Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Лишь Рене Визнер (René Wisner), семь раз подумав, написал возможно менее задевающий отзыв, заставивший Люсьена понять, что лучше немедленно положить конец своим амбициям драматурга: «Если первые два акта "Деда"— красивая сказка, немного в стиле Октава Фёйе (Octave Feuillet) или Альфреда Капю, то третий гораздо слабее: чисто интерьерная драма, и первые два не подготавливают структурно переход к следующему акту и он, можно сказать, представляет собой вставку, лишь удлиняющую действие, но не проистекающую из предыдущих событий. Было бы наивным искать влияния, которые определили появление пьесы мсьё Люсьена Гитри. Он полагал нас лишь развлечь, и ему это удалось. Зададимся вопросом, если бы "Дед" был написан во времена Второй империи, даже более, за несколько лет до идущей войны, то кто были те авторы, которые дали мсьё Люсьену Гитри его самые лучшие роли? А не всё ли равно... Как бы то ни было... к мсьё Люсьену Гитри, как актёру, не будет претензий — он защищался с удивительной искренностью, силой и мастерством».
У Люсьена были и другие, более важные заботы. Если примирение с Саша уже намечено, и Ивонн не перестаёт повторять Саша: «Нет никакого смысла в этой ссоре. Позвони своему отцу и посмотришь, что он не сможет отказаться броситься в твои объятья!», — то в отношении своего другого сына, Жана, Люсьен в отчаянии. Что стало со старшим за все эти годы славы, которые пережили его брат и отец? Немного, по крайней мере, ничего хорошего...
***
Через год после размолвки Саша с отцом Жану удалось выйти на подмостки театра «Ренессанс» под псевдонимом Лорси, но попытка оказалась скоротечна. Затем у него возникли проблемы со здоровьем, из-за которых он был освобождён от военной службы. Он продолжает вести жизнь кутилы, был ранен в дурацкой дуэли, открыл для себя удовольствия морфиниста. После нескольких злоключений он удалился из Франции и объехал несколько европейских стран. Его пристрастия приводят к довольно бурным гомосексуальным романам. И у него действительно была достаточно продолжительная связь с младшим из сыновей Эдмона Ростана, Морисом. (Похоже, что Жан в действительности был бисексуалом, потому, что известен его сын от некой Габи (Gaby) в 1905 году. Что случилось с этим ребёнком, единственным потомком семьи Гитри? Это останется загадкой, до поры). В 1910 году он вернулся в театр, на этот раз под своим настоящим именем. Его можно было увидеть в ревю «Excelsior» Нозьера и Миранды (Myrande), потом в «L’Affreux homme» Мориса Вокера (Maurice Vaucaire) и Ива Миранда (Yves Mirande). В отличие от своего отца и брата, он рассматривает театр как развлечение, которое позволяет ему собрать какие-то средства, но он не вкладывает в это ни усердия, ни настоящей страсти. В дальнейшем ему придётся довольствоваться какими-то маленькими ролями.
В 1914 году он обнаружил в себе патриота и 21 сентября записался добровольцем. Это, похоже, также ему наскучило, в следующем году его комиссовали. Потом его беспутная жизнь возобновилась с новой силой. В 1916-м году полиция устроила облаву, ворвалась в его парижский дом и нашла там опиум. Началось судебное расследование, его доставили в суд первой инстанции, где он получил штраф и условное тюремное заключение. Позднее он пытался было использовать своё известное имя с целью объединить своих друзей для создания театральной труппы. Но всё тщетно...
Понятно, что связи с отцом, а также с братом, значительно ослабли. Саша всё-таки искренне хотел помочь, но опасался, что это могло бы ему навредить. Это же ясно — скажут некоторые — он никогда не согласится привлечь его к своему делу, предпочитая помогать напрямую, когда это необходимо, но с большой осторожностью. Он будет старательно держать Жана поодаль от своей жизни, своих успехов и своей любви. Через несколько лет он горько пожалеет об этом...
А пока создание «Дебюро» всецело занимает Саша. Эта пьеса наполнена всем тем, что объединяет отца и сына Гитри: любовь к ремеслу, особая атмосфера театра, атмосфера, в которой происходит становление актёров, но также и печальная действительность акробатов, драмы старения, сложности заката актёрской карьеры и передачи эстафеты новому поколению. У тех, кто знает Гитри, отца и сына, комок стоит в горле, когда Саша верлибром воскрешает в памяти «спор с сыном» или «урок комедии».
В этой же пьесе избалованный ребёнок, повзрослев и став известным писателем, может сказать отцу:
— Видишь! Теперь я умею...
Эта пьеса о жизни великого мима Гаспара Дебюро[57] — великолепный повод для того, чтобы пробил час примирения отца с сыном.
Критика восторженна и единодушна, кроме Колетт, подруги Шарлотты, которая не упустила случай, чтобы сказать несколько гадостей о Саша: «Верлибры? Скорее непроизвольное словоблудие. Мсьё Саша Гитри, которому никто не может противостоять, встретил своего повелителя — ритм. Во власти любовного рабства драматург позволяет своему деспоту вести себя, отдаваться ему, за исключением очень редких неповиновений, предаётся одержимости стихоплётства, как он уступил бы необходимости танцевать. Он ни разу не попытался уклониться от неотразимого полустишия, рифмованной гармоничной банальности, рифма которой угадывается слишком рано и портит искусно подготовленный эффект. [...] Не трепещите за будущее спектакля — оно было обеспечено задолго до окончания генеральной репетиции. Даже в моменты, когда он начинает быть похожим на Дебюро он забывает, что молчание для мима — наиболее сильное средство выражения».
Затем идут ещё несколько строк, написанных по долгу дружбы с Шарлоттой: «Ивонн, мадам Ивонн Прентан, эта Дама с камелиями, у которой мы, возможно, не замечали доброжелательности, этого смущения "девочки", и притом, трогательного. У неё два маленьких испуганных от обнажённости ушка и полностью открытый лоб. Но, прежде всего, она всегда свежа, предупредительна, взволнованна и способна обезоружить критиков, её улыбка всегда обращена к одной персоне, улыбка хорошо воспитанной и очень влюблённой ученицы, по-детски ищущей одобрения».
Саша никогда не будет держать зла на свою «подругу» Колетт, и, со временем, она восстановит дружеские связи с большим писателем.
О «Дебюро» Саша сохранит лишь воспоминания о 7 марта 1918 года, поскольку накануне театральный администратор зашёл сказать, что его отец забронировал ложу на завтра. Ему была предложена контрамарка, но он это отклонил и пожелал заплатить за место!
Саша не спал в ту ночь. Эта новость потрясла его, он постоянно задавался вопросом, действительно ли Люсьен собирается приехать сам или он забронировал ложу для друзей?
На следующий день он обедает с Ивонн у Larue, чтобы попытаться немного собраться с мыслями. Но ничего не помогает. Ему не сидится на месте.
Он приходит в театр очень рано и отдаёт негласный приказ «не интересоваться тем, кто будет в этой ложе». Атмосфера накаляется, потому что Саша был необычайно взволнован, было неясно, чем же всё это закончится... Когда он вышел на сцену и потряс всех своим исполнением, Ивонн сказала:
— Он сыграл Дебюро так, как никогда ранее.
Когда занавес опустился, Ивонн
