Вадим Бакатин - Дорога в прошедшем времени

Всего в обеих республиках за 1988–1989 годы погибло 200 человек (в том числе 99 азербайджанцев, 74 армянина, 27 лиц иных национальностей), ранено было 3600 человек.

Принятое 10 января постановление Президиума Верховного Совета СССР о несоответствии Конституции СССР актов обеих республик по НКАО воздействия на ситуацию уже не оказало и в обеих республиках замалчивалось руководством.

11 января в Ленкорани экстремисты захватили власть. Самозванцы своим решением «приостанавливают» деятельность Советов и партийных комитетов «до справедливого решения карабахского вопроса». В Джалалабаде – бесчинства. Руководство республики, утратившее всякую возможность влиять на ситуацию, оценки этому не дает. География беспорядков расширялась и охватила 28 городов и районов Азербайджана.

Партийные, советские, правоохранительные органы заигрывали с экстремистами. Все это происходило в условиях автомобильной и железнодорожной блокады Армении и НКАО, актов диверсий, саботажа, забастовок, захватов заложников и вооружения. Оружие захватывалось по негласному указанию республиканских чинов при попустительстве министров внутренних дел. Фактически в обеих республиках шла подготовка к вооруженной борьбе. Формировали группы Армянской национальной армии.

12 января произошли вооруженные нападения на армянские села Ханларского и Шаумяновского районов. В Баку прошли антиармянские шествия, в городах и районах звучали требования увольнения с работы и выдворения армян, захвата их квартир. Взрывоопасный потенциал несли более 170 тысяч человек, азербайджанцев, жестоко изгнанных из Армении.

После обращения правительства Азербайджана 12 января в Баку была направлена пятитысячная группировка внутренних войск. Просьба МВД о введении чрезвычайного положения принята не была. 13 января, после стопятидесятитысячного митинга, группы агрессивно настроенных лиц и преступных элементов направились в различные районы Баку, учиняя беспорядки, убийства, избиения, погромы жилищ армян. Погибло 56 человек, и 156 человек получили телесные повреждения. В основном это были лица армянской национальности. Разгромлено 587 квартир.

Внутренние войска блокировались живыми заслонами из женщин и детей. Некоторые подразделения по трое суток пробивались от аэродрома до города. Им всячески мешал Народный фронт, а власти не помогали. Столкновения и нападения, захваты оружия распространились на многие другие города и районы Азербайджана. Зараженная национализмом милиция крайне слабо пресекала бесчинства и погромы. За эти дни задержан всего 41 преступник. Вывезено и спасено в служебных помещениях около 2 тысяч армян. 20 тысячам оказана помощь в эвакуации. Но это была не столько помощь, сколько самый настоящий позор. Часть местных работников милиции действовала пассивно, а некоторые проявили трусость и предали интересы службы.

В Армении продолжали осуществлять нападения на воинские части и склады, горрайорганы, объекты ДОСААФ. Захвачено более 6 тысяч единиц огнестрельного оружия. Все шло к масштабной войне двух советских республик. По сути, война уже велась.

В эти дни я как министр каждый день требовал введения чрезвычайного положения в Баку. Внутренние войска, направленные в этот город, не имели правовой базы.

Но решение откладывалось. До сих пор не знаю почему. Нерешительность М.С. Горбачева и А.И. Лукьянова поражала. Кто на них влиял? Может быть, у них были какие-то более высокие мотивы. Может быть, они чего-то боялись. Поскольку собирались мы в тесной комнате за сценой, я видел близко их глаза. Страха в них не было. Была какая-то блудливость. Лукьянов все время отводил глаза, когда встречался взглядом со мной. Я думаю, какие-то круги могли его шантажировать. Положение было архискверным, но мы с Язовым не отставали. 15 января указом Президиума Верховного Совета СССР введено чрезвычайное положение на территории НКАО и в некоторых других районах. Властям республики рекомендовано ввести комендантский час в Баку. Однако рекомендации не возымели действия. События развивались в сторону достижения главной цели тех, кто представлял Народный фронт, или тех, кто скрывался за ним, – захватить власть.

18 января в Баку были заблокированы завалами и техникой въезды в город, введено патрулирование отрядами боевиков. Народный фронт оказался решительнее Советов и ввел комендантский час. Забастовка парализовала транспорт и большинство предприятий. Шли непрерывные митинги с призывами брать власть, расправляться с коммунистами. Сегодня этот парадокс трудно понять. Националист-антикоммунист ненавидит националиста-коммуниста. 19 января после многотысячного митинга перед зданием ЦК КП Азербайджана была предпринята попытка штурма здания. Фактически – переворот свершился.

Без разрешения Народного фронта ни один министр ничего сделать не мог. Законная власть ни на что не влияла, не хотела. В целом ряде районов партийные, советские, правоохранительные органы были либо отстранены, либо сомкнулись с экстремистами. Руководство Азербайджана, пораженное национализмом, не могло выступать против экстремистских сил и поэтому делало вид, что оно не желает введения чрезвычайного положения в Баку. В то же время конституционная власть была бессильна и не могла предпринимать каких-нибудь мер для восстановления порядка. Она уже не была властью. Ее загнали в комендантский час.

Все эти дни в Москве каждый день заседала кризисная группа, где участвовали министр обороны, министр внутренних дел, председатель КГБ, А.И. Лукьянов. Утром 19 января нас собрали в комнате президиума в Большом Кремлевском дворце. Там шло какое-то всесоюзное совещание. Меня, Язова, Крючкова попросили доложить членам политбюро о ситуации. Дмитрий Тимофеевич разложил карту. Доложили, что наращиваем силы, что погромы армян прекращены, что будем стараться предотвратить незаконный захват власти. Мы уже собрались уходить, как вдруг раздался телефонный звонок. Нас с Язовым вернули.

Михаил Сергеевич сообщил, что в Баку совершено нападение на ЦК, захватывают власть, перегорожены все улицы, Народный фронт объявил комендантский час. Надо срочно лететь туда. Я сказал, что войскам там нечего делать, если не будет правовой основы, если опять (в который уж раз!) в Баку не будет введено чрезвычайное положение. Лукьянов сказал: «Хорошо, летите, будет решение о введении чрезвычайного положения».

И мы с Язовым полетели в Баку. Потом на вертолете облетели город. Улицы забаррикадированы гружеными машинами, троллейбусами, толпы людей… Язов собрал командиров, попросил их доложить обстановку:

– Где находишься?

– Нахожусь на аэродроме.

– Сколько времени?