Валентин Бадрак - 7 злых гениев, шокировавших мир

Одним из основополагающих факторов формирования жестокого характера Хусейна и его неодолимой склонности к мести и методичному истреблению бывших соратников и друзей послужила смерть отца и жуткие притеснения ребенка отчимом. Отец, представитель беднейшей прослойки населения страны, умер еще до рождения сына. Согласно существующей традиции, мать выпша замуж за брата умершего мужа. Саддам был первенцем в семье, и на это стоит обратить внимание, потому что ему, по сравнению с другими детьми, досталась несоизмеримо большая часть материнской любви, но одновременно и беспрецедентная по величине доза жестокости и психологического насилия со стороны отчима. Он был как растение, которое если и получало живительную влагу, то тут же отравлялось смертоносным огнем. Можно только удивляться тому, что человек, лишенный способности любить, даже в зрелом возрасте вспоминал мать с невиданной нежностью. В то же время биографы говорят о том, что отчима маленький Саддам люто ненавидел, ибо нескончаемые оскорбления и побои были главным воспоминанием его безрадостного детства. Конечно, тут присутствовал и пресловутый Эдипов комплекс: мальчик не находил себе места от мысли, что ненавистный ему, почти чужой человек обладает его матерью, силой оттесняя его самого от объекта любви, унижая его достоинство и гордость. Озлобленность истязаемого звереныша постепенно перерастала в нем в непримиримую потенциальную враждебность ко всем окружающим и жажду мщения. Многие выдающиеся личности в истории испытывали в детстве нужду, и это давало им импульс к самостоятельности, развивало способности к выживанию в экстремальных условиях и генерированию собственных блистательных идей. Однако очень немногие люди, испытавшие в детстве унижение и неприятие, нашли в себе силы сосредоточиться на развитии собственной личности и двигаться по пути созидания, а не разрушения. Преодоление своей детской ущербности и попытка доказать собственную самодостаточность путем еще большей агрессии, чем та, с которой довелось столкнуться в детстве, становятся гораздо более частыми попутчиками униженных и оскорбленных, и Саддам Хусейн пополнил их ряды, может быть, еще и потому, что у него просто не было особого выбора, не существовало иных альтернатив. И если, например, Бетховен, кроме побоев, пьянства и притеснения со стороны отца, знал еще и чудесный мир музыки, то Саддам не знал ничего, что помогло бы ему преодолеть фрустрации другими способами, кроме как с помощью разрушительной силы.

В раннем возрасте имела место женская акцентуация Саддама, она обеспечила быстро взрослеющему мальчику высокую самооценку, вскоре переросшую в фальшивое самомнение. Но в силу восточных традиций она все же не могла иметь решающего значения. Восприятие окружающего мира и себя самого в нем было заметно скорректировано властолюбивым и отчаянным дядей, у которого мальчик воспитывался приблизительно с девятилетнего возраста (часть биографов уверена, что дата рождения Саддама Хусейна не соответствует действительности). Если мать пыталась любовью ободрить сына и вселить в него уверенность в себе, то дядя наделил мальчика дополнительным зарядом ненависти и жажды отмщения за нищету и убогость мира, в котором они обитали. Похоже, что именно с дядей ассоциировался у него образ отца. И стоит отметить, что дядя, бывший армейский офицер и отъявленный националист, был склонен к авантюрным, даже крайне рискованным поступкам, а перед тем, как забрал Саддама к себе, провел несколько лет в тюрьме за участие в государственном перевороте.

