Павел Цупко - Пикировщики

— В районе порта Азери воздушная разведка обнаружила немецкий конвой. Ваша задача, товарищ старший лейтенант, всем наличным составом авиаполка настигнуть этот конвой и разгромить! Вопросы есть? Действуйте!

— А… как же командир полка?

— Будет руководить с земли.

И вот двадцать три «петлякова» под прикрытием двадцати двух «яков» направились в указанный квадрат моря. Впереди всех — зелено-голубая «десятка» ведущего. Константин Усенко оглядывает огромный строй. Его правым ведомым летел Александр Аносов, левым — летчик из запаса таганрогский учитель Иван Александрович Докучаев. Далее виднелись эскадрильи Андрея Барского и Николая Колесникова. Красиво летели пикировщики, будто на параде. Рядом с ними четверки верных «яков».

Слева в стороне показались и остались позади запятые противником острова Большой и Малый Тютерсы. Впереди, насколько хватал глаз, простиралось море. Сегодня оно было неспокойным, потемневшим, взлохмаченным; сильный ветер срывал с гребней волн пену и вытягивал ее в длинные полосы. В этих полосах нелегко разглядеть буруны, поднимаемые кораблями, — главный демаскирующий признак окрашенных под цвет воды судов.

Но летчикам искать буруны не пришлось: в составе конвоя плыли «купцы» транспорты, команды которых не всегда справлялись с необходимостью бездымного плавания. Вот и сейчас на горизонте показались столбы дымов из их труб. Давыдов сразу доложил:

— Вот они, голубчики!

«Голубчики» — четыре крупных транспорта — шли под охраной двенадцати боевых кораблей. Над караваном летели три четверки «Фокке-Вульф-190». Береговые аэродромы тоже близко, и там наверняка находятся в готовности еще эскадрильи истребителей. Ведущий должен правильно оценить обстановку, все учесть. Усенко приметил: транспорты сидят в воде глубоко, значит, нагружены до предела. Большой груз плюс сильная охрана свидетельствуют о его ценности.

Варианты атаки обычно намечаются перед вылетом. Но окончательное решение командир принимает в зависимости от обстановки на месте в воздухе.

— Будем топить! Ударим с кормовых секторов! — решает Усенко и приказывает по радио: — Внимание! Севернее конвоя вижу «фоккеров». «Маленькие», очистить район!

Пикировщиков сегодня сопровождал 21-й авиаполк истребителей. Его командир майор Павлов Павел Иванович отдал приказ, и «яки» закружили «фокке-вульфов» в виражах воздушного боя, серое небо прочертили огненные трассы. А вот и первый трофей: кувыркаясь, расплетая черный шлейф дыма, к воде полетел сбитый самолет.

— Командир! Сбит «фоккер»! — тотчас последовал доклад Василия Костромцова. — Пошел рыб кормить!

— Порядок, порядок! — торопливо ответил Усенко, внимательно разглядывая строй кораблей.

Транспорты окружены сплошным кольцом охраны. На каждом корабле по десятку зениток — полторы сотни стволов! — ни с какой стороны не подступиться, а прорываться через стену огня — значит кого-то из своих обречь на гибель. «Где же выход? — мучительно думает ведущий. — Если б как-то растянуть немецкую оборону, ослабить…» И вдруг на ум пришел маневр Ракова! «Конечно же!» обрадовался Усенко. Приказал:

— Двадцатый! Вам зайти справа. Остальные со мной атакуют слева с разворота! Как поняли? Прием!

— Вас понял, я — двадцатый! Выполняю. Ребята! За мной!

Звено за звеном гвардейских пикировщиков с двух направлений ринулись к целям. Заградительный огонь зениток весьма плотен, но снаряды рвутся внизу, под «петляковыми», не достают до них — маневр Ракова сработал верно! А Пе-2 уже несутся к воде в стремительном пике! Море забурлило, вспенилось от мощных взрывов крупных авиабомб. Горят транспорты от прямых попаданий, пылают боевые корабли, идут на дно Балтийского моря гитлеровские суда с боевой техникой, с оружием и солдатами. Враг деморализован, заметался в поисках спасения. А летчики-гвардейцы делают новые и новые заходы.

В район боя фашисты срочно вызвали подкрепление: в небе появилось еще несколько групп «фокке-вульфов». По манере полета было видно, что прибыли опытные летчики. Одна их пара сумела обмануть бдительность истребителей прикрытия и прорвалась к ведущему, атаковала его. Сергей Давыдов меткой очередью сразил одного, но второму удалось ударить из пушки по левому мотору и разбить его. «Десятку» резко рвануло влево, но у Усенко хватило сил удержать ее от падения. А на выручку командиру уже бросился ведомый Аносов. Его штурман Павел Белоусов и радист Бут пулеметным огнем помогли Давыдову и Костромцову отбить очередную атаку еще одной пары вражеских самолетов. Подоспели «яки», и фашистские асы поспешили ретироваться.

Машина ведущего получила серьезные повреждения и с трудом держалась в полете. Больше по выработавшейся привычке, чем по надобности, Константин посмотрел вниз с подсознательным желанием найти подходящую площадку для вынужденной посадки! Увы! Вокруг, насколько хватал глаз, простиралась безбрежная морская ширь.

— Сколько самолетов в строю? — забеспокоился командир.

— В строю все! — доложил Костромцов. — Потерь нет!

— Порядок! — облегченно проговорил летчик и приказал: — Осмотреть повреждения машины!

Сергей Давыдов склонился над прицелом, поводил им вправо, влево, рассматривая низ самолета: через оптику его видно, хотя прекрасно понимал, что знание объема повреждений не облегчит положение экипажа, да и морально не успокоит. Но он уже успел хорошо узнать Усенко — тот не бросится в панику, не потеряет самообладания в любой ситуации. Наоборот, сумеет найти дополнительные силы, чтобы бороться за спасение машины и экипажа до последнего шанса. Надежный парень! Обстоятельно доложил:

— Разбит левый руль поворота, повреждены крыло и элерон. До берега сто километров. Дотянем, Костик?

Константин прикинул в уме: сто до берега да там до аэродрома столько же почти час лету! Сказал спокойно:

— Факт! Только бы правый не скис…

А машину командира уже окружили боевые товарищи, будто хотели подставить надежные плечи под крылья раненого. Ближе подошли «яки»…

Полковник Суханов остался доволен новым ведущим 12-го гвардейского: в бою потоплено два вражеских судна и девять повреждено. Конвой разгромлен! При этом группа потеряла всего один Пе-2, но не в бою, а из-за трагического стечения обстоятельств: у летчика гвардии лейтенанта Николая Красикова во время полета выявилась неисправность, и он повернул домой, по пути удачно сбросил бомбы на батарею на острове Большой Тютерс. Но одна бомба осталась в бомболюках и при посадке на своем аэродроме взорвалась. Весь экипаж погиб…

Жестокие воздушные морские бои, которые вели летчики совместно с катерниками и подводниками Краснознаменного Балтийского флота, постепенно изменяли оперативно-стратегическую обстановку в Финском заливе. Немцы здесь полностью отказались от наступательных операций, боялись даже сунуться в восточную часть моря, и все свои действия свели только к защите приморского фланга армий и прикрытию морских перевозок.