момент захвата высшей власти в государстве было сорок три года… «Если он принимал решение, то настаивал на нем – независимо от того, правильное оно или нет». Это замечание личного врача Саддама Ала Бапшра говорит о крайней негибкости президента Хусейна. Он совершенно был не способен переносить критику, и если кто-то не понимал этого, то в лучшем случае лишался своего положения. Но чаще Саддам Хусейн просто уничтожал критиков и отступников – спокойно, безжалостно и нередко такими способами, от которых холодела кровь у его окружения. Чувство опасности у иракцев, привыкших к ней за годы кровавых переворотов, несколько притупилось, и, похоже, Саддам поступал рационально, намеренно вызывая страшные, поражающие воображение ассоциации. Нередко он приказывал расчленить тело жертвы и затем в мешке отправить родственникам. Так, например, случилось с одним незадачливым министром, когда в начале войны с Ираном Саддам ошарашил членов правительства коварным вопросом, не отречься ли ему на время от власти. Недальновидного министра, который высказался за такой план, в тот же вечер доставили домой в брезентовом мешке в расчлененном виде. Или, как сообщает Г. Корж, великий мститель использовал ванны с кислотой и катки для укладки асфальта. Даже если он не был садистом, смакующим чужую боль, маска мучителя за годы сознательного угнетения многомиллионного народа вросла в него, став частью лица, неотъемлемой характеристикой личности.