Юрий Сушко - Дети Есенина. А разве они были?

– Служебная инструкция? – насмешливо поинтересовался Алик у доктора, который то ли не мог, то ли не хотел отрываться от своей тягомотной писанины.

– ?

Поэт-математик, которого на днях – всего две недели назад! – цитировали кремлевские вожди, указал подбородком на стенку. Доктор обернулся, медленно, словно увидев впервые, прочел высказывание Ганнушкина, хмыкнул и ничего не ответил. А Алику очень захотелось взять исторические слова знаменитого психиатра в траурную рамочку. А рядом еще бы увековечить золотое выражение Никиты Сергеевича Хрущева о том, что не любить социализм могут только сумасшедшие люди…

Москва, редакция еженедельника «Футбол-Хоккей», 1969 год

«Радость там, где у порога не слышны стоны. Жизнь в обратной колее. Счастье – удел несчастных, несчастье – удел счастливых. Ничья душа не может не чувствовать своих страданий, а мои муки – твоя печаль, твоя печаль – мои терзанья. Я, страдая, могу радоваться твоей жизнью, которая протекает в довольстве и наслаждении в истине. Вот она, жизнь, а ее назначение Истина, которая определяет назначение, где альфа, там и омега, и где начало, там и конец…»

– …А я уверен, – горячился Константин Сергеевич, продолжая давний принципиальный спор, – что лучшая защита – это нападение.

– По-моему, так Наполеон говорил, – заметил Филатов [17].

– Ну что вы, Лев Иванович! – Есенин засмеялся. – По-моему, это еще Каин сказал, когда прикончил Авеля.

В любой ситуации – будь то редакционная летучка, служебный кабинет или переполненная трибуна стадиона в момент наивысшего накала страстей, спровоцированного затрепыхавшимся в сетке футбольных ворот мячом, несправедливым удалением или незасчитанным голом, – главный редактор популярнейшего еженедельника «Фубол-Хоккей» Лев Иванович Филатов и Константин Сергеевич Есенин неизменно общались друг с другом на «вы» и вели себя подчеркнуто сдержанно и корректно. Даже несмотря на то, что были погодками, фронтовиками и вообще людьми, живущими одними интересами.

– Знаете, Константин Сергеевич, а ведь ваших прогнозов футболисты в последнее время уже начинают побаиваться, ей-богу. Мне и Бесков говорил, да и Симонян со Старостиным тоже.

– А чего им бояться? Я ведь не кликуша, не ворожейка какая-нибудь. Делаю сухие прогнозы, основанные на абсолютно выверенных фактах, без всякой мистики и уклона в нумерологию. Вот хотите пари на завтрашний финал Кубка? Итак, у нас играют «Карпаты» (Львов) и ростовский СКА. Какой у нас год? Нечетный. Что говорит моя статистика? По всему выходит, победит та команда, которая первой забьет мяч в ворота соперника у южной трибуны «Лужников». Так было на протяжении последних… минуточку! – последних одиннадцати финалов Кубка. Это объективные данные – и никакого шаманства, которое мне почему-то приписывают.

– Ну, конечно, вы ведь «Лужники» сами строили! – улыбнулся Филатов. – Наколдовали там, небось, в свое время или камень волшебный под южной трибуной зарыли.

– Лев Иванович, – укоризненно покачал головой Есенин. – И вы туда же! Что я могу сделать? Так повелось с самого первого финала в «Лужниках». Забиваешь первый гол у южной трибуны, – считай, Кубок твой. Я тут никаким боком, клянусь! Против фактов не попрешь.

– Так что, ставить на Ростов?

– А тут уж как монетка ляжет, когда ворота будут выбирать [18].

– Ладно, так и быть, согласен на пари. Посмотрим. А я вот по какому поводу к вам заглянул, Константин Сергеевич. Вы с Шостаковичем хорошо знакомы?

– С Дмитрием Дмитриевичем? Еще бы! Конечно, хорошо. Дай бог памяти, с довоенных времен. А что?

– Да он тут мне письмецо прислал, а в нем записочка с просьбой передать ее вам. Там у него какие-то специфические вопросы. Говорит, что потерял ваши координаты. Держите.

– Ну, это в репертуаре Шостаковича. Простите за невольный каламбур, – улыбнулся Есенин. – Уже сколько раз с ним такое случалось – то номер телефона забудет, то адрес. Хотя, видите, адрес редакции «Футбол-Хоккей» нашел. Значит, вопрос у него не по музыкальным делам, – улыбнулся Есенин. – А по моей «парафии» у него всегда возникают весьма любопытные вопросы и версии. Он же сам балуется футбольной статистикой. Еще смолоду был страстным болельщиком, помню, даже специально приезжал на финал Кубка страны в Москву, мы вместе с ним ходили на матч «Красной зари» со «Спартаком». А как-то мне такое замечательное письмо написал, могу даже процитировать: «Помнится мне, что пять голов в одном матче забил не Шелагин, а Кузнецов. Я, Константин Сергеевич, сам поздравлял Кузнецова с этим выдающимся успехом…»

Ну, а что на сей раз интересует нашего выдающегося композитора? Ага, интересуется, почему я приписал гол «Зенита» в матче со «Спартаком» Морозову, а не Завидонову? Так, пардон, какой же это был год? 1963-й? Странно. По-моему, точно тогда забил Морозов. Хотя надо бы проверить.

Есенин распахнул свой вместительный шкаф с личным архивом с многочисленными аккуратно пронумерованными карточками.

– Вот тот матч, – он внимательно просмотрел свои записи. – Ох, черт! Действительно, Завидонов… Лев Иванович, мой грех! Дмитрий Дмитриевич прав. Что делать будем?… Может, давайте я извинюсь перед читателями через газету? А заодно поблагодарю нашего композитора за подсказку. Как вы на это смотрите?

– Что за вопрос! – согласился главный редактор. – Конечно, готовьте в следующий номер. Ну что, до встречи на финале? Как вы там говорили о защите и нападении?

– Да не я, а Каин.

Футбол его преследовал на протяжении всей жизни. Или сопровождал? А может, даже больше – вел? Так или иначе, эта игра для Есенина становилась абсолютно всем – и радостью, и болью. И самые высокие человеческие страсти – от счастья до безграничного горя – он пережил именно благодаря этой нехитрой мужской забаве на свежем воздухе, на зеленом газоне.

В победном 45-м Константин защищал цвета сборной команды дивизии. Вернувшись в Москву, в свободное от учебы время пытался выступать за заводские команды. Но, собравшись с духом, все-таки признался сам себе: его удел – сидеть на трибуне, наблюдать, фиксировать, систематизировать, анализировать, формировать особую, еще никем толком не изученную статью… статистики – футбольную. При этом получая от этого, казалось бы, скучного и никчемного занятия колоссальное удовольствие.

Даже в дружеском кругу, во время праздничных застолий, едва речь заходила о войне, Константин Сергеевич, как правило, отмахивался от каких-либо тяжелых воспоминаний о боях и ранениях, а время от времени возвращался к одной и той же веселой истории, которая, по его мнению, подтверждала теорию, что футболу есть место везде и всюду, даже на войне. Он рассказывал, как, находясь на излечении в армейском госпитале, случайно услышал, что ленинградский «Зенит» на городском стадионе встречается с командой из Баку. Выбравшись через окно, раненый – в бинтах под больничным халатом и худых тапочках – сбежал прямиком на матч.