Борис Бурда - Великие романы

Да вот он, король! Великий маршал величайшего императора, да еще и со шведскими корнями, да еще и женатый на бывшей любви самого Наполеона – это тоже записывалось в актив. В те времена Наполеон в Европе был почти небожителем: Саваофом или Люцифером – это в зависимости от степени вассальных отношений, но простым человеком уж точно нет.

Шведы тоже делают все как положено: обращаются за разрешением к Наполеону. Разве он может отказать супругу оставленной им Дезире? Шведы требуют, чтоб их будущий король был протестантом – Бернадоту все равно. Пожалуйста, если в Швеции так принято, сменил же веру великий Генрих IV, сказав: «Париж стоит обедни» – он, правда, поступил ровнешенько наоборот, перешел из протестантства в католичество, но какая разница? Если Париж стоит обедни, то и Стокгольм стоит проповеди. Наполеон стремится себя обезопасить – он требует письменных заверений того, что новый шведский король не будет вступать в союзы, направленные против Франции, тем более воевать с ней. Но Бернадот отказывается подписать такой документ, и Наполеон идет на неслыханные уступки – в специальном документе фиксируется, что у Бернадота нет перед Францией вообще никаких обязательств! Боюсь, что такая голубиная кротость напала на Наполеона совершенно зря. Если бы он узнал, что еще в Париже Бернадот тайно встретился с русским дипломатом Чернышевым и заверил его, что ни при каких обстоятельствах не будет требовать обратно Финляндию, не видать бы Бернадоту не только такой бумаги, но и шведского престола вообще. Да что там престол – вполне мог бы и головы не сносить! Гораздо больше Финляндии его волнует Норвегия, которая принадлежала тогда Дании, верному союзнику Наполеона. Наверное, догадывается, что вслед за падением Наполеона не поздоровится и его союзникам… Так что когда Бернадот и Дезире отправляются в Стокгольм, садиться на шведский престол, вряд ли Наполеон ждал от этого таких уж больших благ. Но действительность оказалась хуже всех его ожиданий.

Первые впечатления теплолюбивого южанина от климата Скандинавии гарантированно ужасны. «Мой дорогой друг, природа здесь печальна, угрюма и безжизненна. И даже первые дни апреля не подарили нам ни одной зеленой травинки», – пишет он оттуда. Зато он формально наследный принц, а фактически уже король – Карл XIII к тому времени лыка не вяжет. Приходится заниматься политикой, а она всегда сложна, если дело явно клонится к большой войне. Формально он за Наполеона, он даже якобы участвует в блокаде Англии, но я вас умоляю – кто же это проверит? На самом деле он уже договаривается с Англией, и Норвегию она ему гарантирует! А тут Наполеон, как назло, со своей обычной бесцеремонностью занимает Шведскую Померанию – остатки Великой Швеции эпохи завоевательных войн, последние ее владения на юге Балтийского моря. Как я понимаю, ему просто чихать на реакцию Бернадота: мол, победа над Россией все решит и Бернадот не посмеет даже и пикнуть! Зря он так – Бернадот из того же теста, что и Наполеон, не напрасно же они за одной женщиной ухаживали, и Бернадот, если разобраться, победил…

Когда Наполеон вторгается в Россию, именно Бернадот первым говорит русским дипломатам: «Не давайте генерального сражения, заманивайте Наполеона в глубь страны!» Так кто же был автором тактики победы – Кутузов или супруг Дезире Клари? Впрочем, какая вам еще Дезире Клари? Она теперь королева Дезидерия! Формально она в том ранге, который получила бы, если б вышла замуж за Наполеона! А Бернадот с совершенно не гасконским хладнокровием подсчитывает: шансов у Наполеона нет. И он становится на сторону его врагов. Тем паче русских он достаточно уважает, даже когда-то сказал: «Подражайте русским, для них нет ничего невозможного!» Как сказал – так и сделал: русские воюют с Наполеоном – и он воюет. Получается, что вместо союзника Наполеон приобрел в Швеции врага. Если учесть то, что королевой Швеции стала брошенная им женщина, ничего удивительного…

Наполеону приходится туго: вечное военное счастье его подвело и дало опасное ощущение безнаказанности. Он решил, что может объединить против себя всех, а это не проходит даром. Даже шведы под руководством Бернадота воюют против Наполеона в знаменитой Битве народов, но воюют без усердия. Бернадот надеется, что после поражения Наполеона ему достанется его место – ведь должен же будет кто-то управлять Францией после падения Наполеона, почему не он?

После падения Парижа он с Дезире спешит туда. Напрасны расчеты – французы считают его предателем. Типичными для отношения к нему были слова французского офицера Марбо: «Именно француз, корона которого была добыта французской кровью, и нанес нам последний удар». Жена маршала Лефевра при людях, в лицо назвала его изменником. В общем, престол ему даже не предложили – это было бы непрочно. Австрия даже поставила под сомнение его права на шведский престол, но Россия и Англия отказались устранять человека, с которым уже обо всем договорились. Бернадот возвращается в Стокгольм, столицу своего королевства, Дезире чуть задерживается в Париже, и тут – ба-бах: Сто дней! Париж снова в руках Наполеона, супруга короля-предателя – тоже! Что делает Наполеон? А ничего! Наверное, слишком был виноват Наполеон Бонапарт перед Дезире Клари, чтобы причинить ей хоть малейшее зло… Кстати, она задержалась в Париже на несколько лет и вернулась к супругу далеко не сразу. Поговаривали, что она была влюблена в Эммануила де Ришелье, бывшего одесского градоначальника, буквально преследуя его, где бы он ни находился. Он даже называл ее «моей безумной королевой». Впрочем, некоторые говорят, что дело тут было не в любви, а как раз в лоббировании интересов супруга – Ришелье ведь был премьер-министром Франции. В общем, то ли любовь прошла, то ли задание было выполнено, но в итоге королева Дезидерия возвращается в Стокгольм, к своему королю Карлу-Юхану – имя Бернадоту пришлось поменять, не будет же король Швеции зваться Жан-Батист.

В 1818 году король Карл XIII умирает, Бернадот занимает престол, и жизнь в Швеции становится благополучной и спокойной. От попыток вернуть Финляндию и взять у России реванш за Полтавскую битву Бернадот навсегда отказался, как и обещал. Отторгнутую было Шведскую Померанию он получил обратно, но, понимая, что удержать ее все равно проблематично, выменял ее у Дании на Норвегию – оказавшимся в лагере побежденных датчанам спорить не приходилось, хорошо еще, что не забрали просто так. Норвежцы пробуют отстоять независимость, но Бернадот почти бескровным походом быстро ставит на этих амбициях крест. Обратите внимание – это последняя война Швеции до настоящего времени, скоро будет двести лет без войны! Все это время шведы ничего не захватывали у соседей – почему не обеднели, а скорей наоборот? Нам пока не понять.