Вселенная русского балета - Илзе Лиепа
Все эти годы жизненный дуэт Стручковой и Лапаури продлевался и на сцене. Он исполнял партию Гирея в балете «Бахчисарайский фонтан», когда Марию исполняла Стручкова, а Зарему – Майя Плисецкая. Александр Лапаури поставил для своей жены два балета в Большом. «Лесную песню» по творчеству Леси Украинки, где Стручкова танцевала Мавку – сказочное существо, чистое и нежное. И второй спектакль – «Подпоручик Киже» на музыку Сергея Прокофьева.
У них был огромный концертный репертуар. Существует целое предание о том, как они танцевали знаменитый номер «Вальс» на музыку Морица Мошковского. Когда этот номер исполняли Стручкова и Лапаури – как смело она кидалась в его руки, как высоко он подбрасывал ее и как невероятно ловко подхватывал у самой земли… Незабываемо! Если добавить к этому бравурность танца, легкий прыжок Стручковой, артистизм, красоту и благородство, которые нес в своем сценическом образе Александр Лапаури, – зрелище было потрясающее! В концертных программах «Вальс» обычно ставили в конце, потому что овации не прекращались больше двадцати минут, и часто артисты бисировали несколько раз.
На сцене Раиса Стручова работала и с поэтом Большого театра Касьяном Голейзовским, который отзывался о ней очень нежно: «Танцующая Стручкова напоминает пестрого мотылька, полет которого капризен и насыщен поворотами. А то, бывает, она жизнерадостна и грациозна, как куница. Улыбка наивна и проникнута весельем, пальцы рук подвижны. Плечи приподняты, и, как бы от вздоха, трепещут глаза. Все это составляет полнозвучный хореографический аккорд». Они понимали друг друга с полуслова.
Был еще один творческий проект – телевизионный балет «Имя твое» в постановке Александра Лапаури, где Раиса Стручкова снялась вместе с моим отцом.
О своем последнем спектакле, как и Елизавета Павловна Гердт, она не стала объявлять специально. Это был «Дон Кихот». В конце она просто попросила молодых артистов купить шампанское.
– Какой повод? – смеялись они.
– Я больше не танцую… – ответила Раиса Степановна.
Она танцевала долго для балерины – тридцать четыре года. А потом стала прекрасным репетитором, как и ее любимая Елизавета Павловна. Преподавала Раиса Степановна не только в Большом театре, но и в ГИТИСе. Она стала также первым редактором журнала «Советский балет». В те годы было очень непросто пробить такой журнал, но она относилась к этому очень серьезно, заседала в редакционном совете, читала все статьи, писала сама – для нее это было большим и интересным делом.
1975 год стал для Раисы Стручковой годом больших потерь. В августе в автомобильной катастрофе погиб Александр Лапаури – человек, без которого ее жизнь была немыслима. Он поехал в гости к приятелю. В полночь не вернулся, и она почувствовала неладное. Потом раздался звонок:
– Это квартира Лапаури?
– Да-да, что с ним?! – закричала она в трубку.
– Катастрофа. Разбился.
– Где он?! – опять закричала она.
– В Институте Склифосовского.
Она побежала туда, но опоздала…
В этом же году ушла из жизни Елизавета Павловна Гердт, ее вторая мать, – она скончалась на руках Раисы Степановны.
Стручкова осиротела. Спасение было только в работе. Учениц у нее было очень много, среди них – Екатерина Максимова, Татьяна Голикова, Алла Михальченко и многие другие. Работа и правда спасала.
Максимова пригласила Раису Степановну быть ассистентом на постановке балета «Анюта». Но случилось несчастье – Стручкова сломала ногу и не могла присутствовать на репетициях. Тогда Максимова позвонила и попросила ее:
– Приезжайте завтра.
– Катя, у меня нога сломана. Ну как я приеду?
– На театральной машине. Вы нам нужны, без вас – никак. Приезжайте и кричите на нас, как вы это умеете. Громко кричите.
– Заказывай машину, – ответила Стручкова.
Наутро она на костылях была в зале: поправила детали, нашла нужные ракурсы. Максимова потом признается: «Если бы не Стручкова, с которой я работала десять лет, моя творческая жизнь была бы короче как минимум на десять лет».
В жизни Раисы Стручковой была и самая близкая ученица, хотя она всех любила как родных. Такой особой ученицей для нее стала Нина Ананиашвили, которую она «получила» из рук в руки от школьного педагога Нины – Натальи Викторовны Золотовой. Раиса Степановна и Нина стали так же близки, как когда-то – Елизавета Павловна Гердт и Рая Стручкова.
Последнее поколение учениц, среди которых балерины Большого Марианна Рыжкина, Анастасия Яценко, Анастасия Горячева и другие, называли ее очень трогательно – Раиса Степаночка. А она называла их «родненькие», крестила перед выходом на сцену.
Когда на сцене танцевала одна из ее учениц, Раиса Степановна, сидя в директорской ложе, по сути, протанцовывала партию вместе с ней – глазами, руками, всем телом, душой. Она говорила, что не чувствует одиночества – ученицы заменили ей родных детей.
После второго инсульта ученицы дежурили в ее доме, очень много помогала Нина Ананиашвили.
Когда Раисы Степановны Стручковой не стало, с ней простились по-царски: за всю историю Большого театра она была единственным человеком, прощание с которым проходило не в Белом фойе, а в главном зале Большого. Театр закрывался на реконструкцию, в зрительном зале сняли кресла и поставили гроб с телом Раисы Степановны. Свет был приглушен, во всем была невероятная торжественность, и в сердце закрадывалась абсолютная убежденность, что ничего случайного в этом нет.
Утром прошло отпевание в храме рядом с ее домом на Котельнической набережной. И когда ее духовный отец взял слово, все стало понятно: «Она прошла удивительный путь настоящей христианки и умерла глубоко верующим, чистым, честным, благородным человеком».
Казалось, с уходом Раисы Степановны Стручковой закончилась великая эпоха Большого балета. И началась новая – пришло время другого поколения обживать обновленные стены Большого театра и доказывать своим творчеством, насколько значительным будет их путь в искусстве балета.
Алла Осипенко
(род. 1932)
Алла Евгеньевна Осипенко – выдающаяся, любимая публикой петербуржская балерина. Ее свободный стиль исполнения был новым для того времени, когда она танцевала, и именно он повлиял на обновление