В результате психологического и идеологического воздействия дяди из маленького Саддама вскоре получился непримиримый, готовый к бескомпромиссной борьбе и суровым испытаниям, нечувствительный к чужой боли человек, фанатично верящий в свою правоту и исключительные возможности. Ему внушили главную мысль: счастье возможно лишь в одном случае, если он вырвет его из рук других. Его детским героем стал знаменитый полководец Средневековья Салахаддин, родившийся в тех же местах и знаменитый тем, что изгнал христиан из Иерусалима. Из мусульманского сказания о выдающемся историческом персонаже будущий тиран вынес представления о необходимости быть безжалостным и терпеливым, а также готовность действовать до конца, не удовлетворяясь полумерами и ни с кем не разделяя победы. Нечеловеческие условия обитания и ориентация на инстинкты научили Саддама быть не просто осторожным, но и крайне недоверчивым к окружающим. Он стал нелюдимым интровертом и думал о том, как сокрушить преграды, которые мешают изменить его жизнь. А история дяди и его рассказы служили Саддаму подтверждением, что он должен самоутвердиться в сообществе, в котором человек человеку волк. Действительно, в стране нищих и дезориентированных людей с исковерканными судьбами, жизнь которых ничего не стоила, существовал лишь один перекресток: в одну сторону от него шла дорога «медленного» самоубийцы, который позволяет довести себя до состояния тягловой клячи и, постепенно теряя силы, угасает; а в другую – дорога авантюриста и убийцы, сокрушающего все на своем пути и силой добывающего благополучие. Дядя внушил ему, что второй путь сулит больше возможностей, а мать вбила ему в голову мысль, что он справится с любым делом.

Об образовании Саддама Хусейна сказать что-то определенное трудно. Неграмотный крестьянский сын сумел освоить чтение и письмо лишь после переезда к своему дяде, поскольку в провинциальном местечке вообще не было школы. Живя у дяди, Саддам окончил шестилетний курс начальной школы и первый класс неполной средней. Зато с первых лет жизни мальчик начал осваивать ее главную школу – умение выживать. Его воинственно-злобный характер не нравился многим сверстникам, что нередко приводило к потасовкам и дракам. Железный прут, который он бесстрастно использовал для устрашения сверстников, стал первым действенным уроком жестокости и агрессии. Мальчику нравилось, что его силу уважают и боятся, и он мало задумывался над адекватностью применения своего оружия. Когда целью становится выживание и утверждение в сложном и достаточно агрессивном социуме, человеческий мозг перестает доминировать, зато инстинкты начинают диктовать правила поведения зверя в бесчувственной к чужим страданиям стае.

При поддержке дяди по достижении семнадцатилетнего возраста Саддам перебрался в столицу, бурлящую политическими страстями. Египетская революция и выдвижение ее лидера Абделя Насера потрясли не только Саддама, но и очень многих, даже менее горячих голов. Египетские события 1952 года, произошедшие за два года до появления Саддама в Багдаде, казались молодым иракцам яркой вспышкой молнии, свидетельством того, что изменить мир можно и нужно, что человек будет мириться со своим положением ровно столько, сколько это устраивает его самого. На фоне резкого возрастания политической активности молодежи молодой Хусейн вскоре стал членом Партии арабского социалистического возрождения (БААС) и потенциально был готов к повторению пути своего дяди. С этих пор главным воспитателем Саддама Хусейна становится улица. И надо заметить, что багдадская улица 50-х годов XX века была настоящей экзотикой для современной цивилизации. Ибо в то время, когда развитые страны строили спутники и готовились покорять космические пространства, а оправившаяся от войны Европа восхищалась новой волной гуманистической философии и экзистенциализма, проникая вслед за Фрейдом в глубины человеческой психики, на улицах Багдада умирали от изощренных средневековых пыток. На глазах Саддама людей разрывали грузовиками на части, а других, привязанных за ноги, возили по городу до тех пор, пока их тела не превращались в кровавое месиво. Ненависть и враждебность довлели над этим миром. Перед взором молодого баасиста разворачивались картины свержения монархии и зверских убийств членов королевской семьи, непримиримая борьба панарабистов и коммунистов, мусульман и христиан, курдов и туркменов. Не остался незамеченным для Хусейна и характерный эпизод внутреннего соперничества во власти, который оказался хорошим практическим уроком для будущего властителя. Когда после убийства короля власть в государстве захватил Абдель Касем, его правая рука – вице-премьер-министр Абдель Ареф – затеял смуту, но вместо смертной казни был в последний момент помилован и отправлен послом в Западную Германию. Однако Ареф вскоре вернулся, через несколько лет сверг Касема и приказал убить его, не позволив уехать за пределы страны и отказав в проведении суда над бывшим правителем и соратником.